Почему же, мне все о вас интересно, рассказывайте, я потом смонтирую в нужной последовательности.
В нужной последовательности… Вы знаете, какая последовательность нужная, а какая – нет? Хорошо, не будем об этом. Я сказал, что все началось с банальности, и так оно и произошло на самом деле. В тот день у нас были лабораторные работы по молекулярной физике. Я терпеть не мог что-то делать руками – я, мол, не обезьяна, чтобы вставлять одну трубку в другую, что-то куда-то подключать и смотреть, какого цвета газ появится в реторте… В общем, вместо лабораторки я пошел бродить по городу. День был теплый, как сейчас помню. Я шел в направлении Невы по Литейному, по левой стороне, прошел мимо музея Некрасова, свернул на Пестеля… Я так подробно рассказываю, потому что все происходившее имело вероятность, практически равную единице. В любом из своих миров я в тот день наверняка делал то же самое… Шел, задумавшись о чем-то совершенно несущественном… сейчас мне это кажется несущественным, а тогда, конечно, представлялось настолько важным, чтобы из-за этих мыслей даже не замечать дороги. То есть, не замечать до тех пор, пока я не увидел эту девушку. Я же говорю: банально до неприличия… Она шла мне навстречу и тоже думала о чем-то своем, не глядя по сторонам и уж точно не заметив, как некий оболтус остановился посреди тротуара и стал за ней следить с таким выражением лица, будто никогда прежде не видел ни одной красивой девушки… Я думаю, что на моем лице было тогда именно такое выражение… В общем, я повернулся и пошел за ней следом.
Извините, что перебиваю… Вы можете эту девушку описать? Вы сказали – красивая. Какие у нее было глаза? Волосы? Во что она была одета?
Разве это имеет какое-то значение?
Для наших читателей… Да, конечно. Как иначе? Это совершенно неизвестный эпизод вашей биографии! Так романтично!
Банально…
Ну что вы! Вы же не можете не помнить…
Уверяю вас, для дальнейшего эти детали не имеют значения, не нужно останавливать на них внимание, они только отвлекают от…
Не могу согласиться! Извините, что спорю, но, уверяю вас, нашим читателям будет как раз очень интересно…
Понимаю. Конечно. Наверно, вы правы. Чтобы что-то продать, надо упаковать это в пакетик, на который покупатель непременно обратит внимание. Хорошо. На самом деле я тогда не обратил никакого внимания ни на внешность, ни на одежду…
Как это возможно? Вы сказали – красивая девушка, настолько красивая, что вы пошли за ней следом…
Я не сказал, насколько она была красива. Мне показалось – да. Если вам это так важно, то могу… Высокие скулы, лицо немного вытянутое… Что еще? Невысокая, на голову ниже меня, а у меня, как вы видите, рост достаточно средний для мужчины. Волосы… да, каштановые, довольно длинные, чуть ниже плеч… Одежда… Свитер… такой, цвета, о котором говорят «электрический», что-то в промежутке между темно-синим и фиолетовым, я могу вам даже довольно точно назвать длину волны, но эта информация вашим читателям ни к чему, верно? Что еще? Да, джинсы. Все. Больше не спрашивайте об одежде и внешности, ничего не скажу.
Судя по вашему описанию, обыкновенная девушка. Таких в городе можно встретить…
Конечно. Ваши читатели останутся недовольны, я понимаю. Я же сказал: банальная история. Особенно, когда ее описываешь словами, а не воспринимаешь на эмоциональном уровне, который с ментальными описаниями связан так же слабо, как звезда на небе – с планетой. Вроде бы одно и то же: яркие точки, одна мерцает, другая нет, вот и все отличие. Но разница принципиальная, верно? Так и здесь, и давайте не будем на этом останавливаться, иначе…
Продолжайте. Извините, что перебила…
Так о чем я… Да. Повернулся и пошел. Она свернула в переулок, ни разу не оглянулась, иначе, конечно, обратила бы на меня внимание, я ведь не прятался, мне и в голову не пришло… Топал за ней, как дурак-филер, не имеющий ни малейшего понятия о методах наружного наблюдения. Она ускорила шаг, я тоже, естественно… И мысль в голове была одна-единственная, она даже не вертелась, как обычно говорят о назойливой мысли, она стояла в мозгу, будто крепко вбитый столб. Короткая мысль: «Это она». Кто – она? Почему – она? Она – и все. Потом, много позже, когда я думал об этом, мне на память пришли стихи Светлова, даже не сами стихи, а мелодия Таривердиева с этими словами… Помните? «Я мужем ей не был, я другом ей не был, я просто ходил по следам… Сегодня я отдал ей целое небо, а завтра всю землю отдам…» Не слышали? Найдите, в сети обязательно кто-нибудь это поет… Такое у меня было тогда ощущение… «Ходил по следам…» Там стоял старый дом, шесть этажей. Какой-то неправильный дом – в том смысле, что внешне выглядел новым, но в архитектуре чувствовалась старость… Не старина, если вы понимаете, что я хочу сказать, а именно старость, обветшалость даже.
Простите, что опять перебиваю… На Пестеля… Это дом угловой, с такими широкими наличниками?
Послушайте, не старайтесь забегать вперед, не перебивайте больше, хорошо? Иначе я…
Все, простите.
Там было два подъезда, и девушка вошла в первый. Я подумал, что она живет в этом доме, парадная дверь выглядела очень тяжелой, но никаких кнопочек, звонков, домофона… Просто дверь, и девушка с трудом потянула ее на себя, открыла и вошла, а дверь сама за ней захлопнулась – не с грохотом, как можно было ожидать, а очень тихо, там, видимо, был демпфер… Я не стал ждать – подбежал и ворвался в парадное, пяти секунд не прошло, как дверь за ней захлопнулась, она не могла подняться выше второго этажа, ну никак… Ничего особенного, обычное питерское парадное, какие-то доски там лежали, лестница широкая, с выщербленными ступенями и большим окном, выходившим во двор. Две квартиры на первом этаже, но туда девушка войти не могла… Я слышал, как цокали каблучки. Где-то на уровне третьего этажа, скорее всего, хотя как она могла успеть подняться – не знаю, я помчался по лестнице, и вдруг стук каблучков пропал. Только что был – и не стало. На третьем этаже – точно. На втором оказались три двери, на каждой табличка с номером квартиры и фамилией, я побежал наверх, и на третьем… Никого не было, да. А выше она подняться не могла, выше, похоже, вообще никто не жил, лестница была перегорожена огромным шкафом, пустым, дверцы были открыты, в шкафу точно никто не мог бы спрятаться, хотя такая дурацкая мысль пришла мне в голову. На третьем тоже были три двери. Коричневые, поцарапанные, с номерами, но фамилия оказалась только на одной, что посредине. «Головченко Василий Степанович» там было написано, и я почему-то подумал, что эта девушка не могла носить такую фамилию… Не могла, и все. Как не может китаец носить фамилию «Иванов». Непонятно, да? Сейчас мне и самому эта мысль кажется не очень… убедительной, а тогда я абсолютно точно знал… просто знал, и все… что в среднюю дверь звонить не стоит, к этой двери девушка не могла иметь никакого отношения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
