Она приняла решение вернуться сюда, чтобы постоянно жить здесь, и хотя Сара сказала Джеррету, что между ними все кончено, но она, конечно, не могла поверить в то, что он примет всерьез ее требования. Было не похоже, что он говорил искренно, когда уступил ей. И хотела ли она, чтобы он держался подальше? Ее ощущения были необычайны и противоречивы. Тони, которого она одно время считала своим женихом, никогда не возбуждал ее так сильно.
Они прошли через железные ворота, и Джеррет с грохотом захлопнул их. Сара и не представляла себе, что Френтон Холл был столь огромен.
— Тебе никогда не хотелось продать его и купить что-нибудь поскромнее? — спросила она, испытывая потребность в разговоре, чтобы нарушить тишину, которая создавала между ними барьер, непроницаемый, как каменная стена. Раскаяние за свою жестокость терзало ее все сильнее.
Джеррет с удивлением посмотрел на нее.
— Поскольку я купил Френтон Холл всего три года назад, вряд ли я сделаю это. Это здание представляет большую ценность и хорошее вложение денег. Часть дома датируется семнадцатым столетием, и я не собираюсь расставаться с ним.
— Понятно, — сказала Сара. — У меня почему-то сложилось впечатление, что это ваш фамильный дом.
— Он будет им, — гордо заявил он. — Я хочу, чтобы он принадлежал семье Брентов многие, многие годы. Последние из Брентов умерли несколько лет назад. Их сменилось здесь несколько поколений. Возможно, ты их знала?
Сара покачала головой.
— Нет, не знала. У тебя есть братья или сестры?
— У меня есть брат в Австралии, — ответил он.
— А твои родители? — Она тут же спохватилась, что интересуется ненавистным Вильямом Армстронгом-Брентом. Этот человек должен был ответить за многое.
Его лицо омрачилось.
— Мать погибла в автокатастрофе шесть лет назад, а отец не вынес одиночества. Думаю, что он умер от разбитого сердца. Они очень любили друг друга.
Это было не похоже на человека, с которым ей пришлось встречаться, человека, который бесцеремонно вошел в их дом и велел им убираться. Но она видела, что Джеррет был опечален, так же как была опечалена она, когда умер ее отец. Правда, обстоятельства были различны, и она по-прежнему считала, что, если бы не Вильям, ее отец был бы сейчас жив.
— Итак, ты собираешься жениться и дать начало новому поколению Армстронгов-Брентов? — Это была возможность проверить слова Джой.
— Что-то в этом роде, — ответил он, неожиданно улыбнувшись.
Сара почувствовала тяжесть внизу живота. Значит, Джой была права, и он лгал ей, говоря, что между ними нет ничего серьезного. Он играл с ней, развлекался, но всерьез думал только о дне, когда наденет кольцо на палец Джой и создаст семью. Ну и что такого? Она знала это и раньше, она и не сомневалась в их отношениях! Но все равно эта мысль ранила ее.
Они повернули за угол, и коттедж «Жимолость» предстал перед ними. Вечер подходил к концу. Сара пребывала в смятении. Их отношения, какими бы они ни были, заканчивались. Но она вдруг совершенно ясно поняла, что не хотела, чтобы они закончились так, более того, была в панике от этого. Она неожиданно полностью отдала себе отчет в том, что причина того, что она согласилась взять коттедж, заключалась не только в бабушке Лиззи, не только в том, что она хотела сохранить память о ней, но и в том, что ей хотелось быть поближе к Джеррету!
Эта мысль поразила ее подобно удару грома, и она растерялась и испугалась силе своих чувств. Насколько нелепыми были эти мысли и надежды, когда он предназначался другой женщине. Но ведь не поздно еще передумать! В конце концов, она могла сказать ему, что расхотела брать коттедж. Но она не способна была сделать это! Они подошли к двери, Сара отперла ее, и Джеррет спросил:
— Теперь с тобой все будет в порядке?
Ей так хотелось покачать головой и сказать: «Нет, со мной не будет все в порядке, я хочу тебя, я хочу, чтобы ты был здесь со мной… Я люблю тебя».
Эта мысль поразила ее. Любила ли она Джеррета? Это ли было причиной того, что она собиралась жить в маленькой сонной деревушке, в которой не было никаких развлечений? Порвать со своими друзьями и семьей? Это было ужасное открытие. Оно не могло быть правдой.
Она ответила почти шепотом:
— Да, со мной все будет в порядке. Спасибо за вечер.
Его глаза изучали ее лицо, как если бы он хотел запечатлеть ее образ в памяти, как если бы видел ее в последний раз.
— Спокойной ночи, Сара.
— Спокойной ночи, Джеррет. — Сара не знала, что заставило ее это сделать, какой-то порыв, который был сильнее ее разума, но она приблизилась и поцеловала его — торопливое прикосновение губ, и ничего больше. И все было бы хорошо, если бы он не зарычал и не схватил ее в охапку. Получилось, что один легкий поцелуй выпустил на волю сдерживаемую ими страсть. Они вошли в дом, и он ударом захлопнул дверь. Его поцелуй восхитил и опустошил ее, она вся горела огнем. Было невозможно остановить его, да она и не хотела этого.
Он подхватил ее на руки, его губы по-прежнему впивались в ее, и понес в гостиную, где на неудобной софе он оторвался от нее только для того, чтобы ласкать нежную кожу у нее за ушами. Сара никогда не представляла себе, какой эрогенной была эта зона.
Она все сильнее и сильнее возбуждалась, становилась все более страстной, а когда его губы стали медленно перемещаться вниз по нежной коже ее шеи, к округлым грудям, она почувствовала, что возносится на небеса. Она не задавала вопросов, а просто с благодарностью принимала то, что он ей давал.
Она даже не пыталась сопротивляться, когда он расстегнул ее платье и бюстгальтер и обнажил бурно вздымавшуюся грудь. Он нежно дотронулся до нее, так нежно… а в его глазах горело желание.
— Ты прекрасна, Сара, — шептал он. — Так прекрасна.
И снова его губы прикоснулись к ее телу, и опять сладкая мука охватила ее. Никогда, даже в самых смелых мечтах она не переживала таких ощущений. Этот человек обладал магической властью, он владел ею, как никто другой на свете. Да, она любила его.
Он целовал и ласкал ее напрягшуюся грудь, и она потеряла представление о времени. Она чувствовала себя беспомощной в его руках, переполненной чудом новообретенной любви, она наслаждалась каждым мгновением, зная, что оно может не повториться.
Но вот происходящее дошло до ее сознания и потрясло ее. Змейки мыслей стали покусывать ее душу, и с этим она тоже не могла ничего поделать. О, он превосходный актер! То, что случилось, ничего не значило для него, абсолютно ничего. Ведь Джой была его возлюбленной, а она… она лишь промежуточным эпизодом, легким увлечением. Он просто опьянен страстью к женскому телу, но это пройдет. Этого нельзя было допустить, и это не должно было продолжаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
