Жаль, это безумно интересно.
Наша встреча с дочерью закончилась тем, что мне пришлось выдворить ее. Настя продолжала грязный скандал:
- Я тебя боюсь, ты ведьма. Но и я у Лилианы училась. Будет страшная битва двух ведьм.
Я помахала на нее дорогомиловским гребнем, - она приумолкла, засобиралась и ушла.
***
- Когда я умру, прах мой разметай вот под этой березкой, - наказывал мне Адриан.
- Как прах Николая Рериха над Гималаями?
- Я серьезно. Обещаешь?
Я обещала. Это было как раз рядом с местом, где я приземлилась в Домодедово, о котором мне писал в Усть-Каменогорск Адриан, ожидая моего прилета в Москву. Огромная поляна, сплошь усыпанная трогательными цветочками, почти со всех сторон окруженная лесом. За поляной храм, бывший женский монастырь.
Заброшенный. Красота, какая бывает только на Земле. На другой стороне поляны, как раз напротив храма, - та самая березка. Всякий раз мы останавливались у березки, когда шли за грибами.
- Устроим "японскую пятиминутку"? - так называл это любование Адриан.
"Японская пятиминутка", однако, у меня слабо ассоциировалась с вечностью, когда настал момент захоронения Адрианова праха. Все наши знакомые приводили примеры тех случаев, когда прах рассеивали, и души умерших продолжали метаться, успокоения не было.
В "Хранителе древностей" Юрия Домбровского вдова, прозектор медицинского института, которая была любовницей ссыльного доктора Бидермана, сожгла его тело в своей прозекторской, когда ее любовник умер от пневмонии. Ей было нужно, чтобы кто-нибудь сделал бюст Бидермана из его пепла, который она носила с собой повсюду в большой банке.
Когда, наконец, она находит химика, согласного ей помочь, в дом вдовы являются сотрудники НКВД и арестовывают Бидермана в его банке.
Если обратиться к судьбе христианских мучеников Адриану и Наталии, то было вот что. Адриана казнили страшно: сначала отсекли руки, отбили наковальней ноги, а потом отрубили голову. Наталия навещала мужа в тюрьме, переодетая в мужскую одежду.
Присутствовала она и на казни. А после унесла с собой в качестве реликвии руку Адриана.
Чтобы с прахом Адриана никакого курьеза не случилось, я его захоронила на Новодевичьем кладбище на сороковой день после кончины. Вместо трехлитровой банки с прахом и руки у меня осталась фигурка из корня.
- Не делайте мне больше "прироста", - ошарашил меня позвонивший господин по фамилии Крестовоздвиженскер.
Он пишет что-то вроде справочника о Новодевичьем кладбище-музее, описывает, кто похоронен там, когда и почему.
- Не добавляйте мне работы.
Обещаете?
Я снова обещала.
***
Кабинет стоматолога. Я в стоматологическом кресле. Изо рта течет кровь. Нет переднего зуба. Оттуда кровь и сочится. Врач осмотрел меня и сделал заключение:
- Кровотечение оттого, что в десне остался зубной осколок. Давайте я удалю вам его, и все пройдет.
Я включила во сне свое "контролирующее устройство": ведь выпадение зуба - к смерти близкого! Я не пользуюсь очками Лабержа. В моем, каретном, мире это ни к чему. Эти очки надевают те, кто не может вовремя проснуться и почувствовать, что ему снится сон. В основном это толстокожие "автомобилисты". В затемненные стекла очков вмонтирован датчик. Он реагирует на ускоренное движение глаз во время фазы глубокого сна. Когда появляются сны - срабатывает многопрограммная система, которая будит человека. Предполагается, что после этого он уже не забудет сон и не спутает сон с явью. После этого можно разгрузить свое подсознание, используя психологические приемы. У "природных" Наташ с этим все в ажуре без очков.
Проснулась я с дикой болью в том месте, где действительно сто лет назад удалили зуб мудрости. Сонник бы мне выдал однозначную информацию: либо умрет умирающий, либо умрет кто-то из родственников близкого мне уже умершего человека. Не буду даже открывать его.
Просто во сне мы перерабатываем информацию, поступающую нам не только из внешнего мира, но и сигналы от наших органов. Мозг эту информацию и преподносит нам в виде образов сновидений. По снам даже болезнь можно предсказать, когда в дневной жизни еще никаких симптомов нет: желтуху примерно за неделю, хронический гастрит - за месяц, туберкулез легких - за месяц-два, гипертонию - за два-три месяца, а опухоли - иногда за год. Мой сон может значить, что у меня скоро заболит зуб, например, и стоит заранее записаться к врачу.
***
Снилась дочь Адриана Настя.
Волосы ее были распущены и почему-то рыжего цвета, хотя она была брюнеткой.
Выглядела она удивительно привлекательной.
***
Много грязных бедных детей привел в наш дом Максим, жених Насти. Они всюду лазают по шкафам. Впечатление такое, что они останутся жить у нас, что это навсегда. Сам Максим уехал. Мне все это снится. Страшные нынче у меня сны. Как бы не смеялись над первым сном Веры Павловны, третьим сном Веры Павловны, а сны зря не приходят. Только к чему они?
Проснулась. Чувствую безысходность, усталость, легкое возмущение от увиденного.
Вскоре после скандала дочь Адриана уехала с Максимом отдыхать в молодежный лагерь. В Париж. Они шли с группой по обочине дороги. Анастасия была одета в сабо на высоких каблуках. На спине несла рюкзак. Мимо ехала одна-единственная машина. Настя случайно подвернула ногу и пошатнулась. Непостижимым образом лямка рюкзака зацепилась за зеркало машины, Настю подбросило. И насмерть. Урну из Парижа привезли. Я добилась разрешения похоронить Настю вместе с отцом на Новодевичьем кладбище.
Сделала "прирост" и "добавила работы" уважаемому господину Крестовоздвижескеру, ничего не поделаешь.
Когда урну закопали, Максим раскрыл медальон и произнес:
- Вот все, что у меня осталось от Насти.
Там лежал рыжий локон. "Должно быть, она ходила крашеной последнее время, - подумала я. - А рыжая черную побивает..."
Поединок ведьм закончен. Или только теперь и начинается?
Знаки судьбы
Степь. Сухая и голая. Стоит одинокая юрта. В ней живет мать Адриана (теперь покойная). Рядом с юртой я и Адриан. Мы занимаемся любовью. Я чувствую это физически. Его мать выходит из юрты. Она все видит. Я смущаюсь. Мы чем-то прикрываемся с боку, продолжая свое занятие.
Воет собака. Вой раздается по степи. Я спрашиваю мать Адриана:
- Чья это собака? Почему она воет?
- Недавно тут умер мой сосед, после чего собака все воет и воет, отвечает мне она.
Ветер колышет сухую степную траву, несет по степи шарики перекати-поля.
Просыпаюсь с ощущением страха смерти. Он меня не оставляет. Нет, надо немедленно поработать со своими кошмарами. Я просто устала от трагедий. Надо позвонить Дорогомилову, попросить, чтобы сделал мне новый гребень или старый зарядил снова. Может, я просто доколдовалась?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
