Хотя мне только много лет спустя удалось на опыте установить, как легко пройти на аборигенном судне от Африки до Америки и от Америки до Полинезии, я довольно рано заподозрил в своих исследованиях, что первые переносчики культуры попали на остров Пасхи и близлежащие полинезийские архипелаги из Южной Америки независимо от того, восприняла или нет тропическая Америка какие-либо импульсы из древнего Средиземноморья. Как и большинство изучающих происхождение полинезийской культуры, я обратил внимание на ее смешанный характер: острова восточной части Тихого океана приняли не одну группу переселенцев. Изучение географии и практическое знакомство с жизнью аборигенов Полинезии подвели меня к выводу, что культурные элементы Юго-Восточной Азии попали в эту область из Филиппинского моря по течению Куросио и через Северо-Западное побережье Северной Америки, но еще задолго до того на многие из островов восточной части Тихого океана пришли доинкские мореплаватели из Южной Америки.
Но к каким бы берегам Тихого океана ни привязывали родину полинезийцев, расовый состав этого народа оставался загадкой. Он, несомненно, смешанный, однако в целом полинезийцы относятся к самым высокорослым народам мира, велик процент длинноголовых, а светлый оттенок кожи сближает их с жителями Южной Европы. Специалисты по физической антропологии отметили, что по всей Полинезии распространен европеоидный тип, нередко называемый также арабо-семитским, для которого характерны нос с изогнутой спинкой, тонкие губы, борода, иногда рыжевато-коричневые волнистые волосы. Люди такого типа наблюдались первыми европейскими исследователями на всем пути от острова Пасхи до Новой Зеландии и островов Чатем. Сами полинезийцы называли этот компонент населения, составлявший подчас целые семьи, уру-кеу, почитая их потомками светловолосых и светлокожих полубогов, первоначальных обитателей островного царства. Физические черты полинезийцев на островах восточной части Тихого океана заметно отличали их от жителей западной части Тихого океана, и европеоидный элемент особенно отклонялся по названным характеристикам от папуа-меланезийцев, негрито, малайцев и индонезийцев, населяющих область, через которую, по мнению большинства современных исследователей, якобы прошли полинезийцы. Загадочный европеоидный компонент в Полинезии не позволял сбрасывать со счетов фантастические на первый взгляд гипотезы о средиземноморском элементе на востоке Тихого океана.
Может показаться, что ссылка на выходцев из Америки не решает вопроса. Южноамериканские индейцы не были наделены европеоидными чертами; они близки к малайцам, с которыми связаны общим древним родством. Если не считать сходства с полинезийцами в целом по группам крови и форме носа, южноамериканские племена отличались от островитян восточной части Тихого океана не меньше, чем народы Юго-Восточной Азии и западной части Тихого океана. Высокие и рыжеволосые, с пышной бородой были одинаково неизвестны по обе стороны Полинезии, когда сюда впервые пришли европейцы. Малорослые, круглоголовые, смуглые обитатели Малайского архипелага и Южной Америки бороды не имели. Откуда же у островитян Полинезии необычные, европеоидные черты?
На острове Пасхи, самом далеком от Азии и наиболее близком к Новому Свету форпосте Полинезии, известны предания, утверждающие, что древнейшие предки пасхальцев прибыли из большой засушливой страны на востоке, то есть со стороны Южной Америки, и достигли Пасхи, плывя 60 дней в сторону заходящего солнца. Дорожащее своей историей смешанное население острова Пасхи утверждает, что часть предков отличалась белой кожей и рыжими волосами, тогда как другие были темнокожие и черноволосые. Это подтверждается наблюдениями первых европейцев, посетивших остров. Когда голландцы во главе с Роггевеном открыли Пасху в 1722 г., они записали, что среди поднявшихся на борт их корабля островитян был «один совершенно белый» и вообще среди пасхальцев «встречаются и более темнокожие, и совсем белые, а некоторые — розовые, словно они обгорели на солнце» (Behrens, 1722[26]).
Все первые европейские гости отмечали также, что среди пасхальцев попадались люди, приметные не только светлой кожей и высоким ростом, но и мягкими рыжеватыми волосами. Можно ли считать таких людей потомками выходцев из Южной Америки на востоке, где физические характеристики кечуа, аймара и уру объединяют их с темноволосыми, смуглыми, низкорослыми жителями Юго-Восточной Азии? Или же физический облик представителей доинкских культур Перу отличал их от исторически известных невысоких, круглоголовых индейцев этих мест?
Примечательно, что в наиболее древних преданиях, записанных на Пасхе, пасхальцы называют расположенную в 60 днях пути на восток страну, откуда пришли их предки, Местом погребения. И добавляют: «В этой стране климат был настолько жарким, что люди иногда умирали от жары; случались времена года, когда растения и все живое сгорали под палящими лучами солнца» (Thomson, 1889[307]).
Западнее острова Пасхи на всем пути до Юго-Восточной Азии нет ничего, подходящего под это описание, все берега покрыты зеленью, а то и густым лесом. А вот на востоке в точном соответствии с направлением и расстоянием, указанными пасхальцами, находится известное своими пустынями приморье Перу и Северного Чили, и во всей Тихоокеанской области нет места, более отвечающего описанию пасхальцев и по климату, и по названию. В частности, в перуанском приморье небольшая сезонная влажность позволяет развиваться скудной растительности, которая полностью выгорает под лучами палящего солнца в засушливые месяцы. К тому же пустыни этого южноамериканского побережья изобилуют некрополями, и многие из них занимают огромную площадь в связи с накоплением останков и погребального инвентаря, способных сохраняться сколько угодно в краю, не знающем дождей. Особенности климата и обилие погребений как раз и позволяют нам изучать останки древнего населения, тогда как в прилегающих областях с более влажным климатом — в Центральной Америке, Мексике, на островах Тихого океана — органика быстро разлагается.
В итоге археологи получили прямые свидетельства примечательного факта, что основатели древнейшей доинкской цивилизации Перу практиковали настоящую мумификацию. Более того, мумификация с извлечением внутренностей через анус и обработкой покровов тела консервирующими смолами и маслами производилась не только в Перу, но и в соседней Полинезии, тогда как на Малайском архипелаге она совсем не известна. Но если мы располагаем сотнями мумий из пустынь Перу, то нам остается лишь опираться на записки первых европейских мореплавателей, говорящих о широко распространенном обычае мумифицировать правителей в самых дальних уголках Полинезии — от Пасхи на востоке до Гавайских островов на севере и Новой Зеландии на юго-западе. Столь широкое распространение сложной процедуры в тропической островной области, где влажный климат не способствует долгой сохранности мумий, указывает на то, что этот обычай, видимо, распространился из общего культурного источника с более подходящим для мумификации климатом. Поскольку Юго-Восточная Азия, где мумификации не было, отпадает, особенно знаменательно, что в пещере на Гавайях обнаружены две королевские мумии, удивительно похожие на тиауанакские доинкской поры, в плетеной оболочке из неопознанного волокна внеполинезийского происхождения. Местные ученые поместили эту загадочную находку в Музей Бишоп в Гонолулу. Даже маска, украшающая верхнюю часть гавайской мумии, напоминает маски на таких же мумиях Древнего Перу и горных областей Мексики.
