Во-первых, Европу капитально «подставил» Гольфстрим. Отмеченное в 1992–1998 годах заметное замедление этого теплого течения — гаранта знаменитого «мягкого европейского климата» — из курьезного эпизода постепенно перешло в разряд тревожных тенденций. Суровые зимы пошли одна за другой. Заметно вырос спрос на тепло. А для капризных европейцев тепло — это прежде всего газ (идеальное топливо). Где его взять?
Зависимость от одного поставщика для европейцев, хорошо понимающих, что такое ценовой произвол монополиста, — вещь заведомо неприемлемая. По этой причине все последние годы прошли под знаком борьбы Объединенной Европы против монопольного положения «Газпрома». Руководство РФ «прессовали» сразу на всех площадках.
Многим памятно путинское заявление о том, что «руки у России все крепче и крепче, и их не выкрутить даже таким крепким партнерам, как в Евросоюзе», а также соответствующие ультимативные требования на переговорах по вступлению России в ВТО (расчленить «Газпром» и поднять внутренние тарифы на газ и т. д.). С другой стороны, рассматривались любые, даже самые экзотические, пути доставки на европейский рынок энергоносителей из Каспийского региона (обязательно в обход России!).
В идеале Европа рассчитывала получать углеводороды сразу из двух независимых источников — из зоны Каспия и из России. При этом российский газ должны были поставлять несколько конкурирующих друг с другом российских компаний. Такая структура импорта позволила бы европейцам рассчитывать на справедливую цену и гарантировала бы достаточный объем поставок (брешь от выбывшего поставщика моментально заполнилась бы за счет роста объема поставок других продавцов). В то же время страны Закавказья и Украина, вовлеченные в трубопроводные проекты, альтернативные российским, мягко переориентировались бы на Европу.
Именно этот «углеводородный интерес» и лежал в основе европейской политики на восточном направлении все последние годы.
А теперь давайте взглянем на СЕГ «европейскими глазами». «Газпром» на много лет вперед выкупил у Туркмении ее газ и заключил пятилетнее соглашение с Казахстаном о его транспортировке. Таким образом, среднеазиатский газ больше не попадет напрямую не только в Европу, но и в Грузию с Украиной. В то же время введение в эксплуатацию СЕГ заметно снижает значение украинского и белорусского маршрутов транспортировки газа.
Кроме того, вступая в сепаратное соглашение с «Газпромом», больно бьющее по интересам ориентированных на Европу стран СНГ, участники проекта одновременно резко повышают степень своей зависимости от российской газовой монополии. Короче, куда ни кинь — всюду клин. Зачем им такое «счастье»?
Не знаю, как вы, а я в альтруизм или головотяпство европейцев не верю. Если они пошли на это, значит, кроме видимой части айсберга, о которой трубят российские СМИ, есть огромная скрытая часть. А еще есть достаточно узкая полоска, которая то уходит под воду, то оказывается на поверхности. Давайте ее изучим.
Скромное обаяние подводных тарифов Для начала несколько популярных мифов с их последующим разоблачением.
Первый из них гласит: СЕГ избавит Россию от непомерных трат за транзит газа через третьи страны.
Начнем с того, что тарифный произвол со стороны транзитных стран — плод чьего-то чрезвычайно больного воображения. Тарифы могут, конечно, колебаться, но в достаточно узком коридоре.
Скажем, «европейская цена», которую сегодня «Газпром» предлагает за транзит Украине — совсем необременительные для него деньги. В среднем за пользование действующими транзитными системами других стран «Газпром» сегодня платит около 25 долларов за тыс. кубометров (имеется в виду общая сумма затрат за доставку экспортируемого газа до конечного потребителя).
«Вот видите! А по дну Балтийского моря газ потечет и вовсе бесплатно», — скажете вы. И ошибетесь.
Как известно, когда труба будет построена, ею будет распоряжаться бывший канцлер Германии и личный друг Владимира Путина — Герхард Шредер. Вернее, доверенная его попечению компания North European Gas Pipeline Company (NEGPC). После 2010 года именно она будет получать деньги за транспортировку газа по СЕГ.
Тариф за прокачку газа по морской части СЕГ пока не утвержден окончательно, между тем предлагаемые на данный момент суммы колеблются где-то в диапазоне 3–3,5 доллара за тыс. кубометров газа на 100 км. Длина морского участка газопровода, как известно, 1200 км. Это значит, что доставка газа до конечного потребителя по СЕГ обойдется в 36–42 доллара.
