Вебер присмотрелся. Девушке на снимке было лет двадцать пять. Темные волосы и живой интеллигентный взгляд.
Веберу, однако, не понравились ее глаза. Они казались холодными, слишком холодными на его вкус. Он вдруг почувствовал к ней недоверие. Короче, это была девушка, которая явно знала, что почем.
— Очень элегантная особа! — сказал он, передавая фотографию Виктории.
Та только покосилась на снимок, потом на Вебера и усмехнулась. Затем вернула фотографию Линдбергу, который не спеша убрал ее в бумажник и спокойно сказал:
— Значит, Ханке был под наблюдением каких-то таинственных личностей, и убили его как раз в тот момент, когда он решил установить контакт с вами… — Линдберг посмотрел Веберу в глаза.
Вебер упорно молчал. Комиссар высказал именно то, что крутилось у него в голове с того момента, как он увидел тело Ханке рядом с разбитой машиной. Почему архитектора убили именно тогда, когда тот встретился с ним, Вебером? Или Ханке знал то, о чем никак не должен был узнать никто из посторонних?
И Вебер поклялся разгадать эту загадку. Для него дело не кончилось, раз труп Ханке уже лежал под старым одеялом. Нет, дело только начиналось.
— Ну-ка пойдемте на минутку! — услышал он голос Линдберга. Комиссар подошел к носилкам, на которых лежал Ханке, и велел врачу: — Покажите-ка, где этот кровоподтек.
Врач стянул с тела одеяло и повернул голову Ханке набок. Темная шишка вздулась сразу за левым ухом.
— Ладно, вы только что говорили, что эта шишка могла появиться при падении, — сказал Линдберг. — Считаете ли вы возможным, что она могла быть следствием удара?
— Вполне, — признал врач. — От удара тупым, вероятно, округлым предметом.
— Ну ладно, забирайте труп в институт судебной медицины! — распорядился Линдберг, — а машину — в техотдел! — И, повернувшись к Веберу, добавил: — Будем поддерживать контакт!
— С огромным удовольствием! Комиссар кисло усмехнулся.
— Это я вижу по вашему лицу.
Вебер вызывающе улыбнулся и вместе с Викторией начал карабкаться по склону. На шоссе еще стояла кучка жадных до сенсаций зевак, с любопытством смотревших вниз.
«Странно, — подумал Вебер, — что в момент аварии тут живой души не было». Во всяком случае свидетели не объявлялись.
— Почему вы не сказали Линдбергу все, что мы знаем о девушке? — спросила Виктория, когда они садились в машину.
Вебер осторожно вывел «форд» на дорогу. Потом нажал на газ и поспешил в сторону города той же дорогой, которой они приехали.
— И так к утру он обо всем узнает, аппарат Линдберга работает безупречно. Мы можем себе позволить это небольшое преимущество.
— А вам известно, что по делам об убийствах нельзя скрывать улики?
— Только более обстоятельное расследование установит, был ли Ханке убит.
Виктория удивленно взглянула на Вебера.
— Так это мог быть несчастный случай?
— Чушь! — Вебер с напряженным лицом уставился на дорогу. — Это убийство. И потому мы продолжаем игру! Виктория, вы должны сегодня же отправиться в университет. Попробуйте найти кого-нибудь из группы фройляйн Грюнер. Может, кто-то что-то и знает. Еще поезжайте на Дросселынтрассе, где она собиралась поселиться. Вдруг появилась там снова? Нужно найти ее, и поскорее.
— А чем займетесь вы?
— Поеду в Франкфурт, — буркнул Вебер. — Хочу осмотреть квартиру Ханке, прежде чем появится полиция.
14
Вебер заскочил домой на полчаса. Виктория быстро собрала его в дорогу: положила в чемодан чистое белье, рубашку на смену и несессер. Сам он достал из стола револьвер и приспособил его под мышкой. Швырнул в чемодан связку отмычек и фонарик, прежде чем Виктория успела его закрыть. Ему пришло в голову, что обе эти вещи могут пригодиться.
Часы показывали половину шестого. Вебер гнал по автостраде в сторону Франкфурта-на-Майне. Если повезет, он будет там около полуночи. Только этой ночью у него был шанс без помех осмотреться в квартире Ханке. Уже на следующее утро там появится полиция, и во главе ее — разумеется, Линдберг.
Архитектор Ханке утверждал, что Рената Грюнер выехала с одним чемоданом. В нем явно не могли поместиться все ее вещи. Что-то должно было остаться. Вебер надеялся найти старые письма, фотографии, записные книжки и тому подобные мелочи, которые позволят ему создать свое суждение о девушке.
За полчаса до полуночи он действительно добрался до Франкфурта, правда, совершенно разбитый и измученный. Тут же отправился на Центральный вокзал. В большом зале висел огромный план города, на котором он нашел Густав Адольфштрассе. Она была в десяти минутах от вокзала. Запомнив дорогу, он отправился в вокзальный ресторан. У стойки с напитками заказал кофе, выпил его залпом и, снова сев за руль, почувствовал себя немного лучше.
Дом на Густав Адольфштрассе оказался одним из строений огромного современного квартала. У калитки Вебер заметил пару, слившуюся в страстных объятиях. Освещение было, по мнению Вебера, недостаточным.
Чуть дальше он остановил машину, заблокировал руль и вышел. По другой стороне улицы вернулся к дому номер семь. Его подозрения, что молодежь еще не насытилась ласками, подтвердились. Вебер некоторое время любовался идиллией, в душе проклиная летнюю ночь, распалившую страсть молодой пары.
Пристроившись в тени, он закурил. Парочка застыла без движения, выключившись из времени и пространства. Это могло тянуться бесконечно, а он спешил. Нужно было каким-то образом спровадить отсюда молодежь. Если обнаружится его вторжение, они станут для полиции бесценными свидетелями.
Решившись, он перешел через улицу и, печатая шаги в ночной тишине, двинулся к калитке. Приближаясь, стал еще вдобавок позвякивать ключами. Напуганные шумом влюбленные оторвались друг от друга. На миг Вебер увидел влажные, сильно накрашенные губы девушки, растрепанные волосы и полузакрытые глаза. Потом она спрятала лица на груди молодого человека. Девушка явно не хотела, чтобы ее узнали.
Он усмехнулся, это стыдливое движение вызвало в нем симпатию.
— Калитка открыта, — бросил через плечо молодой человек. Голос его звучал приглушенно, он даже не обернулся.
— Спасибо, — буркнул Вебер, поворачиваясь спиной. Он был доволен — им не меньше, чем ему, хотелось остаться неузнанными.
Толкнув приоткрытую калитку в воротах и проходя в парадное, он заметил, что в калитке был надежный замок. Вебер тихо присвистнул. С таким замком пришлось бы повозиться не меньше часа, и неизвестно, смог бы он с ним справиться. Приходилось признать, что эта душная летняя ночь имела и свои положительные стороны.
Он вошел в подъезд, нажал кнопку, включающую свет, и поднялся по лестнице. На первом этаже оказались три квартиры, но ни на одной двери фамилии Ханке он не обнаружил. Стараясь не шуметь, он поспешно поднялся еще на этаж. Там снова три двери, и снова — фамилии Ханке нет. Он поднимался все выше. Ничего. Правда, по пути он сделал некое открытие: замки в квартирах были самые разные, видимо, хозяин предоставил жильцам самим заботиться о своей безопасности. Это Вебер счел достойным похвалы. И надеялся только, что на двери Ханке установлен не слишком хитроумный замок.
Квартира Ханке оказалась на седьмом этаже, под самой крышей. Вебер, переводя дух, оперся о стену. На первый взгляд замок проблем не представлял. Некоторое время Вебер прислушивался к собственному дыханию и чувствовал, что не так спокоен, как следовало бы.
«Неудивительно, — подумал он, — не каждый ведь день я вламываюсь в чужие квартиры».
Вебер полез в карман, нащупал отмычки. Пока вытаскивал их, свет погас.
Он еще теснее вжался в стену и стал ждать чего-то неожиданного и непредвиденного, некоторое время не двигаясь с места. Темнота давила тяжелым черным покровом. И тут он заметил рядом светящуюся кнопку автомата, поставленного на три минуты, нажал — и свет зажегся вновь. Ничто вокруг не изменилось. Никаких вооруженных — или невооруженных — гангстеров. Дом наслаждался ночной тишиной, ниоткуда не доносилось ни звука, даже от калитки, где осталась влюбленная пара.
Наконец Вебер занялся дверью. Замок сопротивления почти не оказал. Стоило Пару раз повернуть отмычкой, нажать на ручку — и защелка с тихим щелчком отскочила. Медленно, сантиметр за сантиметром, он отворил дверь. Перед ним открылась зияющая черная пасть — жилище Ханке. Вебер освещал путь фонариком: коридорчик, напротив входа — полуоткрытые двери, слева еще две, справа — шкаф с зеркалом и пустая вешалка.
С минуту он постоял, прислушиваясь, потом вошел, закрыл за собой дверь. Его окружила угнетающая тишина. Воздух застоявшийся, тут давно не проветривали. Неприятный запах пыли, дыма и кухонных отходов вызывал тошноту. Вебер без всякой охоты сделал несколько шагов, светя на полуоткрытую дверь фонариком. Дважды он направлял луч фонарика в стороны, чтобы заглянуть в два помещения по левой стороне — ванную и кухню. Там было пусто. Наконец он остановился перед приоткрытой дверью в конце коридора и толкнул ее рукой, так что она открылась настежь.
