Затем мы ехали целый день среди сплошных садов и каналов, деревьев и обработанных полей и прибыли в город Бухару, откуда происходит имам мухаддисов[64] Абу Абдаллах Мухаммад ибн Исмаил ал-Бухари.[65] Этот город был столицей городов, которые находятся за рекой Джайхун, но проклятый татарский Тингиз,[66] предок царей Ирака,[67] разрушил его, и сейчас его мечети, медресе и базары в развалинах, за исключением немногих. А жители унижены, их свидетельство не принимается[68] в Хорезме и в других странах из-за того, что они прославились своим фанатизмом, лживыми притязаниями и отрицанием правды. В настоящее время среди людей там нет тех, кто был бы сведущ в науке, и нет тех, кто проявлял бы внимание к ней.
Начало татар и опустошение ими Бухары и других городов
Чингиз-хан был кузнецом в земле Хата.[69] Он был щедр душой, силен и прекрасно сложен. Вокруг себя он собирал людей и кормил их. Постепенно у них появилась группа людей, которая избрала его своим предводителем, и он захватил свою страну. Могущество его возросло и усилилось. Его дело приобрело большой размах, и он одержал сперва победу над царем Хата, а затем над царем Китая. Его войска увеличились, и он одержал победу над Хотаном,[70] Кашгаром[71] и Алмалыком. Джалал ад-Дин Синджар, сын Хорезмшаха,[72] был царем Хорезма, Хорасана и Мавераннахра и обладал большой силой и могуществом. Чингиз боялся его, остерегался и не противодействовал ему. Случилось так, что Чингиз послал купцов с китайскими и хатайскими товарами — шелковой одеждой и другими вещами — в город Утрар,[73] где кончаются владения Джалал ад-Дина. Его наместник (в этом городе) сообщил Джалал ад-Дину об этом и спросил, как поступить с ними. Джалал ад-Дин отдал письменный приказ забрать их товары, изувечить их, отрезав конечности, и вернуть в их страну. Ибо когда Аллах Всевышний решил поразить жителей Востока бедствием и подвергнуть их мукам, он допустил принять такое гибельное решение, повлекшее за собой злосчастие.
Когда наместник Джалал ад-Дина сделал это, Чингиз стал подготовлять свои неисчислимые войска для нападения на мусульманские страны. Наместник же Утрара, узнав о его действиях, послал лазутчиков, чтобы те доставили ему сведения о том.
Рассказывают, что один из них проник в войско (махалла)[74] одного из эмиров Чингиза под видом нищего и не нашел никого, кто бы накормил его. Наконец он остановился у одного из воинов, у которого он не видел пищи, а тот ничем не угостил его. Когда стемнело, воин вытащил сушеную кишку, бывшую с ним, омочил ее водой, пустил кровь своему коню и наполнил ею кишку, после чего завязал и обжарил ее на огне, и это было его пищей. Лазутчик вернулся в Утрар, доложил наместнику об их делах и осведомил о том, что никто не сможет воевать с ними. Наместник обратился за помощью к своему царю Джалал ад-Дину, и тот прислал ему шестьдесят тысяч сверх тех войск, которые были у наместника. Когда произошла битва, Чингиз нанес им поражение и вошел в город Утрар с мечом, перебил мужчин и забрал детей в неволю. Тогда Джалал ад-Дин явился сам, чтобы сразиться с ним. Между ними были такие сражения, подобных которым не знал ислам. И дело дошло до того, что Чингиз захватил Мавераннахр, разрушил Бухару, Самарканд, Термез, переправился через реку Джайхун, дошел до города Балх[75] и взял его. Потом он пошел на Бамийан[76] и захватил его. Затем он вторгся в Хорасан и персидский Ирак (Ирак ал-аджам).[77] Мусульмане в Балхе и Мавераннахре восстали против него. Он вернулся к ним, вошел в Балх с мечом и разрушил его до основания.[78] Подобно этому он поступил в Термезе, который полностью был разрушен и до сих пор не восстановлен (на прежнем месте). На расстоянии двух миль от того места был построен (другой) город, называемый в настоящее время Термезом. Он (Чингиз) истребил жителей Бамийана и полностью уничтожил город, за исключением минарета соборной мечети. Но затем он смилостивился над жителями Бухары и Самарканда и вернулся в Ирак. И так без конца продолжалось победоносное шествие татар, пока не ворвались они с мечом в столицу ислама, резиденцию халифата — Багдад, где убили дского халифа ал-Мустасима Биллах,[79] да помилует его Аллах!
