— Прыжок по моему приказу, — сказал Кол Бадар, инструктируя демонов-симбионтов, служивших офицерами крейсера.
Пришедший в себя Буриас моргнул и повернулся к Корифею, недоверие и нарастающий ужас были видны на его лице.
— В чем дело? — спросил Кол Бадар, увидев, что Несущий Икону стал бледнее обычного.
— Мардук! — прошептал Буриас, — Он жив.
— Где!? — зарычал Кол Бадар.
Глаза Несущего Икону остановились на незначительном имперском грузовике.
— Там, — сказал он, ткнув в его изображение пальцем. Кол Бадар выругался. Лезвия его силовых когтей сжались.
— Отложить подготовку к прыжку, — наконец, приказал он.
— Что ты собираешься делать? — нейтральным тоном спросил Буриас. Кол Бадар поднял голову.
— Двигаться в направлении Л4.86, - приказал Корифей, глядя прямо в глаза Несущего Икону. — Батареям правого борта приказываю готовиться к залпу.
Буриас приподнял брови.
— У тебя проблемы, Несущий Икону? — пророкотал Кол Бадар. Буриас облизнул губу.
— Никаких проблем, мой Корифей, — наконец ответил он.
Мардук встал на ноги, свежая энергия наполнила его тело, а в глазах вспыхнуло пламя веры и преданности. Он шагнул к ничтожному телу своего мучителя, тщетно пытавшегося уползти, и вздернув тощего как скелет эльдара в воздухе.
Подняв ничтожного словно куклу, Мардук вышел через украшенный лезвиями портал.
Длинный коридор был забит сотнями клеток, набитых неудачливыми рабами. Многие лежали на спинах, безликие маски были натянуты на их головы, погруженные в ниши стен. Они стонали и бились в конвульсиях, когда в их мозг посылали заряды ужаса, другие были вздернуты на самых разных пыточных устройствах, а их сокамерники в ужасе на них глядели. Мардук увидел обнаженного человека, прижатого к спиной к вращающемуся колесу, прикованному в локтях и коленах, над головой которого парил тонкий клинок. С каждым поворотом колеса, мужчину на миллиметр подталкивали ближе к лезвию, резавшему его плоть от щеки до паха. Другие свисали на нематериальных цепях света, металлические когти пригвождали их голову к странным металлическим аппаратам, а их глаза насильно растягивали тонкие черные лапы. Перед их глазами происходил настоящий парад кошмара, они тряслись, пытаясь прервать свои мучения, но не могли закрыть глаза, а самые омерзительные и ужасные вещи транслировались им прямо на сетчатки.
Похоже, ни в одной клетке не было барьеров. Их ничто не удерживало в заточении, а Мардук осторожно шел по коридору, глядя на замученных гуманоидов вокруг. Немногие его заметили и смотрели на него пустыми, отчаявшимися глазами.
Мардук видел другие клетки, набитые экспериментами гомункула, ничтожными гротесками, измененными в те формы, которые радовали из безумного хозяина. К телам одних были привиты дополнительные конечности, лица других выступали там, где должны были быть волосы, а третьи были согнуты и ходили на всех четырех конечностях. Один из них заметил тащимого Первым Послушником мучителя и завизжал от бешенства, похожие жабры куски кожи раздувались по обе стороны его шеи, а расстроенный язык выскакивал изо рта. Другие повернулись, чтобы увидеть причину шума, и разом завопили, скаля зубы и улюлюкая оттого, что их мучитель так низко пал.
Один из чудовищных гротесков распахнул зияющую пасть, четыре губы растянулись от шеи до носа. Он бросился на Мардука, повернувшегося в существу, но врезался в невидимый энергетический барьер и отскочил. Запахло озоном.
Все новые заключенные поворачивались к Мардуку видевшему ненависть в их глазах, глядящих на чахлого гомункула, безвольно висящего в хватке Несущего Слово. Они вставали на ноги, построившись в ряды у стен, словно извращенная почетная стража.
Один из заключенных, человек, мужчина, начал его звать, но Мардук не слушал, даже когда остальные жалкие рабы начали вопить, причитать и смеяться, говоря на тысячах разных языков людей и ксеносов.
Но человек был особенно настойчив, он бежал за Мардуком мимо темной клетки, крича и умоляя.
Мардук остановился, увидев вдали группу воинов эльдар, явно обеспокоенных криками.
— Освободи меня, умоляю тебя, мой повелитель, — кричал человек, бывший меньше чем в метре от Мардука, но удерживаемый невидимой стеной силы. Мардук покосился на ничтожного. Очевидно, мужчина не пробыл в заточении долго. У него не было заметных ран, а его кожа была удивительно чистой, резко отличавшейся от измазанной в грязи и крови плоти остальных. Более того, в его глазах ещё не было безысходности.
