Антон ушел на кухню и включил чайник. Все равно ведь, пока мозги на место не поставит, так и не уснет. А жена быстро почувствует его бессонное беспокойство и полезет с законными расспросами. Нечего ведь сказать. Хотя такое случалось весьма редко, но она мгновенно всегда просыпалась и требовала разъяснений и объяснений причин его бессонницы. А как ей без последствий объяснить, что во всем виноваты воспоминания, которые так разволновали и украли сон. А если уж быть до конца честным перед самим собой, так сон вовсе и не был воспоминанием. Это ведь его затаенные мысли и мечты сбывались. И правильно, что вовремя прервалось такое неправильное сновидение и до прямого контакта не дошло. Пусть эта девчонка без имени останется в памяти той глазастой и притягательной. Ведь после секса он уже не так относился бы к ней, и они оба стали бы другими. И трудно определить и предугадать, кем бы она стала для него. Может еще сильней любить стал, а может, понял, что она вовсе и не волшебная принцесса из сказки, а обычная земная девчонка со своими глупыми мыслями и поступками.
А ведь он о ней давно уже напрочь позабыл. До этого сна даже вспомнить не мог и представить, ни как она выглядит, ни как она смотрит и весело усмехается. По-доброму и игриво, словно заманивает и притягивает. А вот приснилась, словно некая дверь в прошлое отворилась, и позволила ему ступить еще раз в тот вагон и воспоминания. И даже больше, чем все происходило на самом деле. Скорее всего, Антон все-таки где-то в глубине души мечтал о большем, чем эти бесполезные, но доставляющие огромное наслаждение, взгляды в ее сторону и попытки поймать ее улыбку. Но в те далекие годы он и представление не имел, как можно вот так бесцеремонно подойти к ней и просто дотронуться. Она могла и ударить, и обругать, и обозвать всякими словами. А такого отношения к нему со стороны объекта любви Антон боялся больше смерти. Он тогда просто не смог бы представить дальнейшей своей жизни.
Вот и приснилась ему детская мечта, глубоко закопанная и законспирированная и далеко припрятанная в тайных и недоступных уголках сознания. Только вот зачем ему понадобились эти воспоминания полувековой давности! Да, ему в ту осень было шестнадцать. Паспорт уже был, а жизненного опыта никакого. Но ведь все правильно, так оно и должно быть. Откуда в шестнадцать лет браться жизненному опыту. Жизнь того Антона только-только начиналась. Ну и пусть со всеми ими, махнул рукой Антон и не стал пить кофе. Все оно так и должно быть. В молодости мы творим глупости и мечтаем о подвигах. А сейчас на закате жизни мы уже подошли к такому возрасту, когда все воспоминания выплывают наружу и требуют осмысления. И не стоит все эти сновидения так близко к сердцу принимать, поскольку теперь ему будут часто сниться сны из прошлого, напоминая, что жизнь прожита, и пора подводить итоги, расставляя все свои деяния по полочкам. А оценки пусть дает сама история. Она для того и существует, чтобы осуждать или премировать те или иные поступки и проступки.
— Опять в туалет бегал? — спросила сонно и ворчливо, широко зевая до скрипа в челюстях, жена. — Меньше чаю на ночь пить надо. По-моему, уже пора свои привычки усмирять, чтобы хотя бы спать спокойно.
— Не хочу, — вяло ответил Антон, плотно прижимая ухо к подушке и закрывая глаза, приготавливая свой организм к очередным сновидениям. — Нельзя уже в моем возрасте от радостей жизни отказываться. Сейчас от чаепития, потом уменьшить иные вкусные продукты, отказаться от алкоголя. К чему, в конце концов, так придти можно? Останется лишь кефир и мягкое кресло перед сном у телевизора. Нет, дорогая, вот желудок и мочевой пузырь затребуют, тогда и задумаюсь
— А по ночам на горшок бегать ему сильно нравится. Больно охота вот так среди ночи тащиться по собственной глупости!
