она. Я хмыкнула, мысленно отметив, что Хэльгрен умудряется находить общий язык даже с иллюзиями — вот и Эллейн охотно прибежала с поручением, хотя могла бы этого не делать. Ведь гость не имел права распоряжаться смотрительницей Замка.
— Замечательное? Ну, что ж, мы обязательно посмотрим, — и, обойдя стоявшую у него на дороге мышь, Дэйн направился к лестнице. Я последовала за ним.
Уже шагая к библиотеке, я насторожилась: мне почудился птичий щебет, хотя какой щебет мог доноситься из-за толстых каменных стен?
И мой талисман — сейчас он засветился так, что при всём желании я не смогла бы выдать это за свою фантазию. Прикрыв металлический цветок обеими руками, покосившись на Дэйна, который ничего не заметил, я тревожно облизнула губы. Что происходит? Неужели мой талисман — это и правда магический артефакт, и от него могла исходить некая сила — даже дурная, как была убеждена та лекарка?
К сожалению, ответа на мои вопросы не мог дать никто.
XXIV
Синяя Библиотека встретила нас множеством томов, возвышавшихся на столах чуть ли не до самого потолка. И поскольку рядом был Дэйн, не осмелилась и слова против меня сказать. А из-за очередной груды книг вынырнул Хэльгрен — с сияющими глазами и растрёпанными волосами.
— Посмотрите, что я обнаружил! — Он взял меня за руку и увлёк за собой к столу. Дэйн с выражением любопытства на лице последовал за нами.
Хэльгрен торжественно ткнул в книгу, чья обложка показалась мне знакомой, указательным пальцем:
— Это не просто книга!
— Да, там много написано о живописцах при дворе благородного альгахри Каль-Иэрэма, а затем и Каль-Ниарвена, — отозвался Дэйн, похлопав ладонью по корешку увесистого тома, — не говоря уж об их предках.
— Так дело не только в этом! — улыбнулся Хэльгрен, раскрывая книгу на той странице, где он положил закладку — длинную алую ленту. — Гляньте!
Я изумилась, увидев между фиолетовых закорючек букв ещё одну — не чернильную, а металлическую и довольно большую. Что это за штука и откуда она взялась?!
Довольно щурясь на солнце, которое светило через окна Синей Библиотеки, Хэльгрен принялся рассказывать:
— Я читал эту книгу, просто читал, когда мне почудилось что-то неладное в совершенно одинаковых, на первый взгляд, буквах. Потом я присмотрелся. Хвостик одной из них отличался от хвостика другой, — он показал на пальцах, чем именно, — и пока я смотрел на них, окончательно убедился, что дело нечисто.
— И почему же? — Дэйн не сводил глаз с закорючки. Он медленно протянул к ней руку, пощупал, словно опасаясь, что металл превратится в чернила и растворится на странице книги.
Хэльгрен сделал паузу и припечатал:
— Они шевелились! Я видел, что буквы хотят сдвинуться, они как будто подмигивали мне. Тогда я положил палец на одну букву, удерживая её хвостик в правильном положении, а затем прижал к странице вторую — и изменил её. Даже пера не понадобилось!
— И что дальше? — Я была захвачена этим рассказом не на шутку. Такого я не встречала даже в сказочных историях!
— Страницы книги передо мной подёрнулись туманом, а когда он рассеялся, — Хэльгрен снова сделал значительную паузу, — там лежал ключ.
Он указал на металлическую закорючку. Теперь и я потрогала её — ничего особенного, холодная, гладкая, но…
— С чего вы решили, что это ключ, Хэльгрен? Что он должен открыть?
Казалось, он задумался, но тут встрепенулся Дэйн:
— Я знаю. Роника, я знаю! — Он схватил ключ и, развернувшись, зашагал к выходу из библиотеки. Мы с Хэльгреном заспешили следом.
— Сейчас будет что-то интересное, — прошептала я. Меня разбирало нетерпение, и догадки возникали одна за другой, пока в уме не укрепилась самая правдоподобная из них.
— Посмотрим, — только и ответил Хэльгрен. Ну, ещё бы — он же не знал о комнате с картинами! И, когда Дэйн отпер дверь и впустил нас туда, синие глаза Хэльгрена расширились от удивления и восторга.
— Прекрасные картины! Кто их написал?
— Я, — не без гордости откликнулся Дэйн. — Вам нравится? Может, в прошлой жизни вы имели какое-то отношение к живописи?
— Не могу знать, — покачал головой Хэльгрен. — Покажите, что вы собираетесь делать, а то мы с Роникой, — он слегка сжал мою руку и посмотрел на меня с весёлыми огоньками в глазах, — умираем от любопытства.
Я энергично закивала, подтверждая его слова.
— Не умрёте, — хмыкнул Дэйн, подошёл к той картине, где были мы втроём — я, дракон и чёрный конь, — и приложил ключ к холсту.
Солнце ударило мне прямо в глаза, и я зажмурилась, прикрывая руками лицо и отворачиваясь. А услышав лошадиное ржание, мгновенно распахнула веки.
— Дэйн! Мы очутились в картине! Вот так сразу! Почему?! — Я растерянно и самую малость испуганно огляделась. Над нами раскинулось ослепительное небо, а с трёх сторон меня, Дэйна и чёрного коня окружал осенний лес. А впереди… комната с картинами, окружённая белым сиянием, казавшаяся совсем далёкой и ненастоящей!
— Это портал, — объяснил Дэйн, легко спрыгнув с коня. В правой руке мой дракон сжимал ключ. — Через него мы вернёмся обратно. А сразу очутились в картине потому, что были на ней нарисованы… Эх, сколько я читал об оживлении картин, а артефакт довелось найти другому!
— Хэльгрен? Где он? — забеспокоилась я, но тут же рассмотрела его уменьшившуюся фигуру в комнате. Он помахал мне рукой, явно не решаясь идти следом.
— Ну же, смелее! — подбодрила я. — Вы же дракон, драконам ничего не страшно!
Хэльгрен поколебался — и всё-таки шагнул в нашу картину, вырастая прямо на глазах. Тут же пошатнулся, схватился за голову и глухо застонал. Дэйн поддержал его:
— С вами всё в порядке?
— Да, — Хэльгрен выпрямился и взял себя в руки. — Сильно я, видать, ударился тогда. До сих пор иногда голова болит, и перед глазами темнеет. Ничего, пройдёт.
— Конечно, пройдёт! — Я прошлась по ещё не увядшей траве, заметила, как лениво чёрный конь пощипывает её. Подошла к нему, опасливо дотронулась до шелковистой гривы, блестевшей на солнце. Конь скосил в мою сторону любопытный карий глаз, но лягаться или убегать не стал.
— Он спокойный, — в голосе Дэйна прозвучала давняя, пережитая уже тоска. — Его зовут Рэмли. Не хочешь покататься, Роника? Видишь — и седло на нём, и уздечка на месте.
— Страшно, — робко сказала я, отступая, — да и в платье неудобно будет.
Только сейчас обнаружила, что на мне было точно такое же красное одеяние, как у нарисованной Роники. А сверху — голубая накидка, чей капюшон лежал на плечах. Я поправила ленту с талисманом, заметила, что Хэльгрен с интересом смотрит на него.
