Другие люди описывают медитативное сосредоточение как акцент на ежемоментном осознании любых своих мыслей, чувств или телесных ощущений без какой-либо их оценки или размышлений. Вы позволяете мыслям приходить и уходить, словно облака, проплывающие в небе; остаются только внимательность и сосредоточенность.
Для участия в своем исследовании Тэнг пригласил 80 китайских студентов старших курсов Даляньского университета. Половина участников должна была пройти вводный тренинг, а потом еще в течение пяти дней заниматься по методу IBMT – по 20 минут в день. Вторая половина прошла тренинг по релаксации. До и после этого всех студентов протестировали с применением стандартной прогрессивной матрицы Равена и с использованием меры уровня внимательности, разработанной Познером (она называется Attention Network Test). Исследователи оценили также уровень беспокойства, депрессии, гнева и усталости испытуемых и уровень кортизола в слюне – он зависит от стресса. Тест на внимательность продемонстрировал, что у тех, кто медитировал, характеристики когнитивного контроля оказались значительно выше, чем у студентов из второй группы. Такие же результаты дал тест Равена; лучше оказались и все остальные показатели.
Познер и Тэнг продолжили эту работу, проведя серию консервативных неврологических исследований. Ученые хотели понять, что происходит в мозгу испытуемых; что именно вызывает столь скорые изменения уровня внимательности, настроения и подвижного интеллекта. В 2010 году в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences был опубликован отчет по еще одному исследованию. Оно показало, что 11 часов тренинга IBMT приводят в результате к большей интактности (отсутствию повреждений) и эффективности белого вещества мозга – своего рода «проводов» и «кабелей», соединяющих нейроны, – зарождающегося в передней части поясной извилины коры головного мозга{116}. Эта извилина в форме знаменитого росчерка Nike, перевернутого вверх ногами, находится за нашими бровями, сантиметров на пять выше их, и тесно связана с префронтальной корой головного мозга. Как известно, она наиболее напряженно работает во время выполнения трудных задач, требующих от нас когнитивного контроля, а также когда нам приходится прилагать определенные умственные усилия, например в процессе обучения или при решении относительно сложных задач и проблем.
Затем в 2012 году в Proceedings of the National Academy of Sciences был опубликован фундаментальный труд двух ученых – отчет по третьему совместному эксперименту{117}. На этот раз исследователи более внимательно изучили природу изменений белого вещества в передней части поясной извилины коры головного мозга. Из 68 студентов Даляньского университета те, кто пять часов в течение двух недель практиковал версию медитативного тренинга Тэнга, продемонстрировали усиленный рост нервных волокон в передней поясной коре, но не миелиновой оболочки, покрывающей каждое из этих волокон так же, как изоляция покрывает электрические провода. А вот из 48 студентов Орегонского университета, прошедших одиннадцатичасовой курс этого тренинга в течение четырех недель, наблюдался как рост нервных волокон, так и их миелинизация. Оказалось, что «провода», проложенные в первые две недели, покрывались «изоляцией» только в следующие две.
«В неврологии почти все выводы кем-нибудь оспариваются, но я думаю, что с этими синаптическими изменениями в результате тренинга по медитативному сосредоточению спорить не станет никто, – сказал мне Познер. – Мы считаем, что, изменяя само белое вещество, миелинизация повышает эффективность, лежащую в основе изменения поведенческих реакций».
Означает ли это, что медитативное сосредоточение в буквальном смысле слова делает людей умнее? «Ни один метод не может быть эффективным для всех и каждого, – отвечает на этот вопрос профессор Познер. – Не всем полезно и медитативное сосредоточение. На некоторых людей оно окажет большее влияние, на других – меньшее. Но я не сомневаюсь в том, что разные виды тренинга действительно способны улучшать внимание, рабочую память и интеллект. Базовые данные, подтверждающие это, вполне достоверны».
В итоге я включил медитативное сосредоточение в свою тренинговую схему. Теперь мой список казался вполне сбалансированным: в нем были представлены и методики старой школы, в частности физические упражнения, и обучение музыке, и медитация, и современные компьютеризированные подходы – Lumosity и двойной N-back. Но мне оставалось изучить еще два всеобъемлющих футуристических подхода к улучшению когнитивной функции: специализированное оборудование и медицинские препараты для развития умственных способностей. Чтобы разобраться, как я к ним отношусь, я отправился… ну куда же еще? Конечно, в Новый Орлеан.
