3 ноября. Мясо едим кастрюлями. Вчера привезли боеприпасы. ПЗМка приданная роте наконец приехала, стала рыть ходы сообщений. С 1-го на 2-е в 3 взводе ребята подорвались на гранате, а за день до этого у них на позиции спиздили автомат.
Дагестанская рота
«Лимонка» № 202 август 2002 г.
С интересом прочитал в двухсотом номере «дневник наводчика». Прочитал и прикинул — судя по описанию, действие происходило в самом начале второй чеченской компании.
И вспомнилось, как для воинской части, где я в то жаркое лето 99-го служил, начиналась «контртеррористическая операция» или как её позже окрестили — 2-ая чеченская компания. За абсолютную точность не ругаюсь — всё-таки 3 года прошло.
Часть у нас была полнокровная — в смысле что она была полного состава (не «кастрированная») и солдаты были самых разных кровей. В каждом подразделении по-разному: от 1 до 5 солдат из Дагестана. Проблем с ними практически не было — все они были или кладовщиками (каптёрами) или старшинами, сержантами в ротах, батареях. То есть для всяких работ было достаточное количество остальной солдатской массы, состоящей в основном из ребят с Центральной России с образованием, ну чуть ниже незаконченного среднего.
Проблемы возникли с началом заварухи в Дагестане. Кавказцы не пропускали ни одного выпуска новостей в течение суток. Оторвать их от телевизора и поставить в строй стало совершенно невозможно. Круглые сутки сидят перед ящиком и обсуждают. Подходит офицер: «Строиться на вечернюю прогулку». «Таварыщ лэйтенант! Дома война. Сэйчас паслэдние новости пакажут».
Через 2–3 дня посыпались рапорта о переводе на родину. «Э! Если нэ пэрэвэдут — убэгу! Клянус! Мне по-хуй! Дома вайна!».
Наверно на самом-самом верху посовещались-порешали и приняли решение: на базе мотострелкового батальона соседнего полка, который как раз сокращали, начали формировать «дагестанскую» роту — собрали «дагов» со всего округа. Ну и «ограниченный контингент» собрали! Я таких не видел ни до ни после. Собрали около 100 человек. (Два дагестанца с нашей роты, которые написали рапорта о переводе, периодически заходили к нам в гости. На вопрос: «Ну как там, в новой роте?» ответили — «Совершенно отмороженные типы, совсем дикие. С гор за солью спустился и в армию забрали». Я не преувеличиваю — они так сами и сказали. Оба были с равнины, с Дербента, даргинцы, с образованием. Чувствовалось и было видно, что уже и не рады, что едут домой в такой компании. Гордость и чувство долга не позволили забрать рапорта назад.)
Это был ПИЗДЕЦ в гарнизоне. Полный беспредел — драки, пьянки, изнасилования. Ночью в казарме — больше половины нет.
Приехал генерал с округа, попытался построить на плацу — послали на хуй. Наконец 5-го сентября, в понедельник их отправили.
Во всём новеньком, все в берцах (Армия ещё лет 7 будет в кирзовых сапогах топать). Отправку и сопровождение повесили на офицеров батальона, который месяц как вернулся из Южной Осетии. Дескать у вас солдат всё равно нет (они уволились), отвезите роту, а потом пойдёте отпуска гулять. Отвезли. Вернулись. В компании за рюмкой чая рассказали:
Чем дальше от Москвы, тем хуже. Поведение всё более вызывающее. Наглее. На вокзале в Махачкале их встречают большие шишки и большой чин из республиканского военкомата. Торжественный митинг. Роту размещают в какой — то казарме. Моментально казарма облеплена джипами «Гранд чероки», мерсами, БМВ. Пошли делегации: «Э! Слюшай! Отпусти братишку! Год не виделись! Пусть семью повидает!» Большой чин нашим офицерам: «Отпустите солдат в увольнение!». Наши фишку срубили: «А они вернутся? Нет уж, давайте вы распишитесь, что личный состав приняли, а потом делайте, что хотите». Большой чин расписался. Построил роту на плацу: «Все в увольнение, через 3 дня в 20.00 построение на плацу. Отпускаю под свою ответственность. Под честное слово. Все вернётесь?» «ТАК ТОЧНО».
Прошло 3 дня. 20.00 — на плацу никого. К 22.00 на плацу материализовалось несколько фигур. Следующее утро — в казарме с десяток. Вечер — чуть больше, чем с десяток. И те подумывают, не раствориться ли им обратно. Большой чин рвёт и мечет: «Выступлю по телевидению. Всем пиздец — зачитают список, фамилии тех, кто слово не держит. Опозорю на весь Дагестан». К нему подошли: «Э! Слушай! Зачем такой сердитый! Братишка дома год не был. Приедет он!» (или уже воюет) Чин заткнулся.
