– Пришелец, – тут дама положила руку мне на плечо, и я понял: атака начинается. Не промедли с защитой. И не ослабляй внимания. Похоже, она получила неплохую подготовку. Ну что ж, тем интереснее. Откуда на дикой планете такие вот профессиональные красотки? (Это было легче подумать, чем сделать, потому что она уже стояла вплотную ко мне, слегка касаясь грудью моего предплечья, а чем коснуться – у нее было, причем немало). – Я немного устала, – продолжала она. – Присядем? Разговор может оказаться не очень коротким.
И она кивком указала на мох, росший тут же по соседству. Как назло, я остановился рядом с этим местечком, так и манившим расслабиться. Первой мыслью было отказаться: «Садись, а я уж постою». Но это означало бы признание своей слабости, так что моя собеседница получила бы некоторое преимущество. Не дождется. Правда, энергии у меня осталось не так уж много, так что, скорее всего, придется не нападать, а обороняться. Но, надеюсь, хоть на это меня хватит.
– Сядем, – согласился я, и она сразу же опустилась на мох и слегка потянула меня за руку, приглашая занять место рядом с нею. Я тоже уселся, сохраняя между нами некоторую дистанцию, чтобы продолжать контролировать себя. Она не сделала попытки придвинуться поближе. Видимо, ответы в том объеме, в каком мне следовало их получить, были у нее уже готовы, потому что она начала сразу же:
– Похоже, здешний прилив оказался для вас неожиданностью. Почему?
– Да, прилив… – повторил я невольно и тут же потряс головой, чтобы не вернулись недавние переживания: сейчас они были бы совершенно ни к чему. – Что, у вас такое часто бывает? Нам обещали прекрасный климат, тишину и покой…
– А откуда ты пришел? Зачем? Незнакомец, для тебя и для твоей женщины будет лучше, если ты откровенно расскажешь мне все тут, где я не могу причинить тебе никакого зла, как и ты мне; лучше – потому что в следующий раз мы встретимся уже в условиях, когда я смогу причинить тебе многие неприятности…
– Ну да, – сказал я, – ты с мужчинами сурова – был тому невольным свидетелем.
– Ты о моем напарнике? – улыбнулась она. – Ну, он сейчас в том возрасте, когда обладание женщинами кажется главным, если только не единственным важным делом в этой жизни. Знаешь, в общении с такими жеребчиками бывают ситуации, когда проще уступить, чтобы отделаться, чем сопротивляться, тратя силы и душевное спокойствие, но я не поощряю нахалов. Кстати, сейчас твоей напарнице приходится решать именно эту задачу: он успел положить на нее глаз и не отстанет от нее, пока не добьется своего. А у него будут для этого все условия, потому что в мое отсутствие охранять ее должен именно он, мой напарник, точно так же, как задержанная – твоя.
«Моя жена!» – чуть было не выкрикнул я. Но вовремя успел подавить это желание. Надо признать – то, о чем она рассказала, неплохой способ помешать уходу в медитацию. Только ведь Лючана не маленькая девочка, так что…
Но тут у меня возникла новая мысль – надо сказать, совершенно не ко времени. Даже не мысль, а воспоминание о том, по какой причине я не так давно сбежал из дому на Стрелу-третью, с чего и началась наша последняя пока операция. Во мне взыграла ревность, и мне почудилось, что такого рода занятия Люча практиковала не только со мной; так подумать немудрено, если вы, действуя, находитесь порой в разных углах Галактики, а ей везде приходится играть роль одинокой и, значит, более или менее доступной женщины. Позже я, правда, убедил себя в том, что был не прав, подозревая ее. Убедил – потому что хотел так думать. Однако я ведь мог и ошибаться в этом? Люча летела сюда за новыми впечатлениями, а такие эпизоды как раз относятся к новым переживаниям. Черт бы побрал эту девку!
Нет, последние слова относились не к Лючане. А к той, что сидела рядом со мной. И как бы всем телом говорила: «Перед тобой возможность ответить тем же – тебе ведь тоже новые впечатления сейчас не противопоказаны! Тем более что не придется преодолевать никаких антипатий: фемина хоть куда».
– Значит, напарник, – повторил я ее слова. – И в каком же ремесле, если не секрет?
– Теперь это ни к чему скрывать. Мы с ним – из Группы безопасности. Внешней. Поисковая пара.
– Вот как!
Это кое-что проясняло. И уровень ее подготовки. И даже…
– Значит, вы не случайно оказались вблизи от нас? Но что мы такого сделали, чтобы нас преследовать, задерживать, допрашивать? Что вам нужно?
– Взять вас. И ваш корабль тоже.
– Что же не взяли?
Она усмехнулась иронически:
– Из-за этого мальчугана. Его впервые дали мне в напарники, раньше я с ним не работала – он был во внутренней группе. Если бы он не попытался взобраться на меня, мы успели бы. А вы нас даже не увидели бы…
– Ты заметила?
