И все же они были немало удивлены, что Беата отказалась от блестящего будущего, которое было бы ей обеспечено молодым успешным мужем и солидным счетом в банке. За чашкой вечернего чая, откровенничая на веранде, сообщницы были вынуждены признать, что ошибались в мотивах Беаты. К их взаимному разочарованию, они сошлись во мнении, что ею руководили истинные чувства к Нику, а не желание поудобнее устроиться в жизни. Лиллиан мысленно позлорадствовала и назвала Беату дурочкой, а миссис Палтроу прониклась к Беате уважением и даже немного, совсем чуть-чуть, вроде бы пожалела ее. Но сути дела это не меняло — своя рубашка ближе к телу. Обе были счастливы, и ни у одной из них не зародилась даже капелька настоящего сочувствия к несчастной девушке, сочувствия к разбитой любви, а может, и всей жизни. Ни одна из них не задумалась и о чувствах Ника, который заперся у себя в комнате и нервно мерил шагами расстояние от окна до двери.
Первым его стремлением было броситься вдогонку за Беатой, но он был уверен, что в данный момент это может только навредить. Она разгневана, растоптаны ее лучшие чувства и надежды. Ник понимал это. Надо дать ей время успокоиться, свыкнуться с мыслью, что Ник, ее Ник, и есть тот самый Доминик Палтроу. Самое худшее из того, что могло произойти, из того, чего он так боялся, произошло. Когда-нибудь, через много лет, когда у них с Беатой была бы уже прочная и дружная семья, когда их объединяла бы не только любовь, но и дети, он, возможно, и открылся бы ей. Возможно. А сейчас произошла катастрофа, возможно непоправимая. Опять это «возможно»! Неопределенность сейчас больше всего мучила Ника. Неопределенность и тревога. Беата оказалась одна за несколько сотен миль от дома, и он ничего не сделал, чтобы защитить ее. Как она доберется до дома? А вдруг по дороге с ней что-нибудь случится? Вдруг ее кто-нибудь обидит?
Ник похолодел от ужаса. Мысли стали проясняться и приобретать четкие очертания. Сразу в голове возник план действий. Он должен убедиться, что с Беатой все в порядке, что она благополучно добралась до дома, только после этого, можно будет думать, что делать дальше, как ее вернуть.
Ник схватил со столика ключи от машины и выбежал из комнаты. В гостиной ему навстречу бросилась зареванная сестра:
— Ник! Ник! Я не хотела! Я не знала! Прости! Я так виновата! — бессвязно говорила она, размазывая по щекам слезы.
— Потом, Карина, все потом! Я очень тороплюсь. Не кори себя, это моя вина, а не твоя, — бросил он ей, пробегая мимо и на ходу целуя ее в мокрую щеку.
— Ты за Беатой?
— Да.
— Удачи тебе, Ник!
Ник что-то ответил, но она уже не расслышала его слов. Через несколько секунд со двора раздался шум отъезжающей машины.
20
Только к середине следующего дня, измученная многочасовой тряской в автобусе Беата добралась до дома. Дневные переживания слегка притупились под натиском физической усталости и голода. Сейчас она мечтала только о сандвиче, кружке горячего и сладкого чая и сне. Беата поднялась по ступенькам родного крыльца и облегченно вздохнула. Пару минут она постояла, прислонившись к дверному косяку разгоряченным лбом, и только потом вставила ключ в замочную скважину.
Как только за ней закрылась входная дверь, с противоположной стороны дороги отъехал автомобиль. Беата дома, и только теперь Ник мог немного расслабиться. Теперь и ему самому требовалась небольшая передышка, после чего он обязательно обратится за помощью к единственному человеку, способному если не помочь в данной ситуации, то хотя бы дать разумный совет, — к Оливии.
— Привет, Ник! Проходи! Не ожидала тебя так скоро увидеть. Что-то случилось? Где Беата? — засыпала с порога вопросами Оливия.
— Случилось.
От неожиданности Оливия стала как вкопанная, так и не закрыв до конца входную дверь. На ее лице ясно читались чувства, захватившие ее в эту минуту. Она хотела сразу же озвучить все вопросы, вертящиеся на ее языке, но, приглядевшись к Нику, оставила эту затею.
— Боже мой, Ник, да на тебе лица нет! Не пугай меня так! Да ты проходи, проходи. Присаживайся и все расскажи, — участливо произнесла она. — Только сначала скажи — Беата жива, здорова?
— Жива и здорова.
— Вот и ладно, — облегченно вздохнула Оливия, словно с ее плеч свалился непосильный груз, — а теперь рассказывай.
— Она знает, кто я.
— В каком смысле? — не сразу поняла Оливия и, тут же догадавшись о сути его слов, прикрыла рот рукой, чтобы подавить вопль ужаса. — Неужели ты сам осмелился сказать?
— Конечно, нет. Я что, похож на самоубийцу? Да и какая разница, кто сделал доброе дело, — главное, что Беата обо всем знает, и она ушла от меня.
— Этого следовало ожидать, — задумчиво произнесла Оливия. — Да, иной реакции я и не ожидала от Беаты.
Повисла долгая пауза, во время которой слышался только детский лепет, доносящийся из детской комнаты.
— Извини, я совсем невежливый гость, даже не поинтересовался как у вас с Тревором дела. Малыш здоров?
— Да, у нас все в порядке. Я тоже веду себя негостеприимно, даже кофе тебе не предложила, но это больше от растерянности. Совсем не ожидала, что все произойдет так быстро. Хотя, знаешь, судя по стремительности, с которой закрутился ваш роман, этого, наверное, следовало ожидать.
— Да уж. Я тоже совершенно не был подготовлен к такому повороту. У меня вся надежда только на тебя, Оливия.
— Но, чем же я могу тебе помочь? Ваши отношения — это ваше личное дело.
— Все это, конечно, так, и я понимаю, что в твоих глазах выгляжу слабаком и неудачником, но мне действительно нужна поддержка. Все, что касается бизнеса, для меня понятно, я могу решить любые вопросы, урегулировать сложные ситуации, но, если дело касается моих отношений с Беатой, я ощущаю себя совершенно потерянным. Я слишком люблю ее и ужасно боюсь потерять. Порой мне кажется, что всеми моими действиями руководит именно страх, и я не в силах противопоставить ему здравый смысл.
— Не надо, Ник, не оправдывайся. Это совершенно ни к чему. Я все понимаю. У нас с Тревором тоже были сложные моменты, и у меня на душе было тревожно, но мы смогли через все это пройти и теперь у нас хорошая семья. Скажи, чего ты ждешь от меня?
— Поговори с Беатой. Я знаю, что меня она слушать не станет. Расскажи ей о нашем с тобой разговоре, скажи, что я не скрывал своего имени, просто отложил неприятный разговор на потом, — волнуясь, торопливо говорил Ник.
— Почему ты думаешь, что меня она станет слушать?
— Беата тебе доверяет, она обязательно прислушается к твоим словам.
— И все же…
— Ей сейчас очень плохо, я знаю, и дружеское участие ей просто необходимо, а получить его она может только от тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
