Она ответила: «Я еще более безумно влюблена в него, чем он в меня».
Я сказал: «Тогда - хорошо». Я договорился с мировым судьей, но он не желает оформлять брак в Джабалпуре, так как законная процедура такова, что через месяц необходимо послать в суд по почте заявление: «Такой-то и такая-то намереваются вступить в брак. Если кто-нибудь имеет возражения...»
Но месяц - это большой срок; если ее отец узнает... Я сказал: «Сделайте следующее: пошлите заявление, но с датой месячной давности. Кто докажет, что оно не пришло месяц назад? В вашем суде - сотни таких заявлений. Приклейте клочок бумаги с датой в углу заявления. Он должен быть на заявлении со старой датой».
Он сказал: «Ты не знаешь закон, ты ничего не знаешь».
Я сказал: «Вы должны это сделать. Дело не в законе, а в любви. Вы должны это сделать! Я никогда вас ни о чем не просил - и я прошу не за себя. Мой младший брат и эта девушка будут страдать всю свою жизнь. Они будут страдать в любом случае, так пусть страдают вместе! Если они хотят этого, то мой долг — помочь им, - помогите им тоже».
Он согласился. Ночью он подложил заявление с датой месячной давности, но очень боялся, что что-то может случиться, и даже утром, когда суд еще не начал работать. Он сказал: «Вот что я сделаю: я поеду в ближайшую деревню, в которую я езжу обычно как мировой судья. Поэтому пошлите туда своего брата и девушку - никто не сможет им помешать».
Итак, он уехал, тридцать или сорок миль, и остановился в гостинице. Я отвез туда своего брата и его подругу и поженил их - мировой судья все подписал и скрепил печатью. Но его опасения были не напрасны, так как какой-то служащий из его суда обнаружил это заявление со старой датой. Этот служащий знал отца девушки, поэтому он сразу же позвонил ему и сказал: «Вы знаете, что ваша дочь собирается выйти замуж? Сегодня -последний день регистрации каких-либо возражений, а мирового судьи нет: он поехал путешествовать».
Ее отец бегом бросился из своего магазина. Я упустил это из виду, и девушка упустила из виду. Они объездили весь город; вся ее семья искала нас. К вечеру мы вернулись. Я поехал в Дели; своему брату я сказал: «Меня не будет дома несколько дней. Поезжай в деревню, в дом нашего отца, и не ходи в дом девушки. Иди в дом нашего отца; а я позвоню отцу и скажу ему: "Я поженил одного из твоих сыновей и отсылаю его с женой к вам, поэтому обязательно встретьте их на станции"».
Мой отец сказал: «С тобой просто беда, так как ты уже все сделал, не спрашивая меня. А теперь я уже ничего не могу поделать - я поеду на станцию и встречу их».
Я сказал: «Окажите им хороший прием, ведь отец девушки вообще не собирается принимать их. А меня там не будет, поскольку я не хочу, чтобы меня видели с ними; иначе... он -хозяин дома, где я живу; он вышвырнет меня и заставит покинуть дом».
Через три дня я вернулся. Хозяин дома взглянул на меня и спросил: «Где вы были?»
Я ответил: «Я ездил в Ныо-Дели».
Он сказал: «Да, я понимаю, что вы должны были уехать, но что случилось с моей дочерью?»
Я ответил: «Я не знаю. Что случилось с вашей дочерью? Я не охранник вашей дочери».
Тогда он спросил: «Вы ничего не знаете?»
Я сказал: «Нет, не знаю».
Он воскликнул: «Они поженились!»
Тогда я сказал: «Это для меня новость. Кто же поженил их?» Затем я стал убеждать его: «Если они уже поженились, зачем поднимать шум вокруг этого? Окажите им хороший прием. Они уже поженились - вы ничего не сможете сделать. Юридически она взрослая, он - взрослый; юридически вы ничего не можете сделать. Вы показали мне заявление месячной давности: что вы делали в течение целого месяца? А теперь, когда они уже поженились, вы начали думать об этом? Остыньте. Этот скандал не нужен вашей семье. Зачем устраивать скандал? Окажите им хороший прием и скажите, что их женитьба совпадает с вашими желаниями».
Он сказал: «Похоже, это правильно; нет смысла поступать иначе».
Итак, я устроил все; я устроил так, что мой отец оказал им хороший прием. Я договорился с хозяином дома и позвонил своему отцу: «Теперь вы можете перенести брачный процесс в Джабалпур: ее отец желает оказать им хороший прием».
Так что я сказал Тхакуру: «Я устраивал женитьбы - здесь нет проблемы, - но девушка тебя просто ненавидит, это даже не то, что она не любит тебя. Даже если бы она не была влюблена в тебя, я убедил бы ее, поговорил бы с ней; по крайней мере, она испытывала бы сострадание к тебе», - ведь целых шесть месяцев он старался стать бенгальцем, и он стал им. «Но девушка тебя просто ненавидит; она говорит, что все это невозможно!»
Но он не открывал дверь и все время угрожал: «Если ты что-то сделаешь, я приму яд». Яд у него был, так как он взял его из аптечки отца. «Я выпью его, если ты вынудишь меня или если ты попытаешься взломать двери».
