Сколько денег даёте?
– Десять тысяч, – решительно ответил директор.
– Это мало, – ответил я. – Это очень мало. Это только за вынуть грунт.
– Да что ты говоришь? – возмутился он.
– Семьдесят пять машин грунта, – настойчиво ответил я.
– Откуда столько?
– По восемь кубов машина, шестьсот кубов грунта. Разделите шестьсот на восемь.
– Да как у тебя шестьсот кубов получилось? – возмутился тот.
– Ну, давайте считать. Высота потолка сейчас метра полтора.
– Метр пятьдесят пять, – поправил меня Матвей Яковлевич.
– Ну, хорошо, – достал я свой ежедневник, – вырыть надо грунта на метр сорок пять. Площадь четыреста метров. Так?
– Ну, так.
– Умножаем на площадь подвала и получаем пятьсот восемьдесят кубов.
– Но не шестьсот же!
– Ну, округлил, – развёл я руками, – в уме же считал.
– Я тоже могу так округлить! – недовольно заявил он.
– Ну, хорошо. Семьдесят две машины, не семьдесят пять, – согласился я. – Не такая и большая разница.
– И сколько ты хочешь за всё?
– Двадцать.
– Ну, нет, – ошарашено воскликнул он. – Где это видано?
– А по сорок кубов песка и щебня на подушку перетаскать? – напомнил я. – А ещё семьдесят шесть кубов бетона из чего-то надо набодяжить? Это же все тоже надо втащить внутрь… И песок, и гравий, и цемент, и арматуру…
Он молчал недовольно, что-то прикидывая в уме.
– А армировать стяжку на двух уровнях? – добил его я.
– Да ну вас, – разочарованно ответил он.
– Не горячитесь, Матвей Яковлевич, – ответил я. – А вы разбейте работы на две части. В этом году вычистить грунт и вывезти. Семьдесят три машины оплатить, тоже в копеечку влетит. А на следующий год уже всё остальное. В надежде, что фундамент подкопанный за это время не просядет. Хотя я бы настоятельно рекомендовал в первый год фундамент так точно подлить, и оставить арматуру торчащей из него, чтобы потом с полом единым целым стал. Подумайте. Вот мой номер домашний. Звоните, будем рады помочь хорошему человеку, – оторвал я из своего ежедневника полстранички.
– Угу, – недовольно ответил он, но записку мою взял и руку на прощанье протянул.
А как он хотел? Производственное помещение на халяву построить? А так перспективы тут неплохие… Тут что хорошо, так хорошо, что все трубы в подвал выходят, и ничего не мешает ещё один контур с радиаторами замутить, чтобы люди не мерзли. Можно неплохой цех получить с дармовым электричеством. Думай, Матвей Яковлевич, думай.
Лёха всю обратную дорогу тихо возмущался. Объект ему не понравился. И даже двадцать тысяч его не вдохновили. Он откровенно испугался объёма работы.
– Семьдесят три машины земли накопать?! – потрясённо произнёс он.
– А потом вынести вёдрами, потому что тачку ты не поднимешь, чтобы в кузов землю пересыпать.
– Да ну нафиг! – слился Лёха.
– Ты подожди отказываться, тебя же не одного это делать заставляют. Вас двадцать человек будет. Если он позвонит, надо обязательно это предложение нашим озвучить. Пусть сами решают.
– Поищи ещё что-нибудь, не такое серьёзное, – попросил меня Лёха на прощанье. – А то вдруг этот, с молочного комбината, передумает.
– Посмотрим, – не стал ничего обещать я. Мне своих проблем хватает.
Мы опять в метро разошлись в разные стороны. Мне нужно было сделать переход на станции Тургеневская. Так странно было без этого участка, Площадь Ногина – Проспект Мира, пользоваться метро, его пустили только в январе этого года. В прошлом году приходилось в университет мотаться по кольцевой линии с двумя пересадками. А сейчас, наконец-то, всё вернулось на круги своя.
Шёл по переходу, любуясь новеньким мрамором, как меня, вдруг, кто-то окликнул знакомым голосом:
– Ивлев!
Остановился и стал оглядываться по сторонам.
– Пашка! – получил я толчок в плечо. – Ты?!
Глава 10
г. Москва.
– Да ладно! Вася! – обрадовался я и бросился обнимать негра. – Я думал, больше тебя никогда не увижу. Как ты? Как в Москве оказался?
– Живу я тут. А ты? – белозубо улыбался он. На контрасте с черной кожей смотрелось особенно впечатляюще.
– Учусь, живу, работаю, – не мог поверить я своим глазам. – Поехали ко мне! Я тут на Щербаковской живу.
– А поехали! – тут же согласился он. – Пашка! – он опять радостно пихнул меня в плечо.
Вот так встреча! Бывали у меня такие неожиданности в прошлой жизни, но в этой – первый раз.
Что у него нового, даже спросить не смог, пока добирались до квартиры, все он меня расспрашивал. Радовался, что я в МГУ учусь, расспрашивал, каково учиться в таком престижном университете, не зверствуют ли преподаватели. Поздравлял меня с женитьбой, удивлялся, что мы так быстро ребенка решили завести.
У Галии с Никифоровной ужин и так был готов, а когда я ворвался в квартиру с криком: «Смотрите, кого я вам привёл!», у нас сразу все закрома на стол выложили и выставили. Никифоровна разрыдалась от радости.
– Васька, чёрт, я же думала, тебя убили! – на полном серьёзе заявила она.
– Да нет, Анна Никифоровна, это так всем говорили, что я в коме, чтоб меня бандиты не добили.
– Я ж, вроде, говорил вам, – начал вспоминать я. – Разве, нет?
– Скорее всего, нет. Это ж закрытая была информация, – напомнил мне тихонько Вася.
– Какими судьбами здесь? – поинтересовалась Никифоровна у Васи.
– Живу здесь, я ж москвич, – радостно улыбался он. – Как я рад вас видеть! Анна Никифоровна!
– Ладно, давайте за встречу выпьем, – предложил я. – Ох и покуролесили мы с тобой, а?
– Было дело, – согласился Вася и улыбнулся. – Есть в нашей службе и приятные моменты. Когда с хорошими людьми знакомишься.
– Вот, хороший тост, надо выпить! – поддержал нас Егорыч.
– Постой, а ты в армию пошел, что ли? Какая еще служба? – недоверчиво уставилась на него Никифоровна.
Вася улыбнулся и кивнул мне, когда я на него посмотрел – мол, теперь можно.
– Дорогая Анна Никифоровна, – встал я, – разрешите представить вам, – Вася тоже
