— На сей раз мы не шутим, мистер Глашатай, — добавил пекарь, который вместе с мясником и свечником стоял в деревянном бочонке. — Если наши требования не будут удовлетворены, мы готовы вообще изъять наши стишки!
Из толпы персонажей послышались одобрительные возгласы.
— Как хорошо было прежде, пока они не образовали собственный профсоюз, — прошептал мне на ухо Брэдшоу. — Пойдемте-ка с черного хода.
Мы обошли дом. Под ногами похрустывал гравий.
— Но почему героев устной традиции нельзя включить в Программу по обмену персонажами? — спросила я.
— И кто их заменит? — фыркнул Брэдшоу. — Вы?
— А нельзя ли, например, обучить генератов на временных заместителей? — предложила я.
— Давайте лучше оставим производственные вопросы тем, у кого все карты на руках, — ответил Брэдшоу. — Мы едва справляемся с томами новых материалов. Я не стал бы волноваться насчет мистера Болтая: он бузит уже не первый век. Не наша вина, что он и его дурно рифмующиеся друзья по-прежнему подпадают под старое соглашение по ТрадУстПлюс… Господи, мисс Дэшвуд! А ваша матушка знает, что вы курите?
За углом, куда мы свернули, стояла Марианна Дэшвуд и втихую дымила крохотной самокруткой. Она быстро выбросила бычок и изо всех сил задержала дыхание, но скоро закашлялась, выпустив большой клуб дыма.
— Командор! — засопела она, и в глазах ее блеснули слезы. — Обещайте, что никому не скажете!
— На устах моих замок, — сурово пообещал Брэдшоу, — но только на этот раз.
Марианна облегченно выдохнула и повернулась ко мне.
— Мисс Нонетот! — восторженно воскликнула она. — Добро пожаловать снова в нашу книжечку. Надеюсь, вы в добром здравии!
— В добром, — заверила я, протягивая ей маргарин «Мармайт», ментоловые конфеты и батарейки, обещанные еще в прошлый раз. — Пожалуйста, передайте это вашей сестре и матери.
Она радостно захлопала в ладоши и схватила подарки.
— Вы просто лапочка! — счастливым голосом воскликнула она. — Как мне вас отблагодарить?
— Не допустите, чтобы в фильме вас играла Лола Вавум.
— Увы, это не в моих силах, — горестно ответила барышня, — но если вам что-нибудь понадобится, я к вашим услугам!
Мы поднялись по черной лестнице и попали в зал, где нас встретил сильно помятый Глашатай. Он качал головой, держа в руках требования, насильно всунутые ему в руки Шалтаем-Болтаем.
— Эти устники наглеют с каждым днем, — пропыхтел он. — На завтра они планируют сорокавосьмичасовую забастовку.
— И что мы в результате получим? — спросила я.
— Понятно что, — проворчал Глашатай. — Никто не сможет вспомнить детские стишки. На Той Стороне многие подумают, что их подвела память. Но это делу не поможет — всегда можно найти книгу сказок, где эти стишки есть.
— А, — отозвалась я.
— Самая большая проблема заключается в том, — продолжал Глашатай, утирая лоб, — что если мы уравняем персонажей детских стишков в правах с остальными, то ведь и все прочие захотят пересмотреть свои соглашения — от персонажей народных сказок до анекдотов! Иногда я рад, что мне скоро в отставку: тогда на мое место сядет кто-то другой, вроде вас, командор Брэдшоу.
— Только не я! — мрачно ответил тот. — По второму разу я не пойду в Глашатаи за все «др-тр» в «на дворе трава, на траве дрова», хоть трижды подряд произнеси!
Глашатай рассмеялся, и мы вошли в танцевальный зал Норленд-парка.
— Вы слышали? — с тревогой в голосе обратился к нам молодой человек. — Красная Королева была вынуждена пойти на ампутацию ноги! Доктор сказал мне, что у нее артериальный тромбоз.
— Неужели? — удивилась я. — Когда?
— На прошлой неделе. И это еще не все! — Он понизил голос. — Глашатай отравился!
— Да мы только что говорили с ним! — ответила я.
— Ой. — Молодой человек лихорадочно соображал. — Я хотел сказать, что Перкинс отравился.
К нам подошла мисс Хэвишем.
— Билли! — сварливо крикнула она. — Хватит! Отвали, или схлопочешь по уху!
Молодой человек на мгновение сник, затем снова взбодрился, надменно заявил, что его попросили написать дополнительный диалог для Джона Стейнбека, и зашагал прочь. Мисс Хэвишем печально покачала головой.
— Никогда не верь ему, даже если он просто говорит «доброе утро», — сказала она. — Все в порядке, Траффорд?
— Все прекрасно, Эстелла, старушка, все прекрасно. Я наткнулся в Кладезе на Четверг.
— Уж не книгу ли свою по частям распродавал? — коварно подкусила она.
— Господи ты боже мой, нет! — ответил Брэдшоу, изображая искреннее потрясение и удивление. — Бог мой, — добавил он, оглядывая зал в поисках какого-нибудь предлога смыться. — Мне надо поговорить с Чеширским Котом! Всего хорошего!
И, вежливо приподняв свой пробковый шлем, он удалился.
— Брэдшоу, Брэдшоу, — вздохнула мисс Хэвишем, печально покачав головой. — Скоро в «Брэдшоу против кайзера» окажется столько дырок, что он сгодится вместо дуршлага.
— Он хотел купить платье для миссис Брэдшоу, — объяснила я.
— Ты еще с ней не знакома?
— Пока нет.
— Ну, когда встретишься, не пяль на нее глаза, это очень невежливо.
— А почему…
— Идем! — перебила меня наставница. — Поверка вот-вот начнется!
Бальный зал в Норленд-парке уже давно использовался только для нужд беллетриции. Пол был заставлен столами и картотечными шкафами, а на столах громоздились перехваченные бечевкой стопки бумаг. С одной стороны зала располагался накрытый стол, и нас ждал — точнее, не нас, а Глашатая — штат беллетриции. В списке значилось около тридцати оперативников, но, поскольку человек десять обычно находились на задании и еще около пяти были заняты в активном действии в собственных книгах, в офисе одновременно никогда не собиралось больше пятнадцати человек.
Вернхэм Дин весело махнул мне рукой, когда мы вошли. В романе Дафны Фаркитт «Сквайр из Хай-Поттерньюс» он представал хамом и развратником, но при разговоре с ним этого никак нельзя было заподозрить: со мной Верн всегда вел себя галантно. Рядом с ним стоял Харрис Твид, который только вчера помог мне в «Убиенном агнце».
— Мисс Хэвишем! — воскликнул он, выходя вперед и разводя руки, чтобы обнять нас обеих. — У меня ваша премия за убитых граммазитов. Делить пополам?
Он подмигнул мне и ушел прежде, чем Хэвишем успела что-нибудь ответить.
— Четверг! — воскликнул Острей Ньюхен. — Извини, что мне пришлось вчера вот так сорваться. Привет, мисс Хэвишем. Я слышал, вы прикончили немало граммазитов. Еще никто не укладывал по шесть вербофагов за раз!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
