Я конечно изначально понимала, что у нас будет не стандартный договор, учитывая все обстоятельства и тот факт, что я и сама, мягко говоря, не попадаю под стандарты сурмам, но… не до такой же степени!
Чувствую, как в ту же секунду и без того тарахтящее сердце, начинает барабанить на вылет. А ладони потеют так, что их можно смело выжимать.
Судорожно пытаюсь вспомнить, было ли в договоре хоть что-то о том, что заказчик будет присутствовать при проведении процедуры, но по итогу оказывается, что большая часть прописанных там пунктов вообще вылетела у меня из головы.
— Алиса, детка, ну что ты застыла там на пороге? — выводит меня из транса нетерпеливый голос Комаровой. — Да не переживай ты так, процедура быстрая и безболезненная. Раздевайся за ширмой и ложись в кресло.
Кидаю взгляд на практически просвечивающую ширму, тут же представляю, как сейчас сниму там штаны и бельё и в таком виде сяду в гинекологическое кресло, и понимаю, что не могу сдвинуться с места. От паники у меня ноги словно к полу приросли.
— Ирина Дмитриевна, я… хотела спросить. Во время процедуры, Игорь Сергеевич, он… где будет стоять? — спрашиваю, нервно оттягивая воротник рубашки.
— Стоять? — надев медицинские перчатки, вопросительно смотрит на меня Комарова.
— Ну да. Просто, я хотела бы знать заранее, чтобы, как-то…. подготовиться. Он же сказал, что должен лично убедиться, ну… что мне всё правильно… ввели, — чувствую, как после этих слов лицо и шея становятся пунцовыми и начинают гореть так, будто я только что сунула лицо в костёр.
Но больше всего поражает то, что Комарова, смотря на мою реакцию, начинает улыбаться ещё шире. Никогда бы не подумала, что чья-то улыбка может настолько меня раздражать. Но в данный момент так оно и есть. Меня действительно раздражает то, как широкого Ирина Дмитриевна растягивает ярко накрашенные губы, хотя бы потому, что я вообще не понимаю, что здесь смешного!
И в тот момент, когда я уже практически готова к тому, чтобы развернуться и выйти к чёртовой матери из этого кабинета, Комарова вдруг ловит меня за руку и мягко сжимает запястье.
— Алиса, Игорь Сергеевич пошутил.
— В смысле… пошутил? То есть его в кабинете во время процедуры не будет?!
— Нет, конечно. На процедуру кроме мед персонала и пациента никто не допускается, здесь же всё стерильно. А Игорь Сергеевич сможет убедиться в успехе процедуры, когда получит снимок УЗИ.
Ступор. Кажется именно это я ощущаю, после слов Комаровой. То есть я только что чуть в обморок не свалилась от паники, а Воскресенкий… пошутил?!
Тут же вспоминаю своё выражение лица в тот момент, когда он с невозмутимым видом сказал, что лично проконтролирует как и что мне там вводят. Боже, я наверно выглядела, как полная дура… Да я и есть дура, раз ему поверила.
— Алиса, детка, время. Пора начинать, — бросает нетерпеливый взгляд на часы Комарова.
— Эм… да. Конечно.
Кивнув, прохожу за ширму и начинаю деревянными пальцами расстёгивать пуговицу на джинсах. В этот же момент в кармане вибрирует телефон. Достаю мобильный и с удивлением вижу на экране сообщение от неизвестного контакта.
"Запиши. Это мой номер. Вдруг что-нибудь понадобится".
Мне даже не нужно гадать, чтобы понять, кто прислал мне это смс.
Глава 16
Глава 16
И вот эта крохотная точка и есть будущий ребёнок?!
Смотрю на снимок УЗИ, который вручил мне эмбриолог, и никак не могу поверить, что во мне действительно сейчас зародилась новая жизнь.
Всё это как-то… странно. И как будто нереально. Может, потому что мне казалось, что я непременно должна что-то почувствовать после того, как произойдёт подсадка. Но по факту я вообще ничего не ощущаю. Абсолютно никаких изменений во мне. Поэтому и не могу поверить в то, что у меня в животе действительно кто-то есть. Глупо, учитывая, что я вообще никогда не была беременна и понятия не имею, что женщина чувствует в таком состоянии…
— Ну как у нас дела? — выныриваю из собственных мыслей, когда мне на плечо ложится рука Комаровой.
— Да всё нормально… кажется.
— Ничего не болит? Низ живота не режет?
— Кажется нет. Честно говоря, я вообще ничего не чувствую. Это нормально? У нас точно… всё получилось?
— О результатах говорить пока рано, но я уверена, что у нас с тобой всё в полном порядке, — снисходительно улыбается Комарова, продолжая похлопывать меня по плечу. — Отсутствие каких либо симптомов — это не показатель, дорогая. Есть женщины, которые на протяжении беременности вообще не чувствуют в себе никаких изменений, кроме растущего живота. Молись, на то, чтобы оказаться в их числе, потому что, поверь, куда хуже провести первые три месяца в обнимку с унитазом. В любом случае, мой долг предупредить тебя, что после процедуры у тебя могут появиться такие симптомы, как лёгкое головокружение, тошнота и слабость. Всё это также является вариантом нормы. Бить истерику не нужно. Но всё в рамках здравого смысла, понимаешь, да? Стрессов мы теперь избегаем, не перенапрягаемся и ведём умеренно активную жизнь. Короче говоря, в крайности не бросаемся. Лежать пластом без движения не менее вредно, чем изнурять свой организм непосильными нагрузками. С едой тоже самое. Никаких диет и пренебрежений приёмами пищи, но и обжираться тоже не нужно. Всё понятно?
— Да.
— Замечательно, — снова улыбается Комарова, а я почему-то ловлю себя ны мысли, что в последнее время её чрезмерная улыбчивость начинает меня напрягать.
Возможно, потому что я пока просто не могу разделить её радости. Подсадка эмбриона это ведь только начало пути. И она не равносильна успешному зачатию. Эмбрион ещё должен прикрепиться, и учитывая, что попытка осталась только одна, это как минимум повод для беспокойства. Однако Ирина Дмитриевна похоже моей нервозности не разделяет.
— Так, а теперь давай-ка я помогу тебе встать с кушетки. Только медленно, потому что голова может закружиться. Умничка, — довольно резюмирует, когда я поднимаюсь на ноги.