— Да не мешает мне этот горшок. Подумаешь — два-три раза оторвался от подушки. Будто нас некто ограничивает во сне. Зато чаще картинки во сне меняю. Ладно, Ленусь, спи уже, лично я уже полетел к Морфию.
— Лети, коль так не терпится, — тихо шепнула Лена и сама провалилась в сон. Она умела засыпать почти мгновенно.
— Полетел, до встречи поутру, — так же вяло ответил Антон, с такой же поспешностью, как и жена, улетая в неизвестность.
Хотя на самом деле это оказалась самая известная и довольно-таки знакомая картина. Он вновь в этом же вагоне и рядом с Ириной. Вот только никак не может понять такого факта и текущего момента: они уже вернулись из того тайного купе, любезно предоставленного проводницей, или еще их состояние пока до этого не дошло? А вдруг еще даже и не целовались, а Антон уже черт те чего вообразил? Нет, торопить события пока не следует. Немного оглядеться, определиться, и потом уже окончательно принимать те или иные решения. И самому прислушаться пока к разговорам и интонациям, чтобы понять, в какое же мгновение его забросил сон.
— Ой, станция какая-то! — радостно воскликнула Ирина, словно очень долго ждала этой остановки.
— Непонятно, однако, — прокомментировал ситуацию Гриша. — И что это еще за град такой? Не видно ничего. Мы не доехали до вокзала, но, видать, город приличный. Антон, ты, случаем, из своих географических познаний не выкопаешь имя этой анонимной остановки. Хотя бы проводница объявила.
— Нет, сам даже догадаться не могу. А сколько времени сейчас? — спросил Антон. — Хоть по времени определиться.
— Антон, — попросила внезапно Ира. — Сбегай на вокзал за лимонадом. Что-то пить сильно хочется, а чаем я никогда не напиваюсь. После него у меня только сильней жажда. Хочется шипучего и колючего.
— А еще вина хоть бутылочку купи. А то наша посудина что-то быстро опустела, — предложил Гриша и протянул Антону деньги, которые Антон поспешно взял, поскольку даже не догадывался, есть ли у него свои и какие деньги в этом городе пользуются спросом. Если сценарий сна продолжается, то деньги должны быть соответствовать этой эпохе. Ведь мама давала сколько-то рублей на мелкие расходы, учитывая, что кормить и поить обещали за счет организаторов экскурсии. Но это там, когда все было по-настоящему. А теперь их в этом сне могло и не оказаться. Только в этот раз Антон внезапно решил, что теперь ему все это снится. А с чего? И вовсе нет. Вот они сидят его настоящие друзья, девчонки, с которыми недавно пил вино и вместе ели его колбаски с салом. И все настолько настоящее, что даже мысли о сне кажутся нелепыми. Только почему-то Антон никак не может припомнить такого знаменательного и запоминающегося факта из своего недавнего прошлого, как такой потрясающий поцелуй и объятия в купе проводницы.
А вполне допустимо, что все эти аксессуары любви еще впереди и они выплывают из памяти его мечтаний. Это богатое воображение вбило в голову, что такое вполне могло произойти, в самом деле. Но долго размышлять никак нельзя, поскольку еще неизвестно, что это за такая станция выплыла внезапно. А ему необходимо за время стоянки успеть купить и лимонад, и вино. Он сразу при выходе приметил на углу привокзального здания знакомый киоск, в каких часто продавали и вино, и прочие дорожные аксессуары. Антон быстрыми шагами дошел до вожделенного киоска, но то оказался абсолютно иного предназначения магазинчик. В нем продавались моющие средства, косметика и им подобные товары. Но ведь Антон никак не может вернуться с пустыми руками. Это показало бы его полную беспомощность, бесполезность и никчемность, способные разрушить то начинающее сближение с девчонкой, образом которой уже много дней было заполнено сердце и мысли. Черт с ним, с вином, но лимонад он обязательно найдет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
