двора.
Глава 33
Постоялый двор пахнет кашей и кислым пивом. В центре помещения на полу вылизывается пёстрая кошка с ободранным ухом, а из-под стола на неё косится собака. Хозяин, тощий мужичок с тонкими плечами и одним глазом, подметает дальнюю сторону. Завидев посетителей тяжело вздохнул и поплёлся за стойку. На половине пути махнул рукой и прогнусавил:
— Чего вам? Комнату на час, вина?
— Комнату на две недели, самую чистую. — Ответил Орландо, щелчком бросая на стойку золотую монету.
Хозяин выпучил глаза на жёлтый кругляш, ударившийся о доски, сглотнул и хлопнул по нему ладонью. Лицо растянулось в широченной улыбке.
— Эт да... эт мы сейчас!
Прижимая монету к солнечному сплетению, забежал на кухню. Орландо и Кармен опустились за столик в вычищенном углу, слушая, как хозяин на кого-то кричит. Вскоре из кухни выметнуло троих работников с полными вёдрами. Косясь на посетителей, взметнулись по лестнице, на втором этаже загремело. Кто-то заругался.
Вскоре к столику подсеменил хозяин с подносом, поставил перед гостями глубокие тарелки с тушеными бобами и мясом. Орландо потянул носом горячий пар и довольно цокнул языком. Потянулся за деревянной ложкой.
Кармен взглянула на прибор с недоумением, как рыцарь на глиняный меч. Перевела взгляд на спутника, что черпает ложкой и швыряет в рот странную еду, при этом щурясь, как кот на мартовском солнце.
— Что такое? — С набитым ртом спросил Орландо.
Лицо парня раскраснелось, а на лбу выступили бисеринки пота. Хозяин не скупился на специи. Девушка подняла ложку двумя пальцами на уровень глаз и осторожно коснулась ногтем.
— Она... деревянная!
— Ну да, из глины как-то сложно делать ложки. Хотя я пользовался такой... из запечённой, но она быстро сломалась.
— Она не серебряная, а деревянная. — Повторила Кармен, широко распахнув глаза и будто не слыша Орландо. — Деревянная...
— Ты есть будешь?
— Я не голодна.
— Отлично!
Орландо торопливо подвинул тарелку и перевалил содержимое. А когда закончил, осоловело откинулся на спинку стула, сцепив ладони на заметно вздувшемся животе. Ухнул и пробормотал, глядя в потолок:
— Ух... давненько я такого не ел! Будто целую вечность! Настоящая, мужская еда!
— Я думаю, — заметила Кармен, морща носок и косясь на деревянные ложки, — в замке готовили лучше.
— Ага, — ответил Орландо, — слаще, изысканней, но это... О! Это настоящая мужская еда, ни одна женщина или напыщенный поварёнок такого не сделает.
— Да чем она лучше то?!
— Плотная, нажористая и простая! Лучше ничего нет! Это как кусок мяса зажарить над углями и посыпать золой!
Глаза Орландо мечтательно закатились, будто заглядывая в далёкие детские воспоминания. Кармен вздохнула, мужчин не понять. Если они действительно созданы по образу и подобию Бога... то страшно подумать, каков Господь на самом деле!
***
Комнату отдраили до блеска, да так тщательно, что даже потолок промок. В углу поставили курильницу с благовониями, чтобы ветер от квартала кожевников не омрачал отдых. Кровать, кажется, поставили новую. Бельё уж точно. Кармен придирчиво потрогала простынь, грубовата, но пристойна и чистая. Без вшей или клопов.
Орландо повалился на кровать, не снимая одежды, закрыл глаза и отвернулся к стенке.
— Ты чего?! — Выдохнула Кармен.
— Подремать хочу, после сытного обеда всегда в сон тянет.
— Ты же должен искать способ, освободить герцога!
— Я его уставший буду вытаскивать? Ложись и спи.
Девушка вздохнула, легла и в отместку просунула руки под куртку. Орландо вздрогнул, медленно повернулся к ней, заглядывая в глаза.
***
Кармен уснула на смятых простынях, как невинное дитя, свернувшись калачиком. Орландо умылся из бочки в углу, смочил волосы и тяжело дыша обернулся на благородную. Кто бы мог подумать, что она так вымотает... Не каждая тренировка до такого доводила!
Одевшись, прицепил скьявону на пояс и на цыпочках вышел из комнаты. Внизу прибавилось народа, в основном мелкие торгаши и ремесленники низкого пошиба, не заслужившие вступления в гильдии. Хозяин, едва не визжа от радости, поймал вторую золотую монету.
— Девушку не беспокоить, приготовь мне утром ещё того, а ей... не знаю, чего-то женского.
— Будет сделано, господин! Ещё чего надо?
— Ага, подскажи, где хороший оружейник поблизости?
— Хм... Себастьян разве что, говорят, он в миланских оружейных работал. Он живёт через три квартала у реки, там сразу увидите, у него лавка приметная.
***
Закат затемняет лицо статуи, блестящей от свежей краски. Орландо скривился, проходя мимо. Пусть древний воитель и стал похож на живого человека, но растерял в величии. Взгляд скользнул по истёршейся табличке из потемневшей бронзы.
— Луций Корнелий Сулла. — Прочитал Орландо.
Остановился, оглядывая мощный волевой подбородок с мужественной ямочкой и высокий лоб. Черты лица римлянина суровы, даже грубы, волосы растрёпаны. Голову венчает лавровый венок, покрашенный под золото. Косые лучи затемняют лицо, пряча глаза в густой тени.
— Должно быть, ты свершил нечто великое, раз памятник поставили. — Пробормотал Орландо отходя.
Вечерний Рим бурлит, вспенивается, как перебродившее пиво. Люди снуют подобно муравьям, а на перекрёстках надрываются проповедники. Угрюмые рабочие зажигают уличные фонари, а из подворотен на прохожих жадно посматривают бандиты. Орландо прошёл мимо шулеров напёрсточников. Один ухватил за рукав, потянул и со смехом потянул к столику.
— Сыграй парень! Вдруг сегодня Бог на твоей стороне!
Улыбка шулера скисла, стоило Орландо опустить на него взгляд. Фыркнув, мечник пошёл дальше, чувствуя на спине недобрый взгляд. Затесавшись в толпе, приблизился карманник, наигранно запнулся и налетел на Орландо. Сразу отпрянул, рассыпаясь в извинениях и поспешил прочь.
Парень вздохнул и взвесил на ладони трофейный кошель. Внутри тяжело звякнула медь и горсть серебра. Явно больше, чем в его фальшивом кошеле.
Через квартал заметил идущих следом бугаёв с короткими дубинками на поясах, рядом с длинными кинжалами. У одного спада в потёртых ножнах. Орландо закатил глаза и шагнул в тёмный переулок. Бугаи метнулись за ним, рассудив, что добыча убегает.
Последнее, что они увидели, красный отблеск заката, на лезвии скьявоны.
— Мне этот город всё больше и больше не нравится. — Пробормотал Орландо, оттаскивая трупы за кучи мусора. Обтёр клинок об куртку мертвеца и добавил горестно. — Люди тут злые.
Глава 34
Лавка Себастьяна затаилась меж шестиэтажных домов за забором доходящим до середины груди. Последние лучи солнца ползут к крышам шестого этажа, а двор накрыт густой тенью. У входа растёт искривлённая сосна. Орландо
