когда-нибудь выдаст меня замуж, — девушка отпила чай и перевела взгляд на часы. — Герхард задерживается. Боюсь, придется мне в следующий раз встретиться с ним. Что ж… — Лия встала и расправила складки платья. — Спасибо за приятную беседу. Давай она останется между нами, хорошо? Передай инквизитору, что я заходила и просила о встрече.
Я кивнула, провожая взглядом девичью фигуру на коне. Интересно, почему вдруг Лия решилась на подобный откровенный разговор?
На душе скребли кошки. Душа затягивалась мраком от осознания, что где-то в столице живет семья, которая игнорирует собственную дочь и желает оставить ее в одиночестве без собственного счастья до конца ее дней.
Как можно быть настолько жестокими?
* * *
Герхард вернулся на работу под конец рабочего дня в сопровождении двух патрульных. Лица у ребят выглядели осунувшимися, однако наигранная бодрость все еще сохранялась в голосе.
Ленни как всегда приветливо мне улыбнулся и пожал руку.
— Погоди, у меня для тебя кое-что было… — Роберт похлопал себя по карманам формы, а после выудил из одного небольшую шоколадку. — Угощайся!
— Спасибо, — поблагодарила, принимая угощение. Патрульный по-отечески похлопал меня по плечу и вновь вернулся к разговору с инквизитором, теряя всякое дружелюбие.
— Мы за ней всю неделю ходили нога в ногу, ночью дежурили по очереди возле ее дома, и все это лишь для того, чтобы ты сейчас нагонял меня за «некомпетентность»? Да хрен там плавал! — Роб вдруг резко обернулся и бросил мне извиняющийся взгляд.
— А мне следует выдать тебе грамоту, когда ты приходишь ко мне с новостями о «внезапной и абсолютно удивительной пропаже Вэл»?! — взвился Герхард, меряя комнату шагами. Даже без способности читать мысли было видно, как активно сейчас работают шестеренки в голове инквизитора.
Для меня оказалось новостью, что Герхард дал указания следить за женой отступника. А я еще думала, почему подозрительно давно не видела наших патрульных… Вот и разгадка.
— Скажи, где вы видели ее в последний раз. Хотя вообще все мне рассказывай! — инквизитор облокотился бедром о свой стол.
— Да рассказывать-то особо и нечего: семья у них тихая и неразговорчивая была. Соседи сказали, что они уже около трех лет жили в столице. Друзей у этой женщины не было, общалась разве что с торговцами, что продавали еду на рынке. Ленни их на всякий случай тоже расспросил, но все как один твердят, что ничего подозрительного в поведении покупателя не замечали в последнее время, кроме ее вечно грустного лица. — Роберт задумался. — Последние дни она выходила из дома в девять утра, шла на рынок, покупала там продукты и шла обратно, после чего из дома не выходила. В квартире у них тихо было, ну… без криков и прочего. Да и кому там кричать! — махнул рукой старший патрульный и пригладил растрепавшиеся волосы. — Ни детей, ни родственников.
— Подождите! — вмешалась в его рассказ, стараясь ухватить за хвост ускользающую мысль. — Что значит нет детей?
Герхард напрягся, видимо, уловив нить моих мыслей.
— То и значит — соседи ни о каких детях не слышали и никогда в присутствии ребенка их не видели. В местных целебных госпиталях жена этого Генри не значилась в качестве пациентки. — ответил Роб и перевел взгляд с меня на инквизитора. Я также непонимающе уставилась на Герхарда.
— Но ведь она сказала, что Генри — муж и отец… Может быть, она имела ввиду, что беременна в данный момент? — все еще не веря в логичность суждения начала вслух перебирать возможные варианты, но инквизитор меня остановил.
— Не думаю, что это так.
Патрульные переглянулись между собой и синхронно тяжело вздохнули. Ленни спросил вслух:
— Получается, надо начинать искать еще и ребенка?
— Нет, сосредоточимся сначала на его жене. Где вы ее видели в последний раз? — инквизитор растер руками лицо и начал собирать свою дорожную сумку.
— Она была на площади у фонтана, ну там, где ярмарки устраивали. Сидела, наверное, часа полтора и все в воду да на небо засматривалась. Потом зашла в нужник, туда мы, естественно, не пошли. Вышла минут через пять и направилась в торговые лавки, а мы — идиоты — не рассмотрели сразу, что это вовсе не наша Вэл! — зло закончил свой рассказ Роб и разве что зубами не заскрипел от досады. — Она провела нас! Мы бегом вернулись на площадь, но там ее и след уже простыл. Ворвались к ней домой — и там пусто!
От взгляда, которым инквизитор наградил патрульных, захотелось спрятаться где-то под столом. Судя по всему, ребята тоже были не в восторге от сложившейся ситуации.
— Смотрели, есть ли у нее лицензия? — как бы между делом спросил инквизитор, на что Ленни отрицательно закачал головой.
— Узнавали, не магичка она, без способностей.
Нестройной гурьбой мы вывалились из здания на улицу, где уже начинало смеркаться. Хуже не придумаешь для поиска того, кто не хочет быть обнаруженным. У лошадей решили разделиться: Герхард и я поедем на площадь с фонтаном и осмотрим там все углы, в которые могла скрыться Вэл, вдруг инквизитор сможет что-то почувствовать, а Ленни и Роб тем временем направятся к ней домой и прочешут их район.
До фонтана оставалось не более трех минут ленивой скачки. Внутри отчего-то сжимался комок липкого страха. Сознание услужливо подкидывало воспоминание: поздний вечер, на улице уже темно, мы с инквизитором едем на мой первый вызов, после которого пришлось залечивать плечо у целителей.
Ну почему все важные действия обязательно должны быть сделаны в потемках?
— Ты как? — поймала на себе тревожный взгляд Герхарда. Он ехал чуть впереди меня, чтобы наши лошади не чувствовали себя зажатыми проулками зданий, но то и дело оборачивался назад.
— В норме, даже не надейся так просто избавиться от меня! — улыбнулась мужчине.
* * *
Мы оставили лошадей у ресторана перед въездом на площадь и быстрым шагом направились к нужнику, стараясь не привлекать к себе слишком много внимания уже редких прохожих.
Герхард метался глазами из стороны в сторону, представляя себе, куда могла скрыться Вэл. Я же нырнула в маленькую каморку женского туалета.
— Там небольшое окно, в него даже ребенок с трудом пролезет, не то, что взрослый человек, — резюмировала на выходе. — Значит, она дождалась внутри свою копию и вышла уже когда та увела патрульных с площади.
