То ли чудится, то ли перевоплощение да и сам полет даются все проще. Насчет полета подозреваю помощь доспеха Нимврода, он усиливает мои мышцы, словно мощными сервомоторами, а перевоплощение… гм… наверное, просто насобачился.
Внизу поверхность темной земли так и осталась бы темной, если бы не умел смотреть иначе, уж и не знаю, что за диапазон, только и того, что никаких красок, зато все проплывает отчетливо и разборчиво: серый лес, что продолжает уменьшаться и вот-вот станет похожим на мшистое болото, тоже серые, заросшие лесом холмы, одинокие и сбежавшиеся в стайки горы, а то и вытянутые цепочкой…
Пролетев всего ничего, перевалил через небольшую горную цепь, там напряг зрение: с одной из высоких гор тянутся вниз две странные серебряные нити.
Когда облетел на большой высоте вокруг, обнаружил с той стороны горы еще одну, такую же тонкую и блестящую.
Странные ручейки вытекают именно из высокого кратера. Верхушка горы, как понимаю, разлетелась вдрызг от страшного удара изнутри и сейчас разбросана мелкими камнями на мили вокруг.
Ручейки не багровые, как положено любой лаве, а этого странного цвета, словно в самом деле там, в глубине, плавятся несметные запасы серебра.
Я нарезал круги, снижаясь все больше. Ручейки похожи на серебро, но явно не серебро. Смахивает и на воду, но тоже не вода, хотя к ней ближе, чем к серебру…
Почти у самого подножия копошатся человеческие фигурки в длинных плащах. Напрягая свои птеродактильи крылья, я рассмотрел закапюшоненные головы, но дождя нет, как и сильного ветра, так что такая одежка — в данном случае ритуал, форма, чего не люблю, любая секта — это нечто неприятное…
Я спустился еще ниже, стараясь крыльями помогать как можно бесшумнее, хотя иногда пролетал почти над их головами, но все, занятые делом, меня не замечали, а только старательно набирали в медные фляжки этот серебряный раствор.
Я увидел, как светятся их руки, во мгновенном озарении понял все. Они продолжали работу, а я взлетел повыше, перебрался на соседнюю гору, где превратился в огромного дракона.
С огромным камнем в когтистых лапах я с трудом долетел до вершины горы с открытым верхом, глыба выскользнула, огромная, как двухэтажный дом, с силой ударила в воронку.
Я надеялся, что закупорит, однако она всей тяжестью проломила тонкие стенки и просела глубже, еще глубже. Там, снизу, раздалось клокотанье, глыба дважды дрогнула, чуть шелохнулась, укладываясь поудобнее, и все затихло.
Тонкие серебристые нити оборвались. Внизу не сразу поняли, что все кончено, а я за это время вернулся в личину человека и пошел к ним, сильно топая сапогами.
Ближайший ко мне вздрогнул, торопливо вскинул голову. Капюшон от резкого движения свалился, худые руки тут же взметнулись, чтобы вернуть его на место, но я уже рассмотрел и голый череп, и худую цыплячью шею, и желтое лицо с испуганными глазами.
— Насколько сильна та магия? — спросил я.
Он вздрогнул, руки бессильно опустились. Только сейчас, глядя на меня, заметил, как укорачиваются сбегающие с горы серебряные нити.
— Магия? — спросил он торопливо. — Это не магия… Это надо еще обработать, добавить травы, выпарить, только тогда можно… Но почему все кончилось?
— Разве не к счастью? — спросил я. — Дармовщине конец, теперь все своим трудом, своими руками.
Остальные, не обращая внимания на незваного пришельца, торопливо собирали последние нити этой светящейся слизи, а человек с голым черепом сказал жалко:
— Но исчез великий источник, что кормил и защищал нас! Наши два села могли бы несколько поколений жить в довольстве, не заботясь о завтрашнем дне.
Я подумал, кивнул.
— В том-то и дело.
Он спросил настороженно:
— Что?
— В том все и дело, — повторил я. — А что потом?
— Когда?
— После того, — напомнил я, — как минуют эти поколения.
Он сказал со вздохом.
— Будут жить, как все.
— Не смогут, — сказал я. — На даровой энергии всяк человек, даже самый стойкий, расслабляется, живет, не работая… или самую малость. А если еще с самого детства… В общем, здесь люди превратились бы в животных.
Он испуганно перекрестился.
— Господи! В самом деле?
— В самом что ни есть, — сказал я. — Человек, только потому человек, что тяжело трудится. Пока другого пути не придумано. Да и потом… не вижу. Ладно, добирайте последние капли. Расходуйте бережно и сразу же учитесь работать. Победителем станет тот, кто будет работать больше и лучше других.
Уже не обращая на них внимания, я зашел за гору, а оттуда взметнулся птеродактилем. Воздух взревел, меня швырнуло, как стрелу гастрафарета, нацеленную в небо.
Я с трудом унял колотящееся сердце. Доспех Нимврода старается уловить мои невысказанные желания, исполнить. Я только подумал ускориться, а он уже, поблескивая звездными искрами, с нептеродальтильной мощью рассекает воздух, уже не птица, не рептилия с крыльями, а нечто вообще, даже и не знаю, нечто махолетного типа.
На картах, составленных в Варт Генце, Бриттии и самом Ираме, эти королевства обведены жирными красными линиями, дескать, здесь наша власть, кто переступил черту — враг, но здесь, по земле, никто не догадался провести такие линии, и где кончился Ирам и начался Пекланд, вряд ли смогли бы вот так с высоты сказать даже их короли.
Границы обычно проходят по рекам, естественные рубежи, но крупные далековато, а мелкие внизу проплывают в изобилии…
Я попытался поморщиться, но не получилось — птеродактилья морда против таких глупостей. Вообще-то, какая разница, где именно граница?
Крылья несут настолько легко и мощно, что я возликовал, одно только смутно тревожит: надеюсь, доспех Нимврода берет энергию из альтернативных источников, более надежных, ну там, из воздуха или сияния звезд, а не тепла моего тела, а то как-то неуютно от одной мысли, что могу превратиться в ледышку.
Быстро миновав Бриттию, некоторое время летел над Ирамом, затем углубился в воздушное пространство Пекланда, теперь уже точно Пекланда. Вот так можно и дальше переть прямо, в неизвестные дали… или же резко свернуть на север, где в соседях королевство Сакрант, либо так же резко на юг, где с Пекландом граничит Эбберт, проклятое королевство, где меня унизили, гнали, как дичь, насмехались, нигде не давали куска хлеба и глотка воды…
Уничтожить, начала стучать в голове злая мысль. Уничтожить!.. Королевство Эбберт должно ощутить всю мощь моего гнева, ибо я в данном случае не совсем я, а оружие божьего возмездия, что в примерно такой же ситуации сожгло пять городов, хотя в народе обычно упоминают только два.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