— Зачем? — просто спросил Мардук, после чего мужчина замолчал. Он облизнул губы, а Первый Послушник оглянулся и увидел другой быстро бегущий отряд темных эльдар.
— На этом судне припаркован мой корабль! Мы сможем спастись, ты и я вместе! — закричал раб, когда Мардук собрался идти. Он замер и обернулся к человечку.
— Какие гарантии, что твоё судно ещё тут? — быстро спросил он.
— Никаких, — не дрогнув, ответил мужчина, выдержав устрашающий взгляд Мардука, — Но как ты собираешься убраться с корабля?
Мардук вновь огляделся и увидел, как воины эльдар приближаются с обеих сторон. Справа они были ближе, несколько из них припали на колени, вскинув к плечам оружие. Мардук выставил перед собой гомункула, приставив лезвие паучьей ноги к его уже окровавленной шее. Воины остановилась, но не опустили оружие.
— Друг, похоже, твои дела не так уж и хороши, — сказал мужчина.
— Я не в клетке, — ответил Несущий Слово.
— Верно, — согласился человечек. — Управление клетками в этой секции сзади тебя.
Мардук повернулся и увидел гладкую стену, хотя когда он присмотрелся, в нескольких сантиметрах от стены замерцали изогнутые руны ксеносов.
— Дотронься до средней, которая похожа на змею, — сказал мужчина. — Нет, нет этой, а следующей. Это откроет двери. Я видел, как это использовали надсмотрщики.
Мардук остановился, сомнения остановили его руку. Человек мог лгать.
— Что ты потеряешь? — спросил мужчина, словно прочитав его мысли.
Мардук попятился к панели управления, его глаза метались между подкрадывающимися к нему двумя группами темных эльдар, ждущих лишь возможности пристрелить его и не попасть в гомункула. Его глаза скользнули по мерцающим пред панелью рунам.
— Выпусти его, — зарычал Мардук в ухо гомункула, плотно сжав руки. Эльдар не шелохнулся, и Мардук сильнее прижал лезвие к его шее, закапала кровь.
Эльдар протянул длинный костлявый палец и потянулся к мерцающим рунам.
— Никаких фокусов, — сказал Мардук, — или я очень мило помучаю тебя, перед тем, как кто-то вмешается.
Палец гомункула остановился прямо перед голографической руной, похожей на изогнутый клинок. Потом он свернул и ткнул в похожую на змею руну, которую указал мужчина.
Затем последовал слабый гул, и мужчина осторожно протянул руку. Не было ни энергетической вспышки, ни запаха озона, и мужчина глубоко вздохнул, ухмыльнувшись Мардуку.
— Благодарю, друг, — сказал он, — Меня зовут Икорь Баранов.
Мардук проигнорировал его. Для Несущего Слово мужчина был ничем, но слава маленького человечка были важны. Как ты собираешься убраться с корабля?
— Теперь остальных, — сказал Мардук. Гомункул замер, побулькав что-то неразборчивое, и Мардук прижал лезвие ещё сильнее.
Пальцы эльдара немедленно нажали серию рун, и все двери клеток в секции отключились.
Сначала ничего не произошло. Затем огромная пошатывающая двухметровая тварь, покрытая свалявшимся мехом, вышла в коридор. Она запрокинула голову и издала полный жажды крови рев. Темные эльдары открыли огонь, отбросив существо на шаг. Оно взревело вновь и ринулось к группе воинов. В его тело вонзились шипастые вилы, сверкающие от тайных энергий, и существо рухнуло на колени, агония наполнила его тело.
Все новые рабы выбирались из своих клеток, тяжело моргая, словно считая происходящее лишь частью своих мук. Широкоплечное существо с четырьмя ногами и головой рептилии вырвалось из клетки, едва вмещавшей его огромное тело. Оно ринулось на группу эльдарских воинов и схватило двух, а затем столкнуло их головами, расколов тонкие черепа.
Эльдары открыли огонь по выпрыгивающим из заточения рабам и начали бить электрическим кнутами. Рабы дрожали и вопили, когда их касались кнуты, посылающие по нервной системе волну парализующей боли, а другие падали на землю, их ужасы, кошмары и страхи всплывали перед глазами, когда по венами растекались галлюциногены.
Другие рабы бросились друг на друга, круша черепа и душа сокамерников, когда расовая ненависть всплыла наружу, сведенные с ума пытками существа пытались утолить безумную жажду крови.
