— М-да, — произнес Райан.
— Наш герой пришлепнул эту вырезку к своей стене, наверное, потому, что у него встает, когда он читает о чьем-то проникновении в чужую спальню. Среди его вырезок нашли и статью о той девочке из Сенвиля, а мы точно знаем, что ее убил собственный папаша. — Франкер откинулся на спинку стула. — Этот тип — извращенец, вот и наслаждается всяким дерьмом.
Я слушала разговор, даже не глядя на беседующих. Мой взгляд был прикован к большой карте Монреаля над головой Франкера. Она походила на ту, что мы увидели в квартире Сен-Жака, только меньшего масштаба и включала в себя восточный и западный загородные районы.
К дискуссии подключились и другие люди, присутствовавшие в кабинете. Кто-то рассказал анекдот о мужчине, подглядывающем за женщинами, затем последовали шутки о сексуальных извращениях. Я встала из-за стола и как можно тише, чтобы не привлекать особого внимания, прошла к карте и воспроизвела по памяти расположение отметин Сен-Жака.
Мои мысли прервал голос Райана.
— Что вы там изучаете? — спросил он.
Я взяла коробку с булавками с полочки под картой. Тупой конец каждой из них украшал крупный яркий шарик. Выбрав булавку с красной головкой, я воткнула ее с юго-западной стороны у Гран-Семинер.
— Ганьон, — сказала я.
Вторую булавку я разместила под Олимпийским стадионом, а третью — в верхнем левом углу, возле озера под названием Дю-Монтань.
— Адкинс. Тротье.
По форме остров Монреаль напоминает человеческую ногу с лодыжкой, повернутой задней частью на северо-запад, пяткой — на юг и пальцами, указывающими на северо-восток. Две булавки, воткнутые мной, находились сейчас на ступне, чуть выше следа, — одна в пятке, вторая восточнее, на полпути к пальцам. Третья располагалась на щиколотке, в западной части острова. Никакой ясной картины не вырисовывалось.
— Сен-Жак отметил только эти два места, — сказала я, указывая сначала на одну из нижних, потом на верхнюю булавку.
Я осмотрела южный берег, прошла взглядом от моста Виктории к Сен-Ламберу и свернула на юг. Найдя то место, где прямо под изгибом ступни на карте Сен-Жака мы увидели третью отметку, я обозначила его четвертой булавкой. Образовавшийся рисунок сделался еще более бессмысленным.
Райан вопросительно посмотрел на меня.
— Здесь он нарисовал третью «X», — пояснила я.
— Что она обозначает?
— А вы как думаете?
— Черт его знает! Может, в этом месте похоронена его дохлая собака. — Райан взглянул на часы. — Послушайте…
— Разве вам не кажется, что было бы неплохо выяснить значение третьей «X»?
Прежде чем ответить, Райан внимательно посмотрел на меня. Я с удивлением отметила, что раньше никогда не замечала, какие у него глаза — неоново-голубые.
Он покачал головой:
— Все это сильно смущает меня. В данный момент в вашей истории о серийном убийстве слишком уж много дыр. Заполните их. Предоставьте больше фактов. Или пусть Клодель обратится к СК с официальной просьбой. Пока это дело нас не касается.
Бертран сделал ему знак рукой, указав на часы, а потом на дверь. Райан кивнул ему и вновь обратил на меня свой неоновый взгляд.
Я молчала, испытующе всматриваясь в его лицо, ища в нем хотя бы намек на одобрение. И ничего не могла найти.
— Мне пора идти. Когда просмотрите документы, положите папку мне на стол.
— Хорошо.
— И… гм… только ничего не бойтесь.
— Что?
— Я слышал, что́ еще вы там нашли. Не исключено, что этот гад и в самом деле опасен. — Он засунул в карман руку, достал визитку и что-то написал на ее оборотной стороне. — Мой домашний телефон. Если потребуется помощь, звоните.
Десять минут спустя я сидела за своим столом, перепуганная и взволнованная. Я пыталась заставить себя сконцентрировать внимание на других делах, но ничего не выходило. Каждый раз, когда где-то в соседних офисах раздавался телефонный звонок, я тут же протягивала руку к своему аппарату, так как страстно желала, чтобы мне позвонил Шарбонно или Клодель. В десять пятнадцать я вновь попыталась связаться с ними.
— Одну минутку, — ответил чей-то голос.
Через некоторое время со мной заговорил Клодель.
— Доктор Бреннан, — представилась я.
Последовала пауза.
— Да.
— Вам передали мое сообщение?
— Да.
Словоохотливостью он походил на бутлегера, к которому нагрянули налоговики.
— Я хотела поинтересоваться, что вам удалось узнать о Сен-Жаке.
Клодель фыркнул:
— О Сен-Жаке?