Рассказал Ибн Джузайй
Наш шейх, главный кади, Абу-л-баракат ибн ал-Хаджж, да возвеличит его Аллах, сообщил нам: Я слышал, как хатиб Абу Абдаллах ибн Рашид рассказывал:
«Я встретил в Мекке одного из иракских улемов[80] — Hyp ад-Дина ибн Зуджаджа с племянником. Мы начали беседовать с ним, и он сказал мне: „В Ираке во время татарского нашествия погибло двадцать четыре тысячи улемов, кроме меня и его, никого не осталось", — и он показал на своего племянника».
Он (Ибн Баттута) рассказал: Мы остановились в предместье Бухары, известном под названием Фатхабад,[81] где находится могила ученого шейха, благочестивого отшельника Сайф ад-Дина ал-Бахарзи,[82] одного из величайших святых.[83] Носящая имя этого шейха завия, где мы остановились, очень велика и имеет огромные вакфы, (на доходы) с которых питаются приезжие. Шейх этой завии — один из потомков Сайф ад-Дина, совершивший благочестивое паломничество Йахйа ал-Бахарзи.[84] Этот шейх принял меня у себя дома, собрал знатных лиц города, и чтецы читали Коран прекрасными голосами, а проповедник произнес речь. Замечательно пели на тюркском и персидском языках. Там у нас прошла самая чудесная ночь.
Я встретил там ученого законоведа, достойного Садр аш-Щари'а, прибывшего из Герата. Он благочестивый праведник. В Бухаре я навестил могилу ученого имама, составителя «Сборника истинных хадисов» (ал-Джами ас-сахих), шейха мусульман Абу Абдаллаха ал-Бухари, да будет Аллах доволен им! На его могиле начертана надпись: «Это могила Мухаммада ибн Исмаила ал-Бухари, составившего такие-то и такие-то книги». На могилах других бухарских ученых также написаны их имена и названия их сочинений. Я записал многие из них, но записи пропали у меня с вещами, когда индийские язычники ограбили меня в море.
Затем мы выехали из Бухары, направляясь в лагерь праведного великою су-пана Ала ад-Дина Тармашири-на.[85] Об этом мы еще упомянем. Итак, мы проехали Нахшаб,[86] местечко, откуда происходит шейх Абу Тураб ан-Нахшаби. Это небольшой город, окруженный садами и водами. Мы остановились вне города в доме его эмира. У меня была невольница, которая скоро должна была родить. Я хотел отвезти ее в Самарканд, чтобы она родила там. Она была в паланкине, помещенном на верблюде. Наши спутники отправились в путь ночью, взяв ее, провизию и другие мои вещи, я же остался, чтобы уехать днем с другими. Они поехали по одной дороге, а я по другой. На закате дня мы достигли лагеря вышеупомянутого султана. Мы были голодны, но остановились недалеко от базара. Один из моих люден купил кое какую еду, чем можно было утолить наш голод Мы устроились на ночь в шатре, который ссудил нам один купец. На другой день наши спутники пошли искать верблюдов и остальных наших людей. Они нашли их вечером и привели. Оказалось, что султана при войске не было, он охотился. Я встретился с его заместителем эмиром Такбуга. Он поселил меня вблизи от своей мечети и дал мне хиргох. Это нечто похожее на палатку, о чем говорилось выше. В ней я поместил невольницу, которая этой же ночью родила.
