Каким-то непостижимым образом, интонация ее голоса позволила моему телу стряхнуть – хотя бы временно – ступор, которым парализовал его страх. Я была в состоянии повернуть голову, и одного взгляда на нее мне хватило, чтобы понять, что она говорит правду. Ее глаза были такими же огромными, как и мои, и участок кожи над верхней губой блестел от пота, хотя ночь была отнюдь не теплой. Она слегка улыбнулась мне. Такую болезненную улыбку можно увидеть на лице пассажира океанского круиза, прямо перед тем, как он устремляется к поручням, чтобы опрокинуть свой обед в океан.
– Приятно знать, что я не единственная, – наконец прошептала я.
– Далеко нет. И я в отличие от тебя уже бывала в подобных ситуациях.
Я посмотрела на нее.
Она покраснела: «Ну, не то чтобы в точно таких же, но мне приходилось пробираться туда, где меня не очень-то ждали, когда я была помладше».
– О. Да. – Быть может, это покажется странным, но я временами умудрялась забыть, что у большинства моих друзей было криминальное прошлое. – Как ты справлялась со страхом?
– Алкоголь, – ответила она с обезоруживающей честностью. – Я напивалась до потери сознания. Это был единственный способ выполнить половину из заказов, которые я получала. Не зря это называется алкогольной храбростью.
– Хотела бы я чуток этой храбрости. Прямо сейчас.
– Нет, тебе это ни к чему, – ответила она, сжимая мою руку. – В твоем мизинце больше храбрости, чем можно извлечь из пяти порций виски, Ангел. Несмотря на то, что тебе страшно, ты здесь. А это требует немало храбрости.
– Ты тоже здесь, Криттер.
Это сбило ее с толку на секунду, она моргнула в недоумении. Затем на ее лице медленно расплылась улыбка. «Да, и правда. – Затем она выпрямилась и отпустила мою руку, коснувшись плеча. – Я на секундочку».
Затем она медленно растворилась в темноте, а я продолжала, недоумевая, смотреть ей в след. До тех пор, пока я не почувствовала рядом присутствие другого человека. На этот раз я не вздрогнула. Айс подползла ко мне, одетая во все черное, от кончиков ботинок на мягкой подошве, до макушки лыжной маски, скрывающей ее лицо. И только глаза, сверкающие серебром, составляли контраст черноте. Но даже в них проскальзывала тьма, которую я чувствовала также ясно, как и видела.
– У тебя все хорошо? – спросила она, ее голос низкий и слегка приглушенный маской. Рука в перчатке погладила мою щеку, и ее глаза потеплели, наполняясь заботой обо мне. Вместо того, чтобы ответить на вопрос, я прижалась к ее ладони щекой, и вдохнула возбуждающе опасный, темный запах кожи. Парадоксально, но это, обладало успокаивающим эффектом. Я смотрела на нее оценивающе, безмолвно требуя ответа на тот же вопрос, который она задала мне.
Все ли у нее в порядке?
Ответ был очевиден.
Она чувствовала себя не просто хорошо. Как фаворит перед скачками, нетерпеливо ждущий начала заезда, она была готова.
Прошла неделя с тех пор, как я окончательно оправилась после пневмонии, мы продолжали раз за разом повторять все, что нам предстояло сделать сегодня. Репетировать до тех пор, пока я не была в состоянии даже во сне сделать каждый шаг, который предстоял любому из нас. Что я и делала. Часто.
И вот наступил он, фигурально выражаясь, судный день. И если мне больше всего хотелось сбежать, ей хотелось идти вперед. Я с легкостью читала это в темных искрах ее глаз, в расслабленных плечах, и подвижной ауре, насыщенной опасностью, которая извивалась вокруг нее, как живое существо. Она не просто была готова. Она была способна на это. И хотела этого. «Она была рождена для этого», – подумала я, пугая саму себя этим озарением. Возможно, не конкретно для этого, нет. Но чего-то столь близкого к этому, что отличие казалось почти незаметным. «Это не джаз, но весьма похоже», – как сказал бы мой отец.
Айс была охотницей. Вот так, просто и ясно.
И на этот раз Кавалло был ее добычей.
К моему великому удивлению, я испытала мимолетный укол жалости по отношению к человеку, который и не подозревал о том, что его ожидает. Эта искорка сожаления быстро угасла, сгинула под грузом воспоминаний о том, что этот человек сделал с Айс, со мной, с нами. Часть меня сожалела о том, что она идет туда для того, чтобы взять его живым. Часть меня с ликованием наблюдала бы за тем, как Айс схватила бы его, а я нажала на спусковой крючок. Очень незначительная часть меня, возможно, но я не стану отрицать, что ее не было. Если и был негодяй, который заслуживал подробной участи, то это Кавалло.
– У меня все нормально, – ответила я наконец, когда беспокойство в ее глазах усилилось. – Немножко нервничаю, но в целом нормально.
По тому, как изменилось выражение ее глаз, я поняла, что она улыбается. «Ты справишься».
– Хотела бы я обладать твоей уверенностью.
Она слегка придвинулась ко мне, выражение ее лица ужесточилось: «Радуйся, что у тебя ее нет. Обладать уверенностью в такого рода делах – никчемный талант. Ты не убийца, Ангел. Никогда не желай себе этого».
Зная, что я целиком и полностью испортила момент, я поймала ее руку до того, как она отстранилась от меня: «Айс, даже если бы ты за всю свою жизнь и мухи не обидела, ты все равно обладала бы уверенностью в своих способностях. Это такая же неотделимая часть тебя, как цвет глаз или тембр голоса. Это то, с чем ты родилась, а не то, чем ты стала».
– Ты думаешь?
Я улыбнулась, чувствуя, как ее тело становится менее напряженным.
– Я знаю.
Легкий шорох, и на корточках к нам подползла Пони, с извиняющимся выражением лица.
– Я думаю, вам это будет интересно. – Они только что сменили стражу.
Айс кивнула: «Хорошо. Собери остальных. Пора начинать».
С этой фразой моя нервозность вернулась так, как будто никуда и не уходила: «Айс…»
Вставая на ноги, она легко подняла и меня, потом помогла мне не потерять равновесие, когда мои вдруг подгибающиеся ноги, попытались взбунтоваться. Секунду спустя, Пони, Криттер и Рио окружили нас, ожидая последних инструкций. Единственной, кто отсутствовал, была Ниа. Она ждала внизу, в машине. На секунду, я испытала вспышку ослепительной ненависти к ней, спокойно сидящей в ожидании, когда все остальные стремились вперед навстречу опасности. Я подавила эту разрушительную эмоцию с жестокостью, которая удивила бы Айс, узнай она о ее существовании.
– Все помнят, что они должны делать?
Хмурые и бледные, все кивнули. Страх был везде. Но в пространстве между нами витало и чувство предвкушения, которое притупляло страх ровно настолько, чтобы предотвратить панику. Айс осматривала нас поочередно, долгим, оценивающим взглядом, и все вокруг меня выпрямили спины, расправили плечи и придали лицам уверенное выражение.
