фиников перед альфой и возвратился туда, откуда прибыл. И встал альфа Мухаммед Таль над вьюком, и начал распределять финики между членами каравана, подобно тому как сделал это аския Мухаммед. Он выделил долю и повелителю, аскии Мухаммеду. А то оказались финики, которым подобных не видывали. Мы принялись смотреть вслед верблюду, пока он от нас не скрылся. И пришел повелитель аския Мухаммед, склонился перед альфой, поцеловал его ладони и ступни и попросил у него извинения за забывчивость. И в тот день им [всем] стало явным превосходство этого ученого, [этого] святого. А альфа сказал: “Ты меня забыл: ведь раб забывает, однако господь не забывает никого!”[200].
Аския возвратился в конце третьего года (т. е. 903 г. х. [30.VIII.1497— 18.VIII.1498]. — Л. К.). У него [проявились] в его хаджже достоинства и добродетели. Из них, [например]: жители обоих благородных священных городов вышли к нему |навстречу], он же купил в прославленной Мекке участок, построил дом и обратил этот дом в хаббус благородной Каабы. Там встречались славнейшие ученые и праведнейшие, приятные Аллаху. Шериф Мекки повязал аскии тюрбан, представил его и назначил его правителем, надев на него голубой тюрбан и назвав его имамом.
В Каире аския встретил Сиди Абд ар-Рахмана ас-Суйюти, и тот ему рассказал о том, что будет в его стране. Говорят, аския спросил его о Гао и о том, что принесет городу его будущее. Говорят, что ас-Суйюти ответил: “Боюсь, что причиной запустения его будут раздоры!” А о городе Томбукту он, говорят, /69/ сказал: “Поистине, самое страшное, чего я для них боюсь — что запустение и гибель города будут от голода”. О городе же Дженне он сказал: “Его запустение и гибель его жителей [произойдут] от затопления: их зальет вода и всех их потопит”. И относительно него [существуют] также вместе с этим удивительные рассказы. И посетил его ученейший ученый Сиди Мухаммед ибн Абд ал-Керим[201].
Говорят, что аския услышал о некоем человеке, из жителей Мекки, у которого было несколько волосков с головы посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует. К этому человеку приносили купцы тысячи золотых, прося его, чтобы он окунул эти благородные благословенные волосы в воду, а они бы ту воду выпили и омылись бы ею. А когда аския пришел к тому человеку, то попросил их у него; тот вынул ему их, но аския схватил из них один волос, бросил его в рот и проглотил его. О, какой для него успех то, что его почтило! И [какая] милость то, что умножило его! Говорят, когда аския вошел в решетчатую загородку [гробницы] посланника Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, то вошел бара-кой манса Кура вместе с ним; он ухватился за одну из опор благородной решетки и сказал: “О аския Мухаммед, это посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, а это — Абу Бекр и Омар, да будет Аллах доволен ими обоими. Я вступил в их святыню, и я у тебя прошу нескольких вещей. Первая — чтобы ты не помещал моих дочерей во дворец иначе как посредством [законного] брака. Аския ответил: “Я сделал [так]!” Затем сказал: “А что второе?” Бара-кой сказал: “Чтобы ты остановился там, где я остановлю тебя в повелении и запрещении!” Аския ответил: “Я сделал [так]! А третье что?” И сказал тот: “И [чтобы] ты не убивал того, кто вошел в мой дом, ни того, кто меня достиг...” — “Я сделал [так]!” — ответил аския. Но бара-кой заявил: “Необходимо, чтобы ты дал мне в том клятву в этом благородном месте: посланник же Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, будет тому свидетелем!” Аския ответил: “Я сделал [так]!” — и они договорились на том[202].
Говорят, что, когда аскию осадили жители Боргу и обратили в бегство его войско, его сопровождали его сыновья: и было их ровно сто. Войско султана Боргу окружило их и отделило их от их людей, а были [там] только аския и его дети. Он сошел с коня, совершил молитву с двумя ракатами[203], затем обратился в сторону Мекки и сказал: “Прошу тебя, господь мой, о защите [ради] того дня, которым стоял я у головы посланника твоего, в его ограде, /70/ и я попросил тебя, чтобы ты откликался [на мой призыв] при любом затруднении! Прошу тебя, господь мой, чтобы ты рассеял тревогу мою и детей моих и вывел нас невредимыми среди этих [врагов]!” Потом аския сел на коня и сказал своим детям: “Постройтесь передо мною, чтобы я вывел вас!”[204]. Но они ответили ему: “Мы этого никогда не сделаем, потому что нас много: если среди нас часть умрет, останется другая часть. Ты же среди нас один, и если ты умрешь, то нет отца, который был бы для нас твоим преемником!” Затем они поместили отца в середину, разом набросились на врагов и обратили их в бегство, сами же вышли невредимыми, и ни один из них не был ранен. Когда же аския вышел и присоединился к своему войску, то сказал ему: “Слушайте и не удивляйтесь, как бы ни было это удивительно, что до меня не случалось ни с одним человеком! А именно: Аллах мне даровал сотню детей, среди них нет ни одного сына заблуждающегося и ни одного труса. И все они — доблестные наездники”[205]. Ведь Аллах, [бывает], создает человека, тот живет, но не имеет ни единого ребенка, а то и получает одного ребенка, да тот — порочный, заблудший ребенок. Аллах же одарил нас сотнею добродетельных, и, поистине, благодарю я Аллаха за это!”
И из числа чудес аскии Мухаммеда [то], что, когда он пришел в город моси-коя после их избиения и обращения в бегство войска моси-коя, то стал подле дерева там, под которым был их идол, указал на идола — и вот дерево вырвалось из земли и рухнуло с соизволения Аллаха. И был аския спрошен о том, что сказал он у дерева и что с ним сделал, послужив причиною обрушения его. И ответил: “Клянусь Аллахом, сказал я лишь: ”Нет бога, кроме Аллаха! Мухаммед — посланник Аллаха!" — и не прибавил к этому ни слова иного!" Я слышал это от родителя моего, ал-Мухтара Гомбеле[206], да помилует Аллах рассказывавшего об этом. Этот поход аския совершил в четвертом году [904 г. х. (19.VIII.1498—7.VIII.1499)]; в тот год наш
