— Ясно, что ты высоко ценишь лес и все, что в нем растет и живет, — сказала Нолар.
Деррен посмотрел на нее через костер.
— Я живу в лесу, госпожа. И знаю его во все времена года.
— А в этом лесу ты бывал раньше? — спросила Нолар. — Когда он был лесом, — печально добавила она, глядя на пни и сухие ветви, усеивающие опустошенную долину.
— Нет, — с горечью ответил Деррен. — Это дальше на восток, чем я когда-либо заходил, но мне печально это видеть. Я думаю о своих родных горах, о склонах и ущельях, где бродили мы с отцом. И боюсь туда возвращаться. — Он гневно указал на окружение. — Сужу по тому, что мы видели. А ведь в районы самого большого ущерба мы еще не прошли.
Боюсь, что там долины забиты останками, если они вообще еще существуют. — Он перешел на низкий шепот. — Я думаю, это будет труднее всего. Невозможно вынести, что под грязью и мусором земля еще существует, что, возможно, со временем дожди и ветры очистят ее и она снова увидит свет дня. Но очень боюсь, что земля, которую я знал, исчезла навсегда.
Сама ее поверхность неузнаваемо изменилась. И если не осталось ни одного ориентира, я словно окажусь не в своих родных холмах, а в чужой стране. За одну ночь — одну ночь! — все, на что мы могли рассчитывать, отнято у нас.
— Я испытала что-то подобное, — негромко сказала Нолар, когда Деррен смолк. — Из-за своего лица я никогда не знала ни семейной близости, ни дружбы. Пока случайно не встретила Остбора, я была отчуждена от мира. И когда он умер, мне показалось, что весь надежный мир распадается вместе с ним. Не могу сказать, что нас ждет: никто не знает будущего.
Но думаю, ты прав в своих опасениях за свою лесистую родину. Поворот изменил жизнь у всех нас, потому что изменил мир, в котором мы должны жить. Но я верю, что время излечит леса. И такой человек, как ты, знающий жизнь леса, может ускорить его выздоровление. Не могу больше ничем тебя утешить, но верю, что последние мои слова — правда.
Деррен удивленно посмотрел на нее, потом выпалил:
— Тебе тоже не все равно, ты беспокоишься о лесе!
Нолар кивнула.
— Да, потому что в горном лесу проводила я редкие счастливые часы до встречи с Остбором. И хоть тебе трудно в это поверить, скажу тебе, что волшебницы — некоторые из них — разделяют твои чувства боли и утраты от разрушений, которые они вынуждены были вызвать.
Деррен колебался. Он как будто хотел что-то сказать, но после короткой паузы занялся костром.
— Я ценю твои слова, — сказал он наконец сдержанным нейтральным тоном, и Нолар не стала его расспрашивать.
Позже в тот же вечер, лежа без сна, Деррен яростно спорил с собой. Женщины из Эсткарпа — его враги; единственная причина, почему он терпит их общество, — стремление защититься от катастрофического раскрытия. Но, возражала часть его сознания, этой причины здесь, в дикой, бездорожной местности, больше не существует. В этих суровых горах вряд ли кто-то будет тебя допрашивать. Почему бы тогда не бросить волшебницу и ее спутницу и не уйти в Карстен? Потому что я обещал сопровождать их, возразил самому себе Деррен. Потому что без меня в этой опустошенной местности они погибнут. Если я оставлю их бродить здесь без помощи, это все равно, что убью их мечом. Все равно они замерзнут во сне.
Они твои враги, обвинял внутренний голос, но ты говоришь, что заботишься о них. Они не причинили мне никакого вреда, горячо возражал он. Ради своей чести я должен в безопасности вернуть их в Эсткарп. Мне не обязательно возвращать их туда лично — мы можем встретить кого-то, кому можно доверять, и тогда я отправлюсь домой. Деррен плотнее завернулся в плащ и постарался забыть грызущие сомнения. Прошло много времени, прежде чем он уснул неглубоким тревожным сном.
Медленно, болезненно медленно продвигались они на юго-восток. Нолар обнаружила, что прислушивается, в надежде услышать знакомые крики птиц или звуки животных, но над сожженной землей нависла немая тишина. Немногие встреченные птицы и животные все были стервятниками, и даже они казались медлительными, все еще ошеломленными Поворотом. Деррен тоже заметил это, потому что однажды утром, когда они спугнули двух стервятников, сидевших на туше горного козла, он нахмурился и остановил пони.
— Я опасался, что мы встретим множество туш диких животных, — сказал он, — но должен заметить, что их меньше, чем я ожидал.
Нолар повернулась в седле, разглядывая в обе стороны узкий проход, которым они шли из одной долины в другую.
— Мне не хватает птиц. В наших горах в это время года я услышала бы сову, и гусей, и маленьких глупышек-чибисов. Они часами перекликались бы.
Но здесь я встречала только воронов и других едоков падали. Надо надеяться, что остальные просто бежали от катастрофы и еще не вернулись.
Деррен заставил пони отойти в сторону, чтобы Нолар могла подъехать ближе для разговора.
— Я слышал, госпожа, что животные умеют предчувствовать предстоящие землетрясения. Может, они бежали еще до Поворота. Я знаю, что олени за дни и даже за недели до катастрофы уходили, но потом возвращались, когда опасность миновала.
— Очень надеюсь, что это правда, — сказала Нолар. — Думать, что вся эта огромная местность почти лишена жизни, и печально, и противоестественно.
Деррен беспокойно принюхался и посмотрел на низкие тучи.
— Скоро может пойти дождь, госпожа. Надо пересечь следующую долину и поискать убежища в скалах.
Его предсказание вскоре оправдалось: первые тяжелые капли дождя упали, когда они еще не начали подниматься на противоположный склон. Горные пони закачали головами, когда дождь превратился в ливень. Тревога Деррена все усиливалась. Он только повернулся, чтобы предупредить Нолар, как склон впереди и над ними превратился в груду катящихся камней и земли. Оползень обрушился на них, как отвратительная, серо-коричневая волна, не дав возможности бежать или увернуться.
Только что Нолар пыталась уберечься от холодного дождя, а в следующее мгновение ее вместе с пони понесло назад, на дно долины. Одновременно девушка испытала множество ощущений: оглушающий шум, забивающая горло пыль вместе с проливным дождем, камни били ее по телу, стало трудно дышать. Она смутно помнила, что потеряла своего несчастного пони и покатилась вниз по склону, погрузившись в мелкий щебень и почву, временами высвобождаясь и продолжая неудержимо ползти вниз. Остановившись наконец, потому что ноги ее застряли в грудах земли, Нолар даже сначала не почувствовала этого. Голова ее кружилась, она ловила воздух широко раскрытым ртом. Сломала ли она что-нибудь? Девушка осторожно пошевелила руками, потом высвободила ноги. Болели мышцы, тело ее будет все в синяках, но руки и ноги целы и нет боли от сломанных ребер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