Наши решили, что пора возвращаться в часть и уехали, когда там начали кашу расхлёбывать — раскидали роту по народным ополчениям и уволили из рядов Вооружённых Сил Российской Федерации.
А вскоре и один наш батальон убыл в командировку на Северный Кавказ «для выполнения правительственного задания». Но это уже совсем другая история.
Виталий Агаронов
Служу «Единой России»
(письмо из действующей армии)
«Лимонка» № 239 январь 2004 г.
Привет, дружище!
Большое спасибо за письмо и за газеты.
Из твоего письма мне показалось, что в Москве вы все оторваны от жизни и доверчиво слушаете то, что вам преподносят, и смотрите «В гостях у сказки».
Ты меня прости, но я разочарую идеалы многих — начнём с Трошева (подпольная кличка «Тролль»). По поводу его отставки у нас недовольны только тем, что его, этого ворюгу, не посадили. Это тварь, животное. Округ коррумпирован благодаря ему. Хотя говорят, что Тролля не посадили из-за того, что он мог бы потянуть многих «Москвачей». Может быть, и есть в СКВО боеспособные части, но, глядя на родную мотострелковую дивизию, — я очень в этом сомневаюсь. То, что у Тролля сеть заправок в Ростове и Ростовской области, известно всем офицерам округа. С его согласия (не безвозмездно) сопровождались колонны наливников негосударственного характера. Ты же сам рассказывал, как в октябре 99го, под Моздоком, к вам, к вашему командиру подходили местные жители и рассказывали, что по ночам, по федеральной трассе гоняют непонятные колонны в Россию, а вас посылали охранять стога на полях. В командировке, в Краснодаре я пожалел, что у меня не было возможности сфотографироваться на фоне генеральской дачи, очень «скромной» лачуги, просто хижины дяди Тома.
Теперь о Буданове. Со слов, точнее с рассказа соседа — следователя прокуратуры — в ненавязчивой обстановке, без погон, за кружкой «чая» я узнал подробнее об этом. В общих чертах — это животное нажралось, и захотелось женского тела… Его не освобождать надо — он преступник, который должен сидеть в тюрьме.
Ну, а в Чечне наступит мир только тогда, когда удастся навести порядок в Москве. Я тебе могу процитировать слова одного чечена, с которым у меня состоялся разговор во время одной из «командировок», и который спросил: «Зачем вы здесь?» Я: «Бороться с террористами и бандитами. Их пособниками». Он: «А вы у себя, в России, всех бандитов и пособников победили?» Я: «Честно — нет». Он: «Если бы вы несли сюда что-то нормальное, то я бы сам взял оружие и вместе с вами пошёл бы воевать, но не вместе с этим Кадыровым. А так — что те за деньги, что эти за деньги и идти-то не за кем».
Только после снятия Трошева я узнал, что, оказывается, мы — «боевые друзья», на которых он «всегда надеялся». Самые лучшие друзья — «попрошайки» из управления и отделов кадров. Имея таких друзей, и врагов не надо. Враг такого урона и развала нанести не сможет. Кстати, к развалу СКВО («Санаторно-курортного военного округа») приложил руку и Квашнин.
Их только тогда можно было бы назвать офицерами, если бы они взялись по-настоящему за боевую подготовку, а не водили подчинённых на экскурсию к «Нашим учителям» — чеченским боевикам.
А.К.
Кому оно надо
«Лимонка» № 195 май 2002 г.
Кому война — а кому мать родная!
Привет, «Лимонка», пишет тебе солдат-срочник, находящийся в это время в Чечне. Хочу рассказать о бардаке, который творится здесь.
Ну, во-первых, солдат-мальчишек, которые каждый день ходят рядом со смертью и выполняют свою боевую задачу, их ни во что не ставят. Гуманитарка, которую собирают по всем школам Пскова, до солдат не доходит, всё «исчезает» в Ханкале. «Тыловые крысы», совсем обнаглевшие, шлют сотнями ящиков на продажу в Дагестан тушёнку, которая по документам должна быть в солдатском котле.
«Секретуткам» закрывают по 20 боевых дней в месяц — максимум сколько можно закрыть. А солдатам в горах по одному-два. Хули говорить, если все нормальные офицеры поувольнялись, остались одни алкаши да «шакалы». Маховик разложения и деградации армии с каждым днём набирает обороты.
Где та армия, которую боялись во всём мире?
Где ты, уважение к офицеру?
Сейчас на них смотрят в лучшем случае сочувственно, а то и презрительно.
Но я верю в возрождение Русской Армии, Русского Народа, Русской Нации!