Его отец сказал мне: «Сделай теперь хоть что-нибудь». Я подошел к двери. Я сказал: «Послушай, Тхакоор». Он спросил: «Это ты?»- хотя он знал, что никто, кроме меня, не называл его «Тхакоор». Я ответил: «Да, это я». Он сказал: «Я хочу совершить самоубийство». Я сказал: «Я устрою это - только выйди. Здесь это сделать будет трудно: даже если ты примешь яд, ты не умрешь сразу. Твой отец - врач; дверь можно взломать, и ты будешь спасен от отравления. Это не так уж трудно. Я узнал от твоего отца, что этот яд может стать причиной смерти, но понадобится по крайней мере от восемнадцати до двадцати четырех часов, чтобы человек умер. Между тем яд можно удалить или дать противоядие.
Поэтому, ты видишь, что все это просто глупо. Поехали со мною; мой автомобиль ждет нас, поехали со мною».
Он вышел, и я отвез его домой. Я сказал: «Самое лучшее место для смерти - около мраморных скал. Это одно из красивейших мест в мире». На протяжении двух миль Нармада протекает между двумя горами белого мрамора. В ночь полнолуния - это совершенное царство грез: вы не поверите, что бывает такая красота. Поэтому я сказал ему: «Хорошо; хотя сейчас не ночь полнолуния, но скоро она настанет. Полнолуние будет через два дня. Если можешь подождать два дня, то хорошо; но сейчас тоже хорошее освещение. Ты собираешься умереть, так не все ли равно, когда умирать - в ночь полнолуния или в безлунную ночь? Я отвезу тебя рано утром, потому что это самое лучшее время. Ночью там бродят люди, и тебя могут спасти, так как, когда светит луна, многие приезжают на пикник или покататься на лодке и там всегда полно народу. Это ночное место. Днем там не так красиво - если ты увидишь эту местность днем, то не поверишь, что это то же самое место, которое ты видел ночью... оно отличается в миллион раз».
На самом деле я попросил губернатора, который был моим другом: «Закройте эту местность днем. Никому не должно быть разрешено приезжать туда смотреть на мраморные скалы, так как это уничтожает красоту мраморных скал. Оно должно быть открыто только, когда светит луна и лишь на несколько ночей».
Он согласился, но сказал: «Такого закона нет. А Нармада - священная река для индусов: могут быть неприятности, если мы не пустим туда людей. Они скажут, что хотят искупаться, а это дело - религиозное, поэтому не вовлекайте меня в неприятности».
Я сообщил Тхакуру: «Нам надо будет отправиться в пять часов, поэтому я ставлю часы на четыре часа. Потребуется всего лишь час, чтобы добраться отсюда до мраморных скал». Итак, я поставил будильник в своей комнате между нашими кроватями. Тхакур ворочался и метался на кровати; я спросил: «В чем дело? Тебе не хочется спать? Ведь это последняя ночь. Хорошенько выспись! Тебе больше никогда не придется поспать, поэтому спи».
Он спросил: «Ты мой друг?»
Я ответил: «Да, конечно, Тхакоор, я твой друг».
Он сказал: «Ты так интересуешься моим самоубийством и делаешь все приготовления: я хотел бы знать, друг ты мне или враг».
Я ответил ему: «Я просто твой друг. Ты хочешь умереть - я готов помочь. Друг по-настоящему познается тогда, когда наступает критический момент, а сейчас как раз такой момент. Ты собираешься умереть, - по крайней мере, я могу помочь тебе». Я подогнал машину к крыльцу и сказал: «Утром кто-нибудь из нас может встать поздно, поэтому будет лучше, если я поеду сейчас на заправочную станцию; в четыре часа утра это может быть затруднительно. Мы можем не найти владельца бензоколонки, и могут возникнуть проблемы, поэтому я сейчас все устрою».
Чем больше я подготавливался, тем больше он страшился самоубийства. В четыре часа, когда зазвонил будильник, он сразу же накрыл его рукой. Я схватил его руку и сказал: «Это нехорошо, так как мы опоздаем».
Он сказал: «Но я так хочу спать».
Тогда я сказал ему: «Ты можешь поспать в автомобиле -не беспокойся. Вся процедура займет несколько секунд, тебе надо будет только прыгнуть; если тебе не захочется прыгать, я могу столкнуть тебя. Никто еще не выбирался живым из водопада в мраморных скалах. Многие люди кончали там жизнь самоубийством; это особое место. Во время экзаменов там дежурят констебли двадцать четыре часа в сутки, поскольку никто из самоубийц не возвращался оттуда живым. Водопад — огромный, и вода обрушивается на скалы; поэтому, когда ты прыгнешь, водопад заставит тебя опуститься вглубь, возможно, на глубину в сто или сто пятьдесят футов, а вокруг там скалы. Ты, может быть, разобьешься о скалы - никто из тех, кто прыгал там, еще не выбрался живым». Поэтому я сказал: «Не беспокойся: все гарантировано; нет никакой проблемы. А сейчас хорошенько поспи в машине».
