– Бред какой-то, – нахмурился Грязнов. – Постой, а отчего ж она мне не позвонила? Знает ведь номер «мобильника».
– Откуда я-то знаю? Может, решила, что с тебя пока вполне достаточно ее супруга? Ну ладно, вы потом сами разберетесь. Короче, приезжает она туда, бегом наверх, открывает дверь, а в доме никого. Телефонный провод, кстати, оборван. Шуба ее – манто это роскошное – на вешалке. На кровати один чулок, второго нет. Джип Элкин, между прочим, тоже на месте, во дворе, у пожарной лестницы, как обычно. Что ж получается? Девка исчезла в чем была? А в чем она может быть около восьми утра, если никуда не торопится, поскольку нигде не работает? Сечешь?
– Пока не совсем, – сознался Грязнов. – Особенно по поводу одежды…
– Да чего ж тут непонятного! – Турецкий готов был изумиться необычной тупости классного сыщика. – Ну поворочай, пожалуйста, мозгами. Повторяю, раннее утро, еще темно на улице. Идет пустая бабья болтовня по телефону. Судя по голосу Элки, Татьяна предположила, что та находилась в постели. Когда человек тянет эти «бэ-э» и «мэ-э», значит, он еще не в себе. Не проснулся полностью. И тут – бац! В дверь звонят, мужской голос и – тишина. И телефонный провод оборван. И все вещи на месте. А в квартире никого. И наружная дверь заперта на ключ. Дошло?
– Чего ты пристал?! – возмутился Грязнов. – Чего ты мне, как маленькому! А дальше что?
– Ничего. Татьяна аккуратно покинула квартиру, заперла, разумеется, вернулась на работу и позвонила сюда. Тебя же не было на месте. Короче, Славка, все сходится к тому, что девку элементарно похитили. Причем кто-то из знакомых. Иначе чего б она дверь так запросто открыла? Плюнь мне в глаза, если я не прав.
Никуда, разумеется, Грязнов плевать не стал, поскольку и сам наконец оценил суть происшедшего. А на фоне ночных событий сей факт выглядел в высшей степени скверно. Получалось так, что, не добившись желаемого в одном месте, бандиты подошли с другого конца. За что же Бог не жалует эту семью?
– Я не понимаю, – продолжал между тем Турецкий, – ну если исчезновение Силина, в смысле его похищение и убийство, в общем, объяснимо, то здесь я просто теряюсь. То, что ее не убили, это факт. Таких женщин без чрезвычайных причин не убивают. А причин нет. Значит, похищение не с целью убийства. А с какой?
– Не ломай голову, Саня, – «успокоил» его Грязнов. – Ты разве не знаешь, зачем воруют красивых баб? Причем в исподнем, как ты утверждаешь.
– Исподнее – это у нас с тобой, генерал, – не удержался от укола Турецкий, – а у женщин, к твоему сведению, дезабилье.
– Это все тонкости, не имеющие отношения к делу, – возразил Грязнов. – Вопрос в другом. Девка она, помню, здоровая, крепкая. Другие детали мне неизвестны. Но полагаю, что просто так ее унести не могли. И вообще вынести из дома и положить в машину. Утром народ на работу ходит, следовательно, должны быть свидетели чего-то неординарного, каких-то непонятных действий. Мешок там, сверток, не знаю, но такие вещи бесследно не проходят. Сама она тоже, надо понимать, без ничего на улицу не выскочит.
– То-то и оно, – вздохнул Турецкий. – Придется, видно, навестить полковника Зотова. Вот видишь, не хотела Элина писать ему заявление, теперь придется Татьяне…
– Ладно, я у тебя засиделся, – Грязнов поморщился и поднялся. – Пойду к Косте. Ты со мной?
– Нет, я жду Платонова. Зайдем позже. Так что имей в виду, Славка, такие вот дела! И Косте, надо понимать, дополнительная информация к делу Силина никакого удовольствия не доставит. Давай, мы через пяток минут догоним…
– Садись, – сказал Меркулов и продолжал читать какой-то документ, лежащий в синей бумажной папочке. Пока не прочитал, не поднял головы. Затем закрыл папочку и стал глядеть в окно. Казалось, он тянул время, как мог.
А Грязнов молчал, рассматривал свои пальцы.
– Ну? – сказал Костя наконец, будто очнувшись.
– Сейчас дело принесут, посмотришь… А я готов ответить на любые твои вопросы. Могу, если желаешь, немного предварить.
– Желаю, – кивнул Меркулов.
