домам? — спросил Намикадзе, когда их группа засобиралась возвращаться в Коноху.
— Я хочу смыть с себя грязь и пот! И планирую сделать это как можно скорее, — безапелляционно заявила Кушина, но, подумав секунду, все же призналась: — Хотя я бы не отказалась чего-нибудь попить.
Захваченных с собой на тренировку напитков оказалось недостаточно в такую жару.
— Тогда, может, зайдем в Амагуриама? — предложил Фугаку. — Ячменный чай на минеральной воде с чем-нибудь сладким сейчас придется как нельзя кстати.
— О чем и речь! — радостно сказал Минато. — Тогда идем?
— Только без лишнего энтузиазма, — кряхтя, попросила Кушина. — Торопиться незачем.
Перед тем как покинуть полигон, Узумаки еще раз потянулась, оглядывая недовольным взором место тренировок, на котором ее команда провела последние несколько часов. Дерево, на которое опиралась Кушина, стояло на краю большой воронки, цепляясь корнями за плотный песчаник. Дно кратера, оставленного ударом самой девушки, постепенно заполнялось грунтовыми водами. Несколько часов использования мощнейших техник превратили тренировочную площадку в изрытую ямами и разломами пустыню.
Подобного урона земля не получала даже во время сражений Второй мировой, когда на поле битв сталкивались армии, числом в сотни шиноби. А здесь это лишь последствия тренировочного боя трех ниндзя. Однако такой результат Кушину не устраивал.
Досадливо цокнув языком, она заковыляла следом за напарниками. Тело ныло, исчерпав свои ресурсы. Даже Узумаки потребуется около получаса, чтобы хотя бы немного прийти в себя после недавних нагрузок. И лучше еще хоть что-нибудь поесть.
Неспешно вышагивая по истоптанной тропинке, виляющей под кронами могучих деревьев, и автоматически перешагивая через толстые корни, упитанными змеями впившиеся в землю, Кушина размеренно сжимала и разжимала кулак. Хмуро разглядывая свою руку, она раздраженно косилась в сторону Минато.
— Откуда у сестренки Цунаде и этого типа такой контроль чакры? — сердито буркнула девушка.
Сама Кушина от природы обладала грубой чакрой, присущей септу Мизучи клана Узумаки. Эта чакра прекрасно подходила для запечатывания, для блокирования чужой чакры, но использовать ее для ниндзюцу — то еще испытание. Даже для простейших техник нужно складывать раза в два больше ручных печатей, чтобы направить поток чакры в нужном направлении. Да и грубая физическая сила, которая в молодости позволяла Кушине доминировать над одноклассниками, в сравнение с силой Цунаде никак не шла.
— Кушина, у меня волосы на затылке дыбом встают от твоей сакки, — пожаловался Минато. — Что я опять сделал?
— Ничего, ничего! — покраснев, Кушина смущенно отвела взгляд и сложила руки за спиной. — Это просто зависть, а не жажда убийства.
— Опять контроль чакры покоя не дает? — проницательно заметил Фугаку. — Со временем он увеличивается. Ты хорошо справляешься.
— Да-да, — уныло сказала девушка. — Мне скоро двадцать, а прогресса, кажется, нет. Бабуля Мито говорила, что я смогу сконцентрировать Бьякуго. Но Цунаде говорит, что у меня пока недостаточно контроля.
— Всему свое время, — философски ответил Учиха. — Твои запасы чакры слишком велики. Не стоит сравнивать себя с Минато.
— Но у него тоже много чакры! — обличающе указала на виновато улыбающегося светловолосого напарника Кушина.
Фугаку в ответ рассмеялся, весело заметив:
— Даже без биджу в сравнении с тобой и Джирайя — что ведро с водой рядом с озером.
Расстроенно взглянув на развеселившегося Учиха, Кушина невольно потерла живот. Печать, которая хранила в ней Кьюби, была прямо под ладонью, и, кажется, можно было даже почувствовать идущее от нее тепло. Она была необычной. Бабуля Мито говорила, что эта печать поможет управлять чакрой биджу без Бьякуго. Частично так и было, вот только пользоваться новой печатью было сложно и опасно.
— Печать беспокоит? — заметив невольное движение Кушины, спросил Фугаку.
Девушка испуганно отдернула руку от живота.
— Немного, — неохотно ответила Узумаки. — Поток чакры от Девятихвостого увеличивается.
— Для этого мы и тренируемся, — вставил свое слово Минато. — Как и говорил Джирайя-сенсей, при истощении твоих собственных сил организм будет получать больше чакры от биджу. Сейчас ты уже можешь вызывать Покров демонического лиса и управлять им.
— Удовольствия в этом мало, — искренне сказала Кушина. — Чакра Кьюби слишком агрессивная и… тяжелая. И чем больше ее поступает через печать, тем больше она разрушает мое тело. Приходится отвлекаться на самоисцеление.
— Да, если бы у нас был ключ от печати, то можно было бы контролировать поток чакры, — произнес Минато, погрузившись в раздумья.
— Ключ был у Орочимару, и он унес его с собой после убийства собственной дочери и больше десятка шиноби Конохи, — фыркнув, сказал Фугаку. — Желание получить ключ — пустая трата времени.
— Если изучить печать, то можно подобрать к ней ключ, — не согласился Намикадзе.
Кушина искренне посмеялась над его предположением:
— Это почти невозможно, Минато, — снисходительно сказала она. — Если ты разобрался в Хирайшин, не думай, что все печати Узумаки теперь для тебя на один зуб.
— Откуда тебе это знать, если мы и не пробовали? — недовольно спросил Намикадзе.
Благодаря способностям запечатанного в ней лиса, Кушина едва ли не физически ощутила исходящее от мужчины чувство легкой обиды и досады.
— Прости, прости, — легкомысленно отмахнулась девушка. — Но подобрать ключ к незнакомой печати гораздо сложнее, чем ее составить. Думаю, проблему можно решить по-другому.
Например, наполнить сосуд любовью. Такой совет перед смертью дала Кушине Мито. Да, сказать-то легко, но как это сделать? Особенно, когда Кьюби с такой охотой передает чужие чувства и эмоции. Страх, ненависть, злобу, недоверие, отчужденность — все это буквально окружает джинчурики каждый день.
Подобные мысли снова навеяли тоску. Кушина, закинув руки за голову, посмотрела в небеса, открывшиеся при подходе к воротам в окружающей Коноху стене.
Орочимару ведь тоже говорил про любовь и очищение чакры, а бабуля Мито говорила, что ему можно верить. Жаль, он так и не успел ее почти ничему научить. Сначала война, а потом… А потом он убил свою приемную дочь и сбежал из Конохи.
— Интересно, как ты там, Сора? — пробормотала она, вглядываясь в опаленную солнцем синеву неба.
В этот момент случайно нащупав спрятанную под рукавом одежды маленькую змейку, обвившую ее руку, Кушина тревожно закусила губу. Наверное, носить ее после произошедшего десять месяцев назад в Конохе — не самая умная идея. Но Мито и в