– Чужие взгляды я чувствую безошибочно. И еще потому, что тогда мы успели бы до прилива. Но все же мы возвратились не с пустыми руками.
– Ладно, вернемся к нашим делам, – сказал я. – Не пойму, зачем мы вам понадобились? Мы прилетели с одним желанием: отдохнуть на безлюдье. Ардиг не закрыт для посещений. Мы ничего не нарушили. Вы так обходитесь со всеми гостями?
Она покачала головой:
– Не со всеми. Обычно мы не препятствуем туристам, даже если они заранее не предупреждают о своем визите. Но вы как-то не соответствуете образу безмятежных отдыхающих, ищущих тишины, покоя и незадавленной природы.
Начать хотя бы с того, что прибыли вы неким непонятным способом. Каким-то образом оказались на военном корабле, пусть и декорированном под яхту, возможно, ухитрились где-то захватить его, не исключено даже, что вы просто спасаетесь от преследования властями вашего мира. Судя по языку, вы с Теллуса? И не в ладах с законом?
– Ну и что же? По-твоему, таким людям, как мы, никогда не хочется отдохнуть, побыть в отдалении от больших событий?
– Отчего же: хочется, конечно. Но если они выбирают местом для отдыха мир, в котором мы работаем, то мы невольно принимаем во внимание все обстоятельства: и то, на каком корабле они прибыли, и все предшествовавшие события, с этим связанные. И то, что ты каким-то образом оказался в этом вот пространстве – в нашем пространстве общения…
– Что-то я не понимаю, о чем ты. Объясни.
– С этим успеется, надеюсь, у нас впереди будет много времени для разговоров. Я думаю, что сказала тебе достаточно. И теперь тебе предстоит выбрать, как мы будем с тобой разговаривать: как офицер безопасности с арестованным или как равный с равным. Разумеется, ты понимаешь, что это будут разные разговоры. Речь идет о твоей судьбе.
– Знаешь, – я попытался усмехнуться поестественнее, – ты ведешь себя так, словно мы находимся в вашей допросной камере. Вспомни: мы совсем в другом пространстве, и ты даже при всем желании не смогла бы ни задержать меня здесь, ни вызвать кого-нибудь на помощь.
– А я и не хочу этого. Если ты согласишься с моим предложением…
– Я его еще не слышал, коллега.
– Разве? Ну, оно очень простое: там, в реальном мире, ты добровольно сдаешься нам, делишься той информацией, какой обладаешь, и становишься свободным человеком в прекрасном и свободном мире, жить в котором намного лучше, чем может показаться на первый взгляд. Скажи сразу, что согласен, – и я перестану донимать тебя угрозами.
– Надо еще подумать. А если я скажу «нет»?
– Мы очень скоро найдем тебя в реальности. Поскольку твоей партнерше придется рассказать – или уже пришлось – все, что ей известно, то есть, я думаю, столько же, сколько знаешь ты. А если этого окажется недостаточно, то мы просеем через сито весь океан, но выудим тебя вместе с твоим кораблем. На этот раз мы не позволим ему уйти, как…
Я невольно насторожился. «На этот раз не позволим» – значит, они однажды уже упустили его? Когда, где? Да здесь, наверное, где же еще. Интересный предмет для размышлений…
Но моя собеседница и сама, кажется, поняла, что последние слова ей говорить не следовало. Наверное, у нее и в самом деле был наработан немалый опыт, подсказывавший ей, что сказанное не прошло мимо моего внимания. И что разговор нужно срочно переводить в другую плоскость. Глубоко вздохнула, придвинулась ко мне так, что смогла склонить голову на мое плечо. И совсем другим тоном – тихо, как бы извиняясь – проговорила:
– Извини, но я страшно устала. Гоняться за тобой так трудно, да еще раньше пришлось выложиться до предела, чтобы дойти до базы, сам помнишь, в какую погодку. А ты сам разве не устал? Мне вот так и хочется прилечь и забыться – хоть ненадолго. Ты быстро восстанавливаешься?
Таким вот дружеским стал разговор – как бы ни с того ни с сего. Женщина и впрямь выглядела усталой, и если бы она не объявила открытым текстом, что является офицером безопасности, я, чего доброго, поверил бы ей. Но каждый из нас, кроме всего прочего, обязан быть еще и актером, чтобы сыграть без всяких репетиций любую роль во всякой, даже внезапно возникшей на пустом месте мизансцене. То есть я и сейчас не сомневался, что она устала, сам тоже находился не в лучшей форме, а прилив был один и тот же на всех. Правда, мне удалось в реальном мире хоть немного отдохнуть, валяясь без сознания. Однако еще лучше я понимал то, что с ее стороны это лишь чистой воды игра: все, что можно было сказать об усталости, относилось только к нашим физическим телам – а тут их на самом деле не было, нам обоим только представлялось, что мы здесь совсем такие же, как там; поэтому никакой усталости она не ощущала, нечему было уставать, просто в спектакле закончился первый акт и начался второй.
