- К тому же, - сказал мистер Томпсон, опуская кувшин, - каждый пьет, сколько ему совесть позволяет.
Спать в лагере ложились рано, так уж было заведено, и в девять часов все были под одеялами, - все, кроме самого Джеффа, который посидел еще немного над полевым журналом, потом вышел из палатки и пропел сильным приятным тенором "Звездное знамя" от начала до конца. По-видимому, в словах этого волнующего гимна изливалась вся не израсходованная им за день словесная энергия.
Филип долго не мог уснуть. Он видел лагерный костер, яркие звезды, блиставшие сквозь листву деревьев, слышал журчанье ручья и стук лошадиных копыт, время от времени до него доносился крик совы и отрывистый лай собаки, приставшей к фургону повара. А потом он уже перестал что-либо слышать и видеть, кроме Джеффа, - тот стоял на крепостной стене в красном зареве вспыхнувшей ракеты и распевал: "О, разве не видишь, не видишь ты?" Впервые в жизни Филип спал прямо на земле.
ГЛАВА XVII
ПРИСТАНЬ СТОУНА ПРЕВРАЩАЕТСЯ
В ГОРОД НАПОЛЕОН
ПОКА ТОЛЬКО НА БУМАГЕ
...Мы осмотрели все,
Измерили и сняли план масштабный.
Земли богаче нет, друг, в королевстве!
Коли умело взяться, то семнадцать
Иль восемнадцать миллионов даст она!
Бен Джонсон. Одураченный дьявол.
По одежде и внешнему виду никто не походил на инженера больше, чем Генри Брайерли. Все изыскатели завидовали законченному совершенству его костюма, а сам весельчак Генри стал кумиром всех слуг, лесорубов, возчиков и поваров.
- Сапоги-то вы, небось не здесь покупали, не в Сент-Луисе? - спросил у него высокий молодой парень из Миссури, работавший в партии помощником интенданта.
- Нет, в Нью-Йорке.
- Ага, слышал я о Нью-Йорке, - продолжал загорелый юнец, пожирая глазами каждую деталь костюма Гарри и пытаясь прикрыть свой истинный интерес непринужденной беседой. - А еще есть Массачусетс.
- Это недалеко оттуда.
- Слышал я, что Массачусетс - чертовски веселое местечко. Постойте, Массачусетс - это в каком штате?
- Массачусетс, - добродушно откликнулся Гарри, - находится в штате Бостон.
- Это где запрещали торговать неграми? Верно, влетели вам в копеечку. - Последняя реплика относилась уже к сапогам.
Утром Гарри выходил на работу и целый день шагал по прерии с рейкой на плече, а по вечерам производил подсчеты и вычерчивал очередной участок трассы на миллиметровке, делая все это с отменным трудолюбием и бодростью духа, но без малейшего теоретического или практического представления об инженерном искусстве. Весьма вероятно, что научных знаний не хватало и у остальных изыскателей, да они, собственно, и не очень требовались. Инженеры занимались тем, что называется предварительными изысканиями, а главная цель таких изысканий - создать шумиху вокруг строительства дороги, заинтересовать каждый близлежащий город тем, что линия будет проходить именно через него, и заручиться поддержкой плантаторов, посулив каждому из них, что на его земле будет выстроена станция.
Для такой работы трудно было найти более подходящего инженера, чем мистер Джефф Томпсон. Он не ломал голову над техническими деталями или целесообразностью того или иного решения, а беззаботно двигался вперед от одного водораздела к другому, сворачивая к любому городку или большой плантации, лежащим в двадцати - тридцати милях от основной трассы. Выражаясь его собственным языком, он "шпарил напролом".
Этот способ ведения работ позволял Гарри, как он сам говорил, изучать проектирование железных дорог на практике, а Филипу предоставлялся случай осмотреть новые места и выяснить, что они ему сулят. Оба они успели заручиться гарантиями на покупку нескольких плантаций, и оба тут же написали своим восточным корреспондентам о красотах облюбованных ими земель и о том, что стоимость участков учетверится, как только трасса будет окончательно проложена. Им казалось очень странным, что люди с капиталом не бросаются сюда, чтобы захватить участки.
Друзья не успели провести в лагере и двух недель, как Гарри написал своему приятелю, полковнику Селлерсу, чтобы тот поторапливался, так как дорога наверняка подойдет к Пристани Стоуна. Глядя на план трассы, трудно было предугадать, куда она направится дальше, поскольку каждый день в ней происходили изменения; но Джефф провозгласил, что, по его мнению, от той точки, где они находятся, единственный целесообразный маршрут пролегает по водоразделу к Пристани Стоуна; и всем стало ясно, что пункт, обозначенный на карте как "Пристань Стоуна", явится очередным объектом, куда устремится трасса дороги.
