не стала. Бер испуганно вцепилась в украшение, но короткостриженая пансионерка уже заговорила о чем-то другом с сидящими рядом девушками. Анна расслабилась. Временно.
Про Михея ничего не было известно. Федя тоже не показывался на глаза. Пару раз Аня сталкивалась в лесу с Упырем, один — с целующейся парочкой, больше никого она не видела.
Чер стал ходить на занятия. Кажется, это чрезвычайно удивило и наставников, и воспитанников. Просто через день после их беседы у птичьего гнезда юноша спокойным шагом вошел в класс и молча уселся на свободное место. Оказавшаяся рядом Перьева демонстративно отсела к Матвею, несказанно того обрадовав. Наставник Андрей запнулся, попробовал просверлить в новом ученике дырку удивленным взглядом, но не смог и, сглотнув, вернулся к литературе. Чер просидел все занятия в гордом одиночестве и с непроницаемым лицом. Ане его даже стало жалко. Однако, когда Вера попыталась пошутить на этот счет, парень непонимающе на нее посмотрел и сообщил:
— Занимать целый стол намного удобнее. Я рад, что Алина нашла другое место.
Больше над ним смеяться не пытались.
Прокрутив в голове события последних дней, Аня опять уставилась на книгу. Переложенная на свое законное место на Алинин стол, она тем не менее навевала неприятные мысли. Что с Михеем? Как ей попасть в библиотеку? Где можно раздобыть лестницу?
— Выглядишь с утра, как ведьма.
Анна вздрогнула. Посмотрела на проснувшуюся соседку, пригладила рукой растрепанные волосы. И вдруг вспомнила:
— Я читала, здесь раньше убежище ведьм было.
Перьева потянулась.
— Чего здесь только не было. Странно, что дом не развалился за столько веков.
Не странно. Если его поддерживают не только камни, но и иные силы.
А вдруг здание живое и требует жертвоприношений???
Последняя мысль так глубоко засела в Аниной голове, что мимо двух статуй, стоявших у входа в Корпус, девушка не прошла, а пробежала. Казалось, они вот-вот отомрут и кинутся за ней вдогонку…
Полосатый котенок лениво вылизывал заднюю лапу. Аня прошмыгнула мимо конюха, разговаривающего у амбара с очередной девицей, и присела рядом с котенком, кроша перед ним сыр. Зверек отвлекся от своего важного дела, лениво ткнулся носом в угощение, задумался, влезет ли в него еще (судя по округлому животу, кто-то его уже накормил), решил, что да, и принялся за еду. Бер погладила его пару раз между ушей и убрала руку, дабы не мешать важному процессу поглощения пищи.
Сбоку зарычали. Большой рыжий кот спрыгнул с козырька крыши на высокую бочку, от которой пахло смолой и мылом, потом — на чурбан, на котором иногда восседал конюх или дед Незван, потом — на землю. Анна поспешно отломила от сыра еще кусок и протянула новому гостю. Рыжик вцепился в него зубами и, рыча, потащил за угол. И тут Аню осенило. Ей не нужна лестница. Ей нужно что-то, что можно поставить на манер ступенек!
В пределе видимости находились целых три бочки. Одна была чем-то наполнена до краев и крепко-накрепко запаяна, другая оказалась дырявой и подгнившей, в третьей стояло замоченное на ночь грязное белье. Анна внимательнейшим образом осмотрела все три и направилась на занятия. Следующее должна была вести Белина, а Анна не хотела провоцировать излишний интерес с ее стороны к своей персоне.
— Леди?
Иностранное слово резануло слух. Анна подняла глаза на человека, в которого врезалась, поворачивая за угол, и вздрогнула. Ее с интересом рассматривала глава пансионата.
Лилия Белина принюхалась и вдруг озорно улыбнулась.
— Прикармливаешь кого-то?
Бер, потерявшая дар речи, кивнула. Графиня протянула к ней руку и разжала кулак. На бледной ладони лежали лесные орехи.
— Ты знала, что на дубе, что растет у конюшни, живут две белки?
Аня улыбнулась.
— Нет.
Белина опустила руку и огляделась.
— Никогда не замечала, как здесь красиво? Хмуро, да. Но ведь красиво!
Анна тоже огляделась. Потом посмотрела на главу пансионата. И, решившись, спросила:
— Скажите, пожалуйста, а что с библиотекарем?
Наставница нахмурилась.
— Светлый мальчик такой? Михей? Ира говорила, он приболел. Кажется, ему прописали семинедельный курс реабилитации. А что, что-то случилось?
Анна смутилась.
— Нет…
Лилия положила ей на плечо белоснежную ладонь.
— Пообещай мне, что если что-нибудь случиться, ты обязательно придешь ко мне? К сожалению, большинство функций в пансионате выполняет моя сестра, я же больше занимаюсь бумагами, чем воспитанниками, но личные жалобы и вопросы я всегда рассматриваю сама. Если что-то случится — обязательно приходи. Хорошо?
Анна неуверенно кивнула. Графиня понимающе улыбнулась.
— Не бойся Ирину. Она хорошая, просто очень строгая и занятая.
Аня подумала, что Лилия, наверно, очень любит сестру, раз многого не замечает. Впрочем, возможно та определенную часть информации до главы пансионата не доводит. Интересно, а может ли быть, что зеленоглазая красавица вообще не знает о том, что здесь происходит?
— Графиня.
Проверяющий вышел из-за угла под руку с Крысой, но стоило ему увидеть разговаривающих, как Ирина была позабыта: он старомодно склонился в поклоне перед Лилией, а когда она протянула ему ладонь для рукопожатия, слишком надолго задержал ее в своих пальцах. Анна, не знавшая куда деться, вдруг поймала завистливый взгляд чопорной секретарши. Та смотрела на красивую пару с ревностью и негодованием, которые даже ей не сразу удалось скрыть.
— Доброго дня, наставники.
Лилия обернулась к юной собеседнице.
— Доброго дня, маленькая леди.
Анна сделала реверанс и поспешила покинуть странную троицу. Несмотря на столь волнующую встречу, о нежданно встреченных наставниках девушка забыла почти сразу. Весь день ее занимала мысль куда более важная: как незаметно дотащить бочку до стены? Был бы рядом Андрей, он бы обязательно что-нибудь придумал. Он всегда ее оберегал, помогал, советовал. Как тот раз с Исом. Больше всего Ане нравилось в их семье то, что они всегда были готовы понять друг друга и помочь.
… Пять лет, как нет мамы. Пять лет, как дочери и сыновья поочереди приходят в кабинет к отцу утром и вечером, не давая тому ни на секунду забыть о том, что он глава большого семейства, нуждающегося в нем и готового всегда его поддержать. Эту традицию когда-то предложила Алиса. Жалко, что сестра уже вышла из невестиного возраста, она была бы замечательной матерью…
День тянулся до ужаса медленно. Вечером стало еще тяжелее: Анна никак не могла дождаться, когда соседка заснет. А Алина как назло все что-то читала, писала, бесконечно долго расчесывала волосы. К тому времени, когда она наконец легла, за окном воцарилась ночь.
Когда Анна наконец набралась храбрости и вышла из комнаты, жилой флигель спал. Даже на первом этаже уже никого не было. С одной стороны, это обнадеживало,
