Боль в колене и обида застилают мои глаза, отчего в уголках скапливаются слёзы. Хочется высказать ему пару ласковых, но я молчу.
— Ключи доставай, — командует и аккуратно ставит меня на пол, но продолжает придерживать одной рукой
Передаю ключи. Он сам открывает квартиру, снова подхватывает меня на руки и доносит до ванной.
— Снимай свои драные джинсы, — сверлит меня взглядом. — Ну?
— Не при тебе же! — выкрикиваю на эмоциях.
Глеб свирепеет, проходит в ванну комнату, садится на бортик ванны, дёргает меня к себе и расстёгивает ширинку.
— Ты совсем оборзел?! Прекрати! — кричу на него, а у самой от его действий кровь бурлит в венах.
Миронов, ничего не отвечая, рывком стягивает мои джинсы, оголяя лишь мою задницу, заваливает себе на колени и проходится несколько раз мощным шлепком.
Больно. Стыдно. И… Возбуждающе.
— Давно хотел это сделать, — на выдохе говорит и поглаживает ладонью покрасневшую кожу.
— Урод, — выдаю шёпотом. — Конченный.
— Ага, — устало соглашается. — Нужно промыть рану и обработать. Где у вас аптечка?
— Да пошёл ты! — рву каждым словом воздух. — Пошёл. Ты. Миронов. Нахрен. Свали уже! Выход знаешь где! Растворись!
В следующую секунду его глаза темнеют ещё больше. Глеб хватает меня за подбородок и цедит:
— Яна, не делай мне мозги! Или тебе же будет хуже!
С психу толкаю его в грудь, отчего он не удерживается и валится прямо в ванну. Резко дёргаю джинсы обратно на ягодицы и срываюсь в комнату. Залетаю, хлопаю дверью и забираюсь на кровать под одеяло. Глеб врывается следом, дёргает одеяло и валится на меня сверху.
Со стороны мы больше походим на зверей, устроивших схватку, чем на людей. Барахтаемся, рычим, я пускаю в ход ногти, он перехватывает мои руки, тогда подключаю ноги и пинаю везде без разбору.
— А-а-а, дура, идиотка, сучка! Прекрати! — криком ревёт.
— Сам идиот, придурок! — запыхаясь, шиплю, как змея.
Продолжаю брыкаться до тех пор, пока Глебу это не надоедает. Наваливается сверху, одной рукой перехватывает мои руки в запястьях и прижимает к постели над головой. Второй хватает меня за лицо и мощно впивается в губы. Рычу и кусаю до крови его губу, стискиваю зубы, не давая углубить поцелуй, но Глебу совершенно плевать. Сжимает рукой мои щёки так, что приходится приоткрыть рот. И тогда он врывается. Грубо, страстно, яростно. И я… Сдаюсь, принимая полное поражение.
Глава 22
Глеб
Эта девчонка просто ненормальная. Умудряется вызывать во мне два совершенно противоположных чувства: то дикое желание её убить, то слиться в единое целое.
Когда вернул её в прошлый раз Лёшеньке Белову внутри всё рвало. А уж когда этот мудак начал прям в коридоре её облизывать, хотел натурально высадить ему печень и скормить бешеным собакам. Но по итогу стоял, как обсос и изучал рисунок на обоях.
Домой летел, всячески игнорируя скоростные ограничители. Вообще, как-то похрен было на всё в этот момент. Потому что она там, с ним, а я тут, один. Он законный муж, а я никто. Опять же, а кем я хочу быть? И хочу ли? Или меня чисто напрягает факт того, что девушку, которую я хочу до трясучки трахнуть, в итоге трахает другой?
Вечером вызвонил подружку, с которой у меня время от времени перепихон без обязательств и всей этой бабской ерунды о высоких чувствах. Абсолютно не заинтересован. На данный момент жизни, совершенно другие планы.
Но в итоге Ирка задержалась у меня. Я буквально не выпускал её из спальни. Банально, но мне необходимо было куда-то выпустить пар. И моя верная подруга, отличный вариант для релакса. Трахал, пока у неё дырка не начинала “дымить”, и тогда Ирочка просила передышку. Ненадолго. Так и прошли эти дни, мы тупо трахались и бухали. Пойдёт. Зато о Янке практически не вспоминал.
До тех пор, пока не позвонил Белов.
— Глеб, привет!
— Добрый день! — отзываюсь, и настроение сразу портится.
— Завтра утром мне нужно уезжать, жду тебя. Ты как? — в голосе Алексея появилась неуверенность.
— Нормально. Хорошо, — хмурю брови в муках, как представлю, что скоро увижу Яну.
— Голос какой-то помятый. Может лучше тогда Мишаню попробовать вытащить?
— Нет, со мной, правда, всё отлично. Буду на месте завтра.
— Ну хорошо. Надеюсь на тебя, — говорит Белов и отключает вызов.
Растираю лицо руками и глубоко вздыхаю. На самом деле, только сейчас понимаю, что чувствую себя, как мусорный мешок. Голова гудит, во рту сухо, и ощущение, будто клейстера пожрал. Дома срачельник: пустые и недопитые бутылки, на кухне, остатки еды, в раковине, гора посуды, в ванной прямо на полу валяется куча одежды для стирки, в спальне пол напоминает минное поле из отработанных презервативов. От этой картины во мне копится раздражение. Хочется скорее убрать всё и принять горячий душ.
Подруга дрыхнет позади меня, зарывшись с головой в одеяло. Всё. Пора её выпроваживать. Дёргаю одеяло, отчего Ирка моментально просыпается.
— Глеб, ты чего? — пребывает ещё в полусне.
— Ир, всё. Тебе домой пора. Освободи мою жилплощадь, — хочу, как можно скорее остаться один.
— Надеюсь, ты прикалываешься? Нельзя как-то поласковее быть? Никуда я не пойду! Я ещё спать хочу! — верещит как болонка.
— Давай уже, дёргай! Или я помогу тебе собраться, — повышаю голос.
Ирка ещё ворчит, но сползает с кровати, собирает свои тряпки и начинает одеваться.
— Урод! — рявкает она.
— Ага, уже несколько раз слышал это от одной… — пожимаю плечами.
* * *
Остаток дня выступаю в роли клинера, и к вечеру моя берлога приобретает привычный холостяцкий вид.
С самого начала, как вернулся в городишко, откуда Белова родом, не отпускало дерьмовенькое предчувствие, что она выкинет что-нибудь новенькое. Но на удивление Яна была тихой. Даже слишком. Практически полный игнор. Ну, ок. На здоровье, Викторовна! Я и не лезу даже. Мы ведь вернулись к официальным рабочим отношениям. Ага. Да только смотрела на меня всё равно волком, а это значит лишь одно: нихрена мы никуда не вернулись. Я её однозначно триггерю. Она меня. Всё просто, как дважды два.
Сегодня и вовсе удивился, когда вместо Тамары Игоревны на пороге стояла моя ненормальная.
Моя?
Ничего себе инсайд! Даже смешно от своих мыслей сейчас. Это в каком месте, Яна моя? Пара поцелуев и обжиманий? “Да-а-а, Глеб, ты вслед за Беловой крышей поехал” — сам с себя откровенно угараю. Но не суть.
Стоит, как обычно, всё наше общение проходит через зубы. Ну ладно, завтрак мне всё же перепал и на том благодарен. Поел, наглеть не стал и сам помыл посуду за собой. По пути