Глава 5
Таблетки для ума и думательные шапочки
Резко проснувшись от телефонного звонка во Французском квартале, совсем недалеко от Бурбон-стрит, я не сразу понял, где нахожусь и зачем я здесь. Слишком уж много всевозможных встреч, съездов и конференций, слишком много ученых. Но, уже протягивая к телефону руку, вспомнил: я в Новом Орлеане. Двадцать вторая ежегодная Нейрофармакологическая конференция{118}. Тема этого года – «Усилители когнитивных функций». Приехали все ведущие исследователи, работающие над так называемыми таблетками для ума.
«Это ваш звонок-побудка», – сообщил мне автоответчик.
Я повесил трубку, снова лег и закрыл глаза. На мгновение.
И за это мгновение мне приснилось, будто моя голова, точнее, ее верхняя часть, распухает, словно хлеб в печке. Лоб стал примерно вдвое больше обычного. А потом он с отвратительным звуком лопнул, и из дырки пузырями полезли мозги.
Тут я проснулся второй раз и начал собираться на конференцию.
«Зачем нам нужны усилители когнитивных функций?»
Вторым тем утром выступал Гэри Линч, один из давних лидеров данной области исследований. Он был среди тех, кто в 1980-х и 1990-х годах создавал первые таблетки для ума, испытывая их на мышах и прочих животных. Со временем пионеры начали сотрудничать друг с другом или основали компании с названиями, словно взятыми из произведений футуристической научной фантастики, вроде Cortex Pharmaceuticals или Memory Pharmaceuticals. До наших дней ни одно из их детищ не дожило. На исследования в этой области были потрачены огромные деньги, журналисты написали бесчисленное количество статей под заголовками типа «Виагра для мозга», но Линч ни на день не прекращал свою исследовательскую деятельность в Калифорнийском университете в Ирвайне. Он даже стал соавтором книги под названием Big Brain («Большой мозг»), которая, судя по моему сегодняшнему утреннему кошмару, очевидно, вывела меня из душевного равновесия.
«Каждые четыре года, – сказал Линч, отвечая на упомянутый выше вопрос, который ему задали в самом начале выступления, – Америка переживает бедствие под названием «президентские выборы». И любому, кто намерен нынче следить за их ходом, очень пригодится усилитель для когнитивных функций».
В тот момент я сидел в окружении более чем 250 ученых – их было так много, что планировщикам конференции, чтобы вместить всех желающих, пришлось перенести мероприятие в зал большего размера отеля Hilton New Orleans Riverside, – и я был настроен решительно. Я собрался непременно выяснить, продвинулись ли они в разработке препаратов, безопасно улучшающих когнитивные навыки (ключевое слово «безопасно»), хоть на йоту по сравнению с тем, что было два десятилетия назад, когда мир впервые услышал заявления исследователей о том, что наука находится на пороге важных открытий.
В дебатах, состоявшихся в рамках данной конференции, директор Национального института токсикомании Нора Волкова выразила глубокую озабоченность по поводу доступности препаратов, уже имеющихся на рынке. По ее словам, стимуляторы вроде аддерола, которые должны прописываться только людям с диагностированным дефицитом внимания и гиперактивностью, в настоящее время принимают 8 процентов американских старшеклассников – и отнюдь не в медицинских целях. Более новый препарат провигил, одобренный исключительно для лечения нарколепсии, также пользуется огромной популярностью среди школьников, студентов и бизнесменов; очень уж им хочется учиться и работать на пределе возможностей. А когда Дэвид Натт, президент Британской нейронаучной ассоциации, возразил на все это, что от побочного эффекта страдают лишь немногие из тех, кто принимает данные препараты, Волкова парировала: «Знаете, стимуляторы использовались военными на протяжении более 50 лет, но что любопытно, англичане перестали их применять по той причине, что они способны сделать человека параноиком. А в США применение стимулирующих препаратов четко ассоциируется с пальбой солдат по своим вследствие искаженного восприятия и параноидальных мыслей».
