подхожу к рубежу, к некоему пределу. Но этот факт меня не пугает.
Елена Этуш. «А не сошла ли она с ума?»
Елена Этуш, вдова Владимира Этуша
Нас с мужем свела сама Судьба. Оглядываясь назад, я вижу, что все события, которые произошли за наши общие восемнадцать лет, будто сплетены в один орнамент. Мне кажется, что я появилась на свет специально для Владимира Абрамовича. Мы прожили в браке ровно восемнадцать лет. 5 марта 2019-го отметили очередную годовщину свадьбы, выпили дома по бокалу нашего любимого Просекко, а 9 марта мужа не стало. Эти годы пролетели как миг. Я сказала в тот наш последний, как оказалось, праздничный день: «Знаешь, все как будто вчера произошло… Жизнь, оказывается, такая быстротечная».
Владимир Абрамович ушел из жизни, не дожив трех с небольшим лет до своих 100. Он всегда был человеком «с секретом». Обманчивая внешность: по стати своей и строгому виду он ни дать ни взять прямо государственный деятель (чин по дипломатической службе, министр какой или – поднимай выше – губернатор). А он, будучи большим драматическим артистом, умел смешить публику, как мало кто умел. Казался осторожным, а не испугался жениться на женщине почти вдвое его моложе.
Когда я начинаю сильно плакать, мне говорят: «Ты же понимала, что при такой разнице в возрасте когда-то это должно было произойти?» Ключевое слово здесь – «когда-то». Когда любишь человека, то, сколько бы ему ни было лет, ты никогда не думаешь, что это произойдет вот прямо завтра. Вот и я об этом никогда не думала…
Мы познакомились случайно. Это, наверное, судьба: 1988 год, приближался праздник 7 ноября, и хотелось какой-то культурной программы. В кассе в метро на «Киевской» я купила билет на спектакль «Будьте здоровы!», где Этуш играл главную роль. До сих пор помню, что сидела в первом ряду на пятом месте (играли не в Вахтанговском, а в ДК «Горбунова»). Такой великий артист рядом – только руку протяни! И все же это не было любовью с первого взгляда. Вернее, я влюбилась, но не во Владимира Абрамовича, а в Театр Вахтангова. Захотелось посмотреть и другие постановки. Я стала ходить на разные спектакли, пересмотрела практически весь репертуар.
Тогда судьба еще не послала мне знак. Но кассирша, у которой я с тех пор покупала билеты, несколько раз мне говорила: «Лена, сходи на спектакль “Закат”. Он потрясающий». Наконец, и до «Заката» дошли руки, и 22 февраля 1990-го я попала на этот спектакль. И тут действительно судьба послала знак: я первый раз в жизни увидела Владимира Абрамовича в драматической роли, и он сразил меня наповал. Я же, как и подавляющее большинство зрителей, знала его по комедиям, а драматическое его дарование впервые для меня открылось именно в «Закате». Он играл Арье Лейба, раввина с Молдаванки. Не покидал сцену практически весь спектакль. Он был как бы связующим звеном между сценами спектакля. Потом я видела этот спектакль много раз. Но поначалу даже не смогла запомнить других действующих лиц – настолько он меня ошеломил! Это был тот день, когда судьба постучалась в мою дверь. И именно с этого момента я стала ходить только на его спектакли. Вначале меня поразил масштаб его актерской личности, потом, все больше и больше узнавая биографию Этуша, я начинала понимать – это не только большой артист, но и мощный человек. Глыба!
Есть такое выражение: если вам нравятся картины художника, не знакомьтесь с ним самим!
Потому что очарование может смениться разочарованием. В случае с Владимиром Абрамовичем этого не произошло. В очаровании я прожила всю нашу совместную жизнь.
Владимир Абрамович уже начал меня узнавать, когда я выходила с цветами, но подошла я к нему, наверное, только года два спустя. Как-то подождала у служебного подъезда, и он, увидев меня, сказал: «Ваше пристальное внимание меня настораживает». «Знаете, я не безработная актриса и в Щукинское училище поступать не собираюсь», – ответила я. Ну, так и началось: могла его подождать после, мы могли поговорить.
Но в тот момент у нас не было, да и не могло быть других отношений, кроме «артист – поклонница». И при жизни его супруги я прекрасно понимала (мне все-таки не 18 было), что моя влюбленность в артиста бесперспективна.
А в 2000 году умерла его жена, и вот тут уже отношения перешли в другую фазу, причем каким-то естественным образом… Я переехала к нему в марте 2001 года: ему было 78, а мне – 36. Да, 42 года разницы. Первый год прожили гражданским браком, и за это время стало совершенно понятно, что мы семья, друг другу совершенно подходим. 5 марта мы расписались в Черемушкинском ЗАГСе – у Владимира Абрамовича был друг, который жил неподалеку.
Свадьбу сыграли в ресторане «Кавказская пленница» на Проспекте Мира. Торт свадебный был, гости, но немного – человек двенадцать. Владимир Абрамович сам выбрал «Кавказскую пленницу» – к этому ресторану, когда Аркадий Новиков его открывал, он имел некоторое отношение: вместе с Ниной Павловной Гребешковой, вдовой режиссера Гайдая, он консультировал ресторатора.
И все-таки такая разница в возрасте – 42 года! Окружающие, возможно, тогда и задавали себе вопрос: «А не сошла ли она с ума?»
А я точно знала и понимала, что именно это моя судьба. И какой бы она ни была, другой мне не нужно.
У Микаэла Таривердиева есть романс «Выйти замуж за старика». Мне кажется, что мужчину такая разница должна настораживать даже больше, чем молодую женщину.
Но Владимир Абрамович – человек умный, мудрый, дальновидный и, пожив со мной год, четко понял, что я тот человек, на которого он может положиться, с которым проживет, как выяснилось, долгую жизнь.
За первый год нашей совместной жизни мне пришлось приспосабливаться к его жизни. И было бы странно, если бы, придя к нему, я начала диктовать свои правила. Не могу сказать, что мне пришлось себя ломать. Я действительно сильно его любила, и мне хотелось, чтобы у нас все было хорошо. Года нам хватило, чтобы все понять.
Первую, большую часть нашей жизни я подчинялась ему. Но настал момент, когда функции главы семьи легли на меня. Но даже тогда, когда казалось, что глава – я, по моим ощущениям все-таки главой оставался он.
Мы очень подходили друг другу. Мы были две половины одного целого. А сейчас я ощущаю себя так, будто от меня оторвали половину, и я этой одной половиной и хожу.
Восемнадцать лет мы провели
