Брат Чань отложил письмо и в задумчивости уставился на диковинную лампу, которыми теперь освещался департамент. Свет едва заметно мигал – видимо, не хватало мощности генератора или же барахлила наспех протянутая проводка.
Все было просто, предельно просто, всего две версии без каких-либо побочных вариантов: либо один врет, либо другой. И самое главное – проверяются они одинаково. Нужно только сесть, вспомнить и проанализировать все поступки и высказывания брата Шеллара. Примерить к ним бредовую на первый взгляд версию одноглазого мистралийца. Скорей всего тот действительно врет и не просто хочет вернуться, а затеял какую-то многоходовую игру, но даже самую мизерную вероятность надо все же проверить. А вдруг?
Брат Чань положил перед собой два чистых листа и вывел на одном аккуратный иероглиф «правда», а на втором – столь же аккуратный иероглиф «ложь». После чего принялся вдумчиво и неторопливо покрывать мелкими, почти нечитаемыми иероглифами оба листа попеременно.
Глава департамента отлично знал ортанский язык и умел писать рунами куда грамотнее, чем престарелый брат Чи, но сегодняшние размышления… Чем меньше народу сможет их прочесть, тем лучше. В такой ситуации очень легко ошибиться, поэтому действовать следует так, чтобы в случае ошибки ее никто не успел заметить.
Наместник вернулся внезапно, как возвращаются из похода рогатые мужья. Вечером восьмого дня Сиреневой луны Шеллар, сидя в его (бывшем своем) кабинете, на мгновение склонился над очередным творением брата Гельби, чтобы внести поправку, а когда поднял голову – у стола уже стоял Харган, странно возбужденный, нервный и недовольный.
Шеллар быстро окинул его взглядом, безошибочно выхватив из общего встопорщенного облика шефа все значимые мелочи, и изобразил самую нейтральную и скромную улыбку, на какую был способен. Несмотря на успешное завершение своей миссии, парень явно раздражен и чем-то недоволен, следовательно, неуместные выражения счастья могут разозлить его еще больше. Но вместе с тем не выразить вообще никакой радости по поводу успеха – тоже не лучший вариант.
– Вижу, вас можно поздравить. – Теплоту в голосе изображать не пришлось, Шеллар действительно рад был видеть этого оболтуса, хотя тот своими подвигами изрядно усложнил работу господам магистрам. – С Повелителем все в порядке?
– С ним – да, – проворчал Харган и, рывком подтянув к себе ближайший стул, уселся на него верхом. – А как ты догадался?
– Ваш хвост, – честно пояснил Шеллар, взглядом указывая на источник своей осведомленности. – Он до сих пор кровоточит, из-за чего на штанах образовалось небольшое пятно. Кажется, он стал короче. Следовательно, вам довелось докладывать Повелителю о происходящем, ибо никто иной не посмел бы судить ваши поступки и наказывать подобным образом. Смею предположить, что расстроены вы именно этим?
Наместник раздраженно дернул носом и с видимой неохотой выдавил:
– Частично.
– Если вы не хотите об этом говорить, я не стану больше проявлять подобную бестактность. Единственное, что осмелюсь все же спросить, – как ваше самочувствие? Вы в состоянии рассказать мне подробнее о спасении Повелителя или предпочтете сейчас отдохнуть и к делам приступить завтра? Может быть, пригласить целителя?
Харган сверкнул глазами и красочно послал всех целителей по веками проверенному маршруту, отправив вслед за ними и брата Шеллара с его заботой. Как и ожидалось.
– Что ж, раз в медицинской помощи вы не нуждаетесь и чувствуете себя нормально, я с нетерпением жду вашего рассказа о спасении Повелителя.
– Да что рассказывать… – вздохнул демон. – Ты же никого там не знаешь, половину не поймешь…
– Полагаю, мне рано или поздно все же следует хотя бы поверхностно и заочно познакомиться с нашими соратниками в соседнем мире, – не отступил Шеллар. – Но если для вас даже краткий рассказ о них представляет сложность или если Повелитель запретил вам распространяться, скажите хотя бы в двух словах, что с ним произошло и каково положение дел на данный момент. Что поведал Повелитель? Какие инструкции дал? Что еще кроме инструкций вам удалось получить? Будут ли у нас новые излучатели?
– И все это в двух словах? – обреченно произнес наместник.
– То есть ваша необщительность объясняется не усталостью или самочувствием, а просто нежеланием кого-либо видеть и о чем-либо беседовать? Простите, я не имел намерения обидеть вас. Если все так плохо, идите отдыхайте. Поговорим, когда у вас появится такое желание. Есть что-нибудь, что мне следует знать срочно?
Бедняга помолчал немного, пока нежелание жаловаться на Повелителя боролось с нежеланием выглядеть депрессивным нытиком.
– Послушай, – сказал он наконец, – что ты прицепился? Я нормально себя чувствую и в состоянии работать, но ты же видишь, что я раздражен и сердит, потому и не хочу заводить разговор о делах, боюсь выйти из себя и опять вынести тобой дверь. Неужели ты сам этого не понимаешь? Или любопытство все равно сильнее? Потерпи до завтра.
Советник почтительно наклонил голову:
– Как скажете. Совещание на завтра собирать, или вы будете обсуждать все вопросы приватно, с каждым по отдельности?
– Еще чего – с каждым! Разве что с тобой, и то после совещания. Собирай.
– На который час?
– Ну и зануда… На десять.
– Будет исполнено. Спокойной ночи, господин наместник.
– Угу, – мрачно проворчал Харган и, одним движением спрыгнув со стула, вышел вон.
Шеллар отметил про себя, что кому-то сегодня все же не поздоровится – по пути от кабинета до спальни наместнику обязательно кто-нибудь попадется, а он сейчас готов сорваться на первого попавшегося, – прислушался к звукам из коридора и вновь склонился над бумагами.
Харган действительно пребывал в расстроенных чувствах, но, объясняя это советнику, все же немного покривил душой. Не настолько он был зол, чтобы на людей кидаться, да и в целом назвать злостью владеющее им чувство было бы неправильно. В душе наместника кипели обида и яростный протест против несправедливости. Впервые в жизни он не мог безропотно принять наказание от учителя и признать его правоту.
Возможно, в отношении лично Харгана Повелитель не слишком погрешил против справедливости. Мастера Ступеней не уберег – раз. Излучатель потерял – два. За пленниками не присмотрел как положено – три. Козни вражеских магов прозевал – четыре. Брата Джарефа вовремя не приструнил – пять. Дракона из-под носа увели – шесть. За Блаем недоглядел – семь. Истинная вера распространяется плохо и медленно – восемь. Артефактов собрано только шесть из десяти – девять. Итого девять раз – хрясь! хрясь! хрясь! И девять колечек хвоста, действительно напоминающих нарезанную колбасу. Больно, обидно, и хвост укоротился настолько, что даже Шеллар заметил.
Конец ознакомительного фрагмента.
