облегченно выдыхаю в кружку. Мысль, что мое место в жизни Вика заняла Агата, мне не понравилась. Не буду кривить душой. Кто угодно, но не подруга. Это попахивает извращенным предательством. Хотя опять кривлю. Кто угодно мне тоже не понравится. Не мой, но и другим отдавать его все естество противится.
– С тобой.
– Что со мной?
– С тобой он плюшевый медведь, Тони. С другими – нет. За эти десять лет многое было, даже пару раз пришлось стать свидетельницей того, как он баб своих на утро из дома выставляет. Жалкое и жестокое зрелище. Он женские сердца как орехи колет. Ни здрасте, ни до свидания, встретились, перепихнулись и разошлись. Поэтому нет, плюшевый он только с тобой, и мы обе это знаем. Я обожаю Волкова, но, еще раз, как друга.
Я ничего не отвечаю. Прячу взгляд в черном чае. Вкусный. Крепкий. Зачем я это подмечаю? И почему я, глупенько, улыбаюсь в кружку? Но лучше так, чем думать и анализировать слова Беловой.
– Ладно. Не Вик. А кто? У тебя есть кто-то?
– Пока нет. Были отношения, которые не так давно закончились. Пока глухо. А ты?
– Ну, можно сказать, что ситуация аналогична.
Кстати, интересно, Макару уже пришло письмо из суда? Хотелось бы побыстрее решить вопрос с разводом. Детей нет, совместно нажитого имущества тоже заиметь не успели, да и у нас был брачный контракт, так что проволочек с разводом быть не должно. Каждый останется при своем. Хочется уже скинуть с себя эти цепи неудавшегося брака и идти дальше. Не знаю пока, куда, но идти.
– В общем, ладно, ну их, этих мужиков. Расскажи мне лучше про свое агентство, Агат.
– Оно не мое лично, но слушай… – глаза подруги загораются, и она с превеликим удовольствием хватается за новую тему.
Мы сидим, неторопливо болтая и потягивая чай с печеньками, пока Ру не возвращается из кондитерской с огромным праздничным тортом. Маленькая хозяюшка видеть меня, кажется, искренне рада. У нее все на конопатом личике написано. Это приятно.
Мелочь наливает себе молока, хватает хлопья и присоединяется к нашему междусобойчику, активно вклиниваясь в разговор. Умная и смышленая девчонка не по годам – Волкову браво, что воспитал такую дочь. Смотреть на нее приятно, а слушать тем более. Она будто всей душой тянется и расцветает, когда видит подобную тягу в ответ.
Пока девчонки обсуждают каких-то знакомых, которых я не знаю, вспоминаю про свой подарок. Я его предусмотрительно прихватила. Извиняюсь и отлучаюсь в уборную. Подхватив черную коробку, на цыпочках поднимаюсь на второй этаж. Где тут спальня Вика, могу только гадать, но и двери всего две. Суюсь в первую попавшуюся, и бинго! Сильно не осматриваясь, испытывая по этому поводу смешанные чувства, оставляю подарок на комоде у двери. Ни записки, ни открытки, ничего там нет. Любопытно, догадается ли вообще Вик, от кого это “привет”? Хотя, сдается мне, что таких отбитых на голову дамочек в его жизни по пальцам пересчитать. Уж которые через трехметровый забор полезут, так точно!
Спускаюсь вниз, для виду заскочив в уборную. Прикладываю остывшие под холодной водой ладони к пылающим щекам, стою и улыбаюсь, глядя в зеркало. Плохая девочка, Тони! Очень плохая. Осталось так же незаметно для Вика свалить из его дома.
Но не тут-то было…
Выйдя из уборной, только выруливаю на кухню, собираясь сообщить, что мне уже пора, как мое внимание привлекает треск шин по асфальту. Близко. Очень. Взгляд в окно…
Твою мать!
– Это что, Вик?!
– О-о, ага, – включает дурочку подруга, вытягиваю шею, бросая взгляд в окно. – Видимо, опять что-то поменялось. Ну и круто!
– Ничего крутого! – рычу, наблюдая, как тачка Волкова паркуется у ворот дома. – Ты ведь меня обманула, да? Сказав, что он задержится.
– Обманула. Но, а как по-другому было тебя из дома вытащить?
– А зачем вообще было меня оттуда вытаскивать, Агата? Что за идея фикс?! Чтобы мы что? В очередной раз разосрались… – говорю и прикусываю язык.
Оглядываюсь. Русланы нет, смотрю в окно, она уже вышла встречать отца. Н, все, капец, сейчас точно любимому “папочке” все доложит. Бесследно исчезнуть уже не получится по-любому. Ну, Белова!
– Да брось, Нин! Никто не будет ругаться, Вик будет счастлив, что ты здесь.
– Сомневаюсь.
– А я нет.
– Ты не видела вчера нашу встречу. Вик точно не будет счастлив.
– Вчерашнюю не видела, но видела Волкова все десять лет. Знаю, что, может, он никому не говорит и даже себе в этом не признается, но он тебя ждал, Кулагина. А еще я верю в знаки свыше, и совсем не просто так ты появилась здесь именно в его день. Ты должна быть с ним рядом. Уж хотя бы в этот день, по старой доброй традиции.
Я закатываю глаза. Агата такая Агата. Бросаю раздраженно:
– Какие знаки, Белова? Мы не в яслях. Сними розовые очки наконец-то! Все более прозаично, чем тебе кажется. Пару дней назад мне изменили. Я села на самолет и прилетела. Все. Точка. Здесь нет скрытых смыслов! И в том, что Волков скучал или тем более ждал, ты тоже очень сильно заблуждаешься. Он зол и обижен. И это нормально по отношению к человеку, который тебя бросил. А ты снова и снова сталкиваешь нас лбами!
Агата хмурится. Упрямо качает головой. Дурочкам наивная. Что с нее взять? Как ей с ее верой в единорогов вообще живется-то? Наверняка не сладко.
– Он никогда на тебя не был обижен, Тони. Расстроен, да. Убит твоим отъездом. Да. Но он никогда на тебя не обижался за твой выбор.
– Все, – отмахиваюсь, хватая со стола ключи от дома, – заканчиваем этот бессмысленный разговор, – натягиваю один кроссовок.
Придется опозориться и встретиться-таки лицом к лицу с Виком. Ну, лучше сразу и на улице, чем он увидит меня у себя дома, гоняющую, как ни в чем не бывало, чаи.
– Что все? Ну, подожди, Тони…
– Обижен не обижен, в любом случае это ничего не меняет. У него есть дочь, у них с Ру семья, думаю, больше ничего не имеет значения…
– Ы-ы… дочь?