- Ребята, - сказал начальник партии, - мы доберемся туда, даже если нам придется лететь на воздушном шаре.
И они добрались. Не прошло и недели, как этот неукротимый инженер вывел свой караван по холмам и лощинам, через ручьи и заводи к Пристани Стоуна и стал лагерем в самом сердце города.
- Разрази меня гром! - раздался на следующее утро жизнерадостный голос мистера Томпсона, только что вышедшего из палатки. - Разрази меня гром, если я что-нибудь понимаю! Эй, Грейсон, возьми-ка свою астролябию и посмотри, где здесь городишко старого Селлерса. Черт меня побери! Ведь если бы вчера сумерки наступили чуть позднее, мы бы проскочили мимо. Эй, Стерлинг, Брайерли, вставайте и полюбуйтесь на эту столицу. Сейчас к ней вон из-за того мыса подойдет пароход! - И Джефф громко расхохотался. - А мэр города уже спешит к нам завтракать!
Молодые люди выбрались из палатки и, протирая глаза, огляделись вокруг. Лагерь стоял на прибрежной отмели извилистой, лениво несущей свои воды речки, ширина которой даже при теперешнем высоком уровне воды была не больше двадцати пяти метров. Перед ними стояло около десятка рубленых лачуг с глинобитными печными трубами, разбросанных как попало по обеим сторонам не очень ясно очерченной дороги, которая, не зная, видимо, сама, куда ей направиться, нерешительно петляла сквозь "город" и вилась по холмистым просторам прерии; казалось, что, начавшись, она двинулась в пустоту и скорее всего туда и придет. Однако на самой черте города ее немного ободрял и поддерживал дорожный указатель с надписью: "До Хоукая 10 миль".
Дорогу эту никто никогда не строил - ее просто наездили; сейчас, в дождливую июньскую пору, она представляла собой ряд прорезанных в черноземе рытвин и бездонных колдобин. В центре города дорога, несомненно, пользовалась большим вниманием, ибо здесь в ней рылись и копошились свиньи и поросята, превратившие ее в жидкую топь, которую можно было перейти только по брошенным кое-где доскам.
Вокруг главного домика, служившего этому торговому центру универсальным магазином, грязь была еще жиже, и все местные бездельники сходились на грубо сколоченной перед домом площадке, где и коротали время, сидя на ящиках из-под бакалейных товаров. У самой реки виднелась полуразвалившаяся постройка - склад для хранения конопли, и шаткие мостки вели от него в воду. К пристани была пришвартована плоскодонка, у которой весла были вынуты из воды и лежали поперек. Выше по течению через реку был переброшен шаткий деревянный мост: опоры его вкривь и вкось уходили в размокшую землю; в некоторых местах не хватало досок, и представители закона могли не беспокоиться о том, что кто-нибудь нарушит правила, проезжая через мост на слишком большой скорости.
- А это, джентльмены, - продолжал Джефф, - река Колумба, она же Гусиная Протока. Если ее расширить, углубить, выпрямить и удлинить, то на всем Западе не сыщешь лучшей реки.
Взошло солнце, и его лучи постепенно разогнали малярийные миазмы и слой колыхавшегося над рекой реденького тумана; но даже солнечный свет не смог оживить тусклые, безжизненные воды или проникнуть в них настолько, чтобы казавшиеся бездонными глубины раскрыли свои тайны. Речные черепахи почтенного возраста вылезали из грязи и грелись на старых корягах посреди реки; солнце поблескивало на спинах этих столичных жителей, первыми начавших активную трудовую деятельность.
Вскоре, однако, над городскими трубами взвились дымки; и не успели инженеры разделаться с завтраком, как уже стали объектом пристального внимания со стороны семи-восьми подростков и мужчин, которые не спеша подошли к лагерю и все как один с ленивым любопытством озирались по сторонам, невозмутимо заложив руки в карманы.
- Доброе утро, джентльмены! - приветствовал их из-за стола главный инженер.
- Доброе утро! - протянул представитель делегации. - Это, стало быть, и есть железная дорога? Был тут у нас про нее слух.
- Совершенно верно, железная дорога; не хватает только железного коня, рельсов да бревен для шпал.
- Бревен-то здесь сколько душе угодно, у меня вон целая роща белых дубов, - ответил все тот же оратор; он, по-видимому, был человеком с достатком и не прочь совершить выгодную сделку.
- О бревнах вам придется вести переговоры с подрядчиками, сэр, сказал Джефф. - Вот, например, с мистером Брайерли; я уверен, что со временем он не откажется закупить у вас лес.