Грязнов натужно и продолжительно вздохнул, чтобы показать, как ему все это дело давно уже осточертело, и начал свой рассказ. О сестрах, об их мужьях, о бизнесе, которым занимался каждый из них. Рассказ много времени не занял. И когда в кабинет вошли Турецкий с Платоновым, Костя имел уже общее представление о деле, в котором имелись убийство Силина, похищение Силиной и покушение на Шацкого. А еще Грязнов успел между делом высказать Косте собственную просьбу принять этого Шацкого, который хочет сделать важное заявление. Принять в порядке исключения, поскольку никакой другой уровень Шацкого просто не устроит. Он пока скрывает что-то очень важное, и даже покушение не заставило его открыть рот перед начальником МУРа.
Костя размышлял, хмуря лоб и без нужды протирая замшей очки, но тем не менее кивнул утвердительно и добавил:
– Хорошо, приму… после ознакомления с делом. Пусть уложится в пятнадцать минут, больше у меня просто нет времени. К трем часам.
Воспользовавшись паузой, вызванной приходом следователей, Грязнов вышел в приемную заместителя генпрокурора и взял трубку городского телефона. Шацкий поднял трубку после нескольких продолжительных гудков. Грязнов уж успел подумать: не сбежал ли?
– Я договорился, Иван Игнатьевич, – не называясь, сказал Вячеслав. – Вас примут в три часа. Адрес знаете?
– Это на Большой?…
– Вот именно. Пропуск будет заказан. Свояченице не звонили?
– Вы уже знаете?!
– Ладно, оставим этот разговор. Ждем.
Черт возьми, Танька – ненормальная, уже повсюду раззвонила! Что за язык?! Но ведь и ее понять можно: сестра, не чужой человек. Действительно, прямо рок какой-то… Да, на этот раз не удастся отвертеться Зотычу от поисков пропавшей в его районе! Хотя не исключено, что и это дело придется соединять с силинским. Особенно если они завязаны на одних и тех же фигурантах.
Грязнов удивился. Меркулов внимательно и быстро, что называется по диагонали, просматривал материалы дела, а «важняки» курили, стоя под открытой форточкой. Чудеса! В последнее время Костя даже своим не рекомендовал курить у него в кабинете. Сердце смягчилось или проникся ответственностью момента? Оказалось, ни то, ни другое: просто он по ходу чтения задавал короткие вопросы, а Платонов отвечал. Иногда добавлял и Турецкий пару фраз.
Наконец Меркулов перевернул последнюю страничку дела, закрыл папку и отложил в сторону очки. Следователи вернулись к столу.
– Тут какая-то чертовщина, Платон Петрович, – обратился Меркулов к Платонову. – Из документов явствует, что акции Силина были приобретены сотрудниками фирмы, то есть действующими работниками, каковыми они являлись на тот момент. Но, уйдя затем из фирмы, они должны были продать свои акции остающимся? Так какой смысл? Не совсем понимаю. В чем суть аферы?
– Вот как раз для выяснения этого вопроса мы сейчас и занимаемся розыском вышеуказанных лиц. У меня имеется версия на этот счет, правда пока ничем не подтвержденная. Можно?
– Отчего же? – даже улыбнулся Меркулов. – Нам не привыкать! – и мельком взглянул на Турецкого.
– Розыск бывших держателей акций, к сожалению, пока ничего не дал. Зато появилось подозрение, что данные лица вообще являются подставными. Есть приказы о приеме их на работу, есть приказ и об увольнениях. Сроки между первыми и вторыми – два-три дня. Как вы наверняка заметили, все они жители Подольского района Подмосковья. Однако по указанным адресам ни один из пятерых не проживает. Вернее, если быть справедливым, одного мы все-таки нашли, но он, этот Саврасов Геннадий Николаевич, находится в настоящее время в больнице, а точнее, в реанимации, в коматозном состоянии. Многочисленные ушибы, переломы. Был найден возле железнодорожных путей, и у Подольской прокуратуры есть основания считать, что он выпал из проходящего поезда. Или был выброшен из него. Или зверски избит и специально подброшен на междупутье. Пока не придет в себя, остаются одни вопросы. Прежде работал на железной дороге, поэтому и был опознан бывшими коллегами. Но фокус в том, что в последние два года фактически бомжевал, точнее, содержал в собственной однокомнатной квартире притон для бомжей.
– Как же вышли-то на него? – с интересом спросил Меркулов.
– Да тут целая эпопея… У местных правоохранителей он был на крючке. А в отделе кадров фирмы имелись все его паспортные данные. Стали проверять и тут же убедились, что все это фикция. Так вот, я и говорю, что с ним нам определенно повезло, а с остальными «держателями акций» – полный нуль. Никого нет, адреса пустые. Либо их убрали сразу же, за ненадобностью, либо просто отняли паспорта и отправили куда-нибудь подальше, чтоб тут не светились.
– Ну вот, а говорите: нет подтверждения!
– Один случай – не факт, – возразил Платонов.
– Факт, успокойтесь, Платон Петрович, – снова улыбнулся Меркулов. – А задержанный охранник продолжает отрицать свое участие?
