но тем не менее это как-то успокаивает меня, так как жена цела и невредима. Щелкаю пультом, чтобы включить свет и просто теряю дар речи при виде Дианы. Потому что эта пленительная горячая незнакомка совсем непохожа на мою вторую половину.
Первым мне бросились в глаза ее волосы. Не привычные светлые, тщательно уложенные в изысканную прическу, а медные роскошные кудри. Макияж умело подчеркивал серые глаза и сочные пухлые губы, а при виде ее платья у меня резко участился пульс. Оно больше походило на короткую ночную сорочку, с тонкими бретельками и открытой спиной.
Она горячее любой женщины, с которой я когда-либо знакомился. Ее осанка, уверенность и гордо вскинутая головка — секс в чистом виде. Но вместе с пониманием этого, приходит и совершенно другая мысль. Как Диана посмела выйти на улицу в настолько откровенном виде! Ей что нужно, чтобы на нее слюной капали все мужики на расстоянии ста метров?
— Где ты шлялась? — Я буквально рычу сквозь зубы, борясь с диким желанием свернуть эту точеную шейку. Ее поведение настолько непривычное и абсурдное, что у меня не находится для него объяснений. Моя жена была любящая и спокойная, а эта девушка передо мной мне незнакома.
— В клубе. Заскучала и решила развеяться.
— И для этого ты вырядилась шлюхой? Что ты сделала со своими волосами? — Ручка кресла скрипит, с такой силой я ее стиснул. Безусловно натуральный медный цвет шел Диане гораздо больше, чем светлый. Но такая резкая смена имиджа вряд ли носит положительный характер.
— Вернула свой натуральный цвет. Ты, наверное, забыл, но я раньше была рыжей. А на счет всего остального… Милый, бельевой стиль сейчас на пике популярности. Да и фигура позволяет. Не находишь?
Ласковое прозвище звучит в ее устах настолько лживо, что меня передергивает. Особенно учитывая то, с каким равнодушием жена поворачивается ко мне спиной и начинает раздеваться. И, клянусь, это зрелище способно возбудить даже святого. Потому что под этим куском ткани, именуемым платьем, на ней только миниатюрные прозрачные трусики и черные чулки с кружевной резинкой. Сейчас Диана ведет себя как женщина, точно осознающая свою сексуальность, и это невольно рождает во мне восхищение, а с губ срывается тихий стон.
Жена поворачивается ко мне лицом и начинает снимать с себя украшения. Мое внимание приковано к ее обнаженной груди с острыми розовыми сосками. Во рту тут же скапливается слюна от дико желания притянуть Диану к себе, чтобы было удобнее вылизывать эти сладкие бархатистые вершинки. О да, я буду вылизывать и покусывать их, пока она не кончит на мне, жалобно хныча и извиваясь. От этих фантазий трудно дышать, и приходится нервно дернуть галстук, чтобы ослабить узел.
Поднимаю глаза и ловлю взгляд жены. В нем почему-то столько неуверенности и сомнения, что от этого по моей коже проносится мороз, остужая мое возбуждение. Моя девочка напряженно замерла около кровати, уставившись на меня, словно о чем-то раздумывая. Когда она наконец отводит глаза в сторону, на ее лице снова нечитаемая маска.
Наконец, пожав плечиками, она ставит одну ножку на край кровати и принимается грациозно скатывать чулок. Невольно смотрю на ее киску, которую совсем не скрывает прозрачная ткань белья. Такие красивые припухшие губки, слегка выступает клитор, словно она немного возбуждена. Возможно, Диана решила так позаигрывать со мной. И вроде бы я даже не против, но меня не покидает ощущение, что что-то здесь не так.
И только когда мой взгляд поднимается выше, лаская обнаженные бедра, до меня доходит. На бархатной молочной коже три подозрительных сине-красных пятна. Если бы моя жена не любила меня с таким пылом и обожанием, можно было бы подумать, что это засосы.
— Что это? Ты натерла ноги на тренировке? — Произнеся вслух эти нелепые вопросы, понимаю. Насколько жалким выгляжу. Какая тренировка Марат? Что за хуйню ты несешь?! Разве что Диана решила пройти курс банок. Такие пятна определенно совсем определенного характера, но в эту минуту я готов поверить любой лжи, что сорвется с ее губ.
— О, черт! Я же говорила ему не оставлять следов. — Она возмущенно хмурится и дергает плечиком. — Мне один парень отлизал в туалете клуба. Но ты не переживай, милый, это ничего не значит.
Ее правда бьет меня под дых, лишая меня ориентации в пространстве. Таких ударов я не получал ни от кого и никогда за всю свою жизнь. Это моя жена, она не имела права подпускать к себе кого-либо. Просто глупый и дурной розыгрыш.
— Что ты сказала? Это такая шутка? Если так, то юмор вообще не твое. — Ручка кресла с треском ломается под моей рукой. Я медленно встаю и подхожу к ней. Жена ни капли не боится меня, не пытается оправдаться или сбежать в ванную.
Хватаю ее за горло и насильно поднимаю Диане голову. Пальцами чувствую, как бешено бьется жилка под моим пальцами и невольно стискиваю руку еще сильнее. Она смотрит на меня, не замечая ничего вокруг, и в ее глазах я вижу правду. И эта правда вынуждает меня шарахнуться от своей супруги, неосознанно оттирая руку о брюки. Словно прикосновение к ней могло меня запачкать.
Диана не просто изменила мне. Она спокойно говорит мне об этом, словно не чувствует за собой никакой вины. И ее равнодушие меня злит. Хочется встряхнуть ее, наорать на нее. Как можно так наплевательски отнестись к нашей семье? Как можно смотреть мне в глаза лживым влюбленным взглядом, а потом ложиться под другого мужика? Как можно так спокойно заявить, что какой-то мудак осмелился тронуть то, что ему не принадлежит?
— Зачем?
Меня еле хватает на этот вопрос. Мой голос пропитан тоской и болью и не получается нормально вдохнуть. Воздух нашей квартиры быстро пропитался ядом ее измены. Он обжигает меня, медленно убивая наше счастливое прошлое и мои надежды на будущее.
— Почему бы и нет.
Диана криво улыбается, в ее взгляде сожаление перемешивается с яростью, болью и знанием. Знакомая фраза цепляет меня, выворачивая нутро наружу и наматывая на острую ненависть в родных глазах. Ведь именно так я сам ответил на вопрос Артема о том, почему я изменяю своей умной и красивой жене. И слова, что оральный секс для снятия напряжения ничего не значат тоже принадлежат мне. Нас в тот вечер было трое, но Ярый точно не стал бы сдавать меня Диане, а вот Темыч… Всегда подозревал, что он неравнодушен к моей жене!
— Ты повторяешь чужие слова. Не знаю, что тебе сказал Артем, но…
Она