Несмотря на то что в данную минуту я с удовольствием вырвала бы ему язык, я понимала, что не должна забывать об основном правиле общения с заносчивыми детективами — вести себя тактично.
— Вы полагаете, имя вымышленное?
— Если это его настоящее имя, тогда я — Маргарет Тэтчер.
— Как продвигаются дела?
Последовала еще одна пауза, и я отчетливо представила себе, как Клодель закатывает глаза, придумывая лучший способ побыстрее от меня отделаться.
— Дела никак не продвигаются. Ни оружия, ни видеозаписей, ни признаний, ни частей тела, оставленных на память, мы не нашли.
— А отпечатки пальцев?
— Они ничего нам не дали.
— Личные вещи?
— Этот тип невиданно строг к себе. У него ничего нет: ни украшений, ни личных вещей, ни одежды. Ах да, совсем забыл о свитере и резиновой перчатке. А еще о грязном покрывале.
— Зачем ему перчатка?
— Не знаю, может, он печется о ногтях.
— Что же тогда вы имеете?
— Вы все видели. Коллекцию фотографий «Покажи мне свою задницу, детка», карту, газеты, вырезки, список. Ах да! Еще немного спагетти.
— И больше ничего?
— Ничего.
— А туалетные принадлежности, медикаменты?
— Нет.
Я на мгновение задумалась.
— Похоже, этот парень вообще там не живет.
— А если живет, то он самый грязный из существующих на земле людей: не чистит зубы, не бреется. У него нет ни мыла, ни шампуня.
Я опять пораскинула мозгами:
— Что вы обо всем этом думаете?
— Возможно, подонок использует эту дыру для каких-то темных делишек, например любуется там на свои картинки. Наверное, его даме это хобби не по душе. Она наверняка запрещает ему мастурбировать дома. Откуда мне знать?
— А список?
— Мы занимаемся проверкой имен и адресов.
— Кто-нибудь живет в Сен-Ламбере?
Очередная пауза.
— Нет.
— О том, как у него оказалась кредитная карточка Маргарет Адкинс, удалось что-нибудь выяснить?
На сей раз Клодель молчал дольше, и я как будто ощущала его враждебность.
— Доктор Бреннан, почему бы вам не вернуться к своим делам и не дать нам возможность спокойно заниматься поимкой убийц?
— Вы считаете, что он…
— Что он — что?
— Убийца?
Короткие гудки.
Оставшуюся часть утра я провела, определяя возраст, пол и рост человека по единственной кости — локтевой. Ее нашли дети, утроившие укрепление близ Пуан-о-Трамбль. Скорее всего, она попала туда с какого-то старого кладбища.
В двенадцать пятнадцать я поднялась наверх и купила диетическую колу. Вернувшись в офис, закрыла дверь, достала бутерброд и персик, села в кресло и попыталась заставить себя подумать о чем-нибудь отстраненном. Ничего не вышло. Мои мысли вернулись к Клоделю.
«Он до сих пор не верит в серийного убийцу», — подумала я.
Может, его и в самом деле нет? Может, схожесть последних убийств всего лишь совпадение? Может, связь, которую я усматриваю между ними, — плод моего воображения? А Сен-Жак действительно просто-напросто обожает читать про насилие? Конечно. Продюсеры и издатели миллион раз обыгрывали в своих книгах и фильмах эту тему. Наверное, он вовсе не убийца, а лишь играет, составляя планы уже совершенных кем-то преступлений. А кредитную карточку Маргарет Адкинс нашел или украл еще до ее смерти. Возможно. Возможно. Возможно.
Нет, так не пойдет. Если не Сен-Жак, то кто-то другой в ответе за эти смерти. По крайней мере некоторые из убийств точно взаимосвязаны.
Ждать, что вскоре нам привезут очередное изуродованное тело, чтобы тогда доказать всем свою правоту, я не желала.
Нужно каким-то образом доказать Клоделю, что я не идиотка с чрезмерно развитым воображением. Он упорно не хотел позволить мне вторгаться на его территорию, считал, что я не должна переступать рамки дозволенного, что обязана заниматься только своими делами. А Райан? Райан сказал, в этой истории слишком много дыр. Имеющихся фактов недостаточно. Дыры надо заполнить.
— Я покажу тебе, Клодель, на что способна! Сукин сын!
Я произнесла это вслух, выпрямляя спину и швыряя персиковую косточку в корзину для мусора.
Итак.
Что делать?
Тщательнее обследовать кости.
13
Я пришла в гистологическую лабораторию, попросила Дени дать мне дела под номерами 25906-93 и 26704-94, положила на столе слева планшет и ручку и достала два тюбика винилполисилоксана, маленький шпатель, блок мелованной бумаги и нутромер с точностью до тысячной дюйма.