Конечно, половину этих денег «Газпром» как владелец контрольного пакета впоследствии себе вернет. В этом случае конечный объем выплат составит 18–21 доллара за тыс. кубометров. Но до этого счастливого момента «Газпрому» в течение 10 лет придется возмещать акционерам NEGPC все затраты на строительство «морского участка». При этом уже существует договоренность о том, что рентабельность проекта должна составить не менее 10 % в год.
Переведем эти обязательства в живые деньги. Сегодня уже мало кого убеждает самая популярная цифра, якобы описывающая общую сумму затрат на строительство «морского участка»: 4 млрд. евро (предполагается, что конечная сумма будет на 20–30 % больше). Но шут с ней — пусть будет 4 млрд. евро. Это означает, что «Газпрому» придется платить дополнительно по 400 млн. евро в год. Вернее, по 440 млн. евро (учитывая 10 %-ный бонус).
Переведем в доллары. Курсы колеблются, но я думаю, что мы не намного ошибемся, если скажем, что сумма ежегодных дополнительных выплат «Газпрома» в течение 2010–2020 годов составит 550 млн. долларов. Насколько эти выплаты обременят тариф, если считать, что газопровод работает «на полную катушку», перекачивая по 55 млрд. кубометров в год? Тут мы с вами можем легко обойтись без калькулятора: на 10 долларов.
Подведем итоги. «Проект века», призванный избавить «Газпром» от хищнических наклонностей сопредельных стран, гарантирует ему на первые 10 лет эксплуатации СЕГ тарифы в пределах 28–31 доллар на тыс. кубометров (при 25 долларах «сухопутных») и 18–21 доллар — «на всю оставшуюся жизнь».
Напоминаю, что я исхожу из предположения, что «Газпром» сохранит в NEGPC контрольный пакет. В противном случае — это 46–52 доллара на первые 10 лет и 36–42 доллара «до пришествия Антихриста».
Вы спросите: «А какие у вас есть основания для того, чтобы сомневаться в сохранности контрольного пакета?» Да есть кое-какие. Об этом ниже.
Шакал Табаки и сжиженный газ
Отвлечемся на время от странных европейцев, собственными руками затягивающих у себя на шее удавку тотальной зависимости от российского газового монстра, и зададимся вопросом: «Неужели у «Газпрома» нет более дешевых и рациональных вариантов расширения своих экспортных возможностей?»
Разумеется, есть! Один из них мусолили несколько лет, да так и бросили, не сдвинувшись с мертвой точки. Я имею в виду пресловутый газотранспортный консорциум. Казалось бы, чего проще: модернизация существующей трубопроводной системы на порядок дешевле создания новой. Есть страна-экспортер, есть страна-импортер, есть страна — владелец газотранспортной сети — садитесь и договаривайтесь. Но дело как-то не задалось.
Был и другой вариант — еще лучше. Газопровод «Ямал-Европа», проходящий по территории Белоруссии и Польши, начали строить в 1995 году. Это самый короткий маршрут доставки российского газа на основной рынок — в Германию. Сейчас объемы транспортировки по уже введенному участку газопровода составляют 18 млрд. кубометров в год. Между тем проектная мощность первой нитки газопровода — 33 млрд. кубометров в год. Она достигается достаточно просто — стоит лишь ввести в эксплуатацию все предусмотренные проектом компрессорные станции (это должно было произойти к концу 2005 года). Изначально предполагалось и строительство второй ветки, которая должна была довести пропускную способность коридора до 70 млрд. кубометров в год.
Излишне говорить, что все эти хлопоты значительно дешевле «водолазных работ» на Балтике. И времени они заняли бы значительно меньше. Однако «Газпрому» показалось недостаточно быть «столбовою дворянкой» — захотелось стать «владычицей морскою»… После провальной попытки отключить газ у упрямого Лукашенко (буквально зубами вцепившегося в «Белтрансгаз») «Газпром» плюнул и, как шакал Табаки, «ушел на Север».
На Севере между тем тоже все было далеко не однозначно.
Еще весной нынешнего года в ведущем проектно-исследовательском подразделении газового монополиста — институте ВНИИГАЗ — никто не сомневался в том, что проект СЕГ по всем параметрам проигрывает схемам экспорта сжиженного природного газа (СПГ). На сайте института было даже размещено развернутое обоснование такого вывода.
В числе аргументов, приведенных учеными в пользу СПГ, были следующие явные преимущества:
