Илья слегка качнул травинку. Жук снова полетел вниз и, будто не заметив падения, продолжил путь по новому стебельку. Некоторое время Илья забавлялся, сдувая упрямую букашку с травинки. Каждый раз жучок неизменно устремлялся вверх.
Что тянуло его ввысь? К каким горизонтам он стремился? Какие вершины намеревался покорить? И что такое вершина? Кто из них с Серегой прав? А может быть, то, что им представляется пиком, на самом деле всего лишь край былинки? За этими философскими размышлениями Илья не заметил, как его сморил сон.
Ему снился дом. На диване сидел скелет и смачно затягивался сигаретой, а Строжич обещал закодировать его от курения. Потом за Ильей пришли бородатые мужики. Илья спрятался в шкафу, но колдун показал мужикам в его сторону. Илья ни жив ни мертв наблюдал в щелочку, как мужики перешептываются, а скелет противно подхихикивает. В шкафу было нестерпимо жарко. Илья вспотел, но не решался выйти. Он, напротив, вжался поглубже в шкаф, надеясь спрятаться за висящей одеждой, и… проснулся от боли в плече.
Солнце перешло на запад. Тень ушла, и Илья оказался на самом солнцепеке. Спина взмокла, а по шее струйкой стекал пот. Ему снова послышались шепот и хихиканье. Илья пошевелился. Звуки тотчас стихли. Значит, они ему не приснились. Поблизости кто-то был, и на этот раз не ежик.
Несмотря на палящее солнце, Илью прошиб озноб. Кто знает, чего ожидать в этом странном, незнакомом мире? Он медленно повернул голову и, к своему облегчению, увидел трех девчонок. Не решаясь подойти, троица остановилась чуть поодаль.
У старшей поверх рубахи была надета клетчатая юбка, понева, а волосы заплетены в тугую косицу, чтобы показать, что она уже вышла из детского возраста.
Вторая девчонка выглядела года на три младше сестры. На ней, как и на самой младшей, была длинная рубаха до пят, подвязанная пояском с оберегами. Ее распущенные волосы кудрявились по плечам, а лоб перетягивала простенькая лента. Сероглазая егоза старалась, как приличествует девушке, скромно опустить взор долу, но надолго ее не хватало. Девчушка то и дело озорно и с любопытством поглядывала на Илью. Младшая – пухленькая, белобрысая – смущенно пряталась за спины сестер и самозабвенно сосала засунутый в рот палец.
– Улита, глянь, проснулся, – прошептала кудрявая, дергая за поневу старшую сестру.
– Чай, не слепая. Вижу, – сказала Улита.
– Дай я снесу, – попросила кудрявая.
– Без тебя управлюся. Мала еще поперек старших лезть, – отмахнулась сестра.
– Подумаешь, взрослая. Много о себе понимаешь. Или он тебе глянулся? – хихикнула маленькая кокетка.
– Тьфу, Весёлка, в кого ты такая непутевая? Еще до поневы не доросла, а одно жениханье на уме, – одернула сестру Улита и решительно направилась к Илье.
– На-ка. Мамка прислала.
Она сунула ему в руки крынку молока.
– Чтоб силы прибыло, – ввернула Весёлка, под строгим взглядом сестры покорно потупила было глаза, но любопытство оказалось сильнее, чем сестрин гнев, поэтому она, не удержавшись, спросила: – А правда, что ты в Князеву рать шел? Нешто воевать удумал?
Илья тотчас смекнул, что слава героя не такая уж бесполезная штука. Он не был избалован вниманием женского пола, поэтому откровенное кокетство Весёлки окрылило его. «Конечно, она еще маленькая, но с другой стороны – симпатичная», – подумал Илья. Он приосанился и с напускной небрежностью сказал:
– Я бы, конечно, повоевал. Если надо, то надо. Но вот не судьба. До сражения ранили. И не просто так, а отравленной стрелой.
– А правда, что ты в самом вирие побывал? – спросила Весёлка.
Хороший вопрос: бывал ли он в раю? Илья вспомнил уютную квартиру на шестом этаже, хлопочущую маму, телевизор, по которому каждый вечер показывают фильмы, смотри – не хочу. Пожалуй, это и был настоящий рай. Илья искренне произнес:
– Можно сказать и так.
Девчонки смотрели на него с благоговейным трепетом.
– А нашу бабку Евлампию не видал? Она недели две как померла, – поинтересовалась Улита.
– Нет, бабку не встречал.
– Нетто не видал? Ежели уж она в вирий не попала, то кто попадет? – удивилась Улита.
– Да вы не беспокойтесь. Бабка ваша наверняка в раю. Там народищу прорва. Разве всех увидишь?
– Значит, много люда в вирие? – радостно переспросила Весёлка.
Старшая сестра неодобрительно осадила ее:
– Ежели и много, то не таких балаболок и ветрогонок, как ты. Себя блюсти надобно, а после и о вирие думать.
– А чего мне об нем думать? Я покамест туда не собираюся, – лукаво улыбнулась кудрявая.
– У тебя на все ответ готов. Ты ей слово, она тебе десять, – поджала губы Улита и обратилась к Илье:
– Ты молочко-то пей. От него всякая хворь уходит.
– Молоко я уважаю, – улыбнулся Илья, все больше входя в роль героя.
– Пей, пей. У нашей Пеструхи не молоко, а сливки. Ни одна корова такого не дает, – подбодрила его Весёлка.
Улита изо всех сил пихнула сестру локтем в бок, чтоб знала свое место, а то растет больно шустрая.
Илья припал к крынке. Что и говорить, древние знали толк в молоке. Густое, с едва уловимым ароматом трав, оно оказалось на редкость вкусным.
– Клёво! Сразу видно, не порошковое, – для поддержания беседы одобрительно сказал Илья.
– Чой-то? – переспросила Весёлка.
– Ну без консервантов.
– Чой-то? – на этот раз не выдержала Улита.
– Консерванты – это то, что кладут в молоко, чтобы оно дольше сохранялось, – объяснил Илья и снова принялся пить.
– A-а, так это лягуха, – догадалась Весёлка.
Услышав это, Илья поперхнулся, так что молоко брызнуло в разные стороны. Откашлявшись, он настороженно спросил:
– Какая еще лягуха?
– Как какая? В молоко-то лягуху кладут, чтоб не скисало.
– И в этом тоже была лягушка? – спросил Илья, чувствуя, как выпитое молоко встало у него поперек горла.
– А то как же? Глянь, какая жара стоит. Да ты пей, – потчевали его девчонки, но аппетит у Ильи пропал напрочь, и он искренне отказался:
– Спасибо, я уже напился.
– Ну ладно. И нам пора домой идти, – сказала Улита, взяла за руку меньшую сестренку и скомандовала:
– Пошли.
– Погоди. Пущай он нам лучше про вирий расскажет, – попросила Весёлка.
– Тебе бы только язык чесать. А человеку отдохнуть надобно. И у нас делов полон рот, – подпихнула ее в бок Улита.
Весёлка нехотя последовала за сестрами и, оглянувшись, пообещала:
– Мы еще придем. Про вирий расскажешь?
– Запросто, – охотно согласился Илья.
Глава 15
Темный ельник перешел в светлый березовый лес. Посреди могучих деревьев лежало заросшее высокой осокой круглое болотце. От жары оно почти высохло, и темная вода оставалась лишь в нескольких бочажках, но трава и мох были еще напоены влагой. На кочках, чуть поодаль друг от друга, высились прямые, белые стволы берез, точно колонны древнего храма природы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
