звоном заготовителей кормов для скота, обеспечивая быстроту и безопасность доставки наградами и наказанием. В ведении третьих находится пехота; четвертые заведуют лошадьми; пятые — колесницами; шестые — слонами. Стойла для лошадей и слонов являются царской собственностью; арсенал также царский[2308], потому что каждый воин возвращает в арсенал свое снаряжение, лошадей — в царские конюшни, равным образом и слонов. Последних не взнуздывают. Повозки в походах везут быки. Лошадей ведут за недоуздки, чтобы не запалить им ноги и чтобы их резвость не упала при запряжке в боевые колесницы. На каждой колеснице, кроме возницы, находятся 2 бойца, а на слоне — корнак и 3 стрелка.
53. Все индийцы отличаются скромным образом жизни, особенно во время походов; они не любят никакой беспорядочной возни и поэтому сохраняют дисциплину. Но больше всего они проявляют воздержанности в отношении воровства. По крайней мере, по словам Мегасфена, он никогда, находясь в лагере Сандрокотта, где стояло 400-тысячное войско, не видел объявления об украденных вещах стоимостью больше 200 драхм; и это у людей, где нет писаных законов! В самом деле, по его словам, индийцы не умеют читать и писать, но разбираются во всех делах по памяти. Тем не менее индийцы живут счастливо благодаря простоте и бережливости. Действительно, они, по словам этого писателя, не пьют вина, кроме как при жертвоприношениях, и то из риса, а не из ячменя. Пищей им служит большей частью рисовая похлебка. Их простота проявляется в законах и деловых договорах тем, что они не страдают сутяжничеством. Так, в этой стране нет процессов о закладах и доверенных ценностях; им не нужно ни свидетелей, ни печатей, но все верят тем, кому поручают свои ценности. Домашнее имущество обычно без надзора. Это, конечно, все разумно. Но никто, пожалуй, не одобрит другого их обычая — всегда жить только для себя и не иметь общего для всех часа обеда и завтрака, есть, как кому заблагорассудится; ведь другой способ еды более подходит для общественной и гражданской жизни.
54. Из видов физического ухода за телом индийцы больше всего ценят растирание разными способами и, между прочим, гладят свое тело гладкой палочкой из эбенового дерева. Похороны у них скромны, и могильные холмы невысоки. В противоположность простоте во всем обиходе они любят украшения. Так, они носят вышитые золотом уборы, украшения из драгоценных камней, пестрые одежды из тонкой льняной материи, и их сопровождают с зонтиками от солнца. Так как они высоко ценят красоту, то делают все, что может украсить лицо. Но они уважают также правду и доблесть. Поэтому-то они не предоставляют преимущества возрасту старцев, если те не обладают превосходством в мудрости. Они берут себе в жены много девушек, покупая их у родителей; последние получают взамен упряжку быков. Одних жен они берут для обслуживания, других ради наслаждения и чтобы иметь от них большое потомство. Если их не заставляют быть целомудренными, то они могут вести развратную жизнь. Никто из индийцев, увенчавшись венком, не приносит жертвы, не воскуряет фимиама и не совершает возлияния. Жертвенное животное не закалывают, но душат, чтобы принести его божеству неизувеченным и невредимым. Уличенному в лжесвидетельстве отрубают руки и ноги, а искалечивший кого-нибудь не только подвергается тому же самому, но ему отрубают еще и руку. Если кто лишит ремесленника руки или глаза, того казнят смертью. По словам Мегасфена, ни у кого из индийцев нет рабов; Онесикрит, напротив, объявляет рабство особенностью индийцев в стране Мусикана, считая это нововведение положительным достижением, подобно тому как он упоминает и о многих других достижениях этой страны, как имеющей самые лучшие законы.
55. Уход за особой царя возложен на женщин, также купленных у родителей. Личная охрана царя и остальное войско расположены за воротами. Женщина, убившая пьяного царя, в награду вступает в супружество с его преемником, а их дети наследуют царскую власть. Царь не спит днем и даже ночью вынужден от времени до времени менять ложе из боязни злого умысла. Из невоенных торжественных выходов царя — один выход в суд, где ему приходится слушать дела целый день, и нисколько не меньше, даже если наступает время ухода за его особой. Уход этот состоит в растирании палочками, так как царь одновременно слушает дела и растирается с помощью четырех массажистов, стоящих вокруг. Второй торжественный выход царя — для принесения жертв. Третий — на охоту, некоторым образом вакхический; при этом царь выступает в окружении женщин, а вне круга женщин идут копьеносцы. С обеих сторон путь процессии огражден веревками. Тому, кто зайдет за веревку к женщинам, грозит смерть. Впереди идут барабанщики и несущие колокольчики. Царь охотится в огороженном пространстве, стреляя из лука с помоста (рядом с ним стоят 2 или 3 вооруженные женщины), а в неогороженных местах царь охотится со слона. Женщины же следуют за ним одни на колесницах, другие — на конях, третьи — на слонах со всякого рода оружием, подобно тому как они выступают с царем в поход.
56. Конечно, эти обычаи представляются странными по сравнению с нашими, однако еще более поразительны следующие. Так, Мегасфен сообщает, что жители Кавказа открыто сообщаются с женщинами и поедают тела своих родственников. Есть там хвостатые обезьяны, сбрасывающие камни; животные взбираются на кручи и сбрасывают оттуда камни на своих преследователей. Большинство наших домашних животных у них встречается в диком состоянии. Мегасфен сообщает о лошади-единороге с оленьей головой, о стоящих прямо тростниках в 30 оргий длины и о других — стелющихся по земле в 50 оргий, и столь толстых, что диаметр одних в 3 локтя, а других — в 2 раза больше.
57. Переходя затем в область чистой фантастики, Мегасфен рассказывает о людях в 5 или в 3 пяди высотой, из которых иные даже безносые с двумя дыхательными отверстиями над ртом. С племенем людей в 3 пяди вышиной, по его словам, воюют журавли (об этой войне упоминает также Гомер)[2309] и куропатки, которые там величиной с гуся. Это племя собирает и уничтожает яйца журавлей, которые эта птица там кладет; поэтому-то нигде в других местах нет яиц журавлей, и, конечно, их птенцов. Нередко журавль спасается от удара стрелы с бронзовым острием в своем теле. Подобные же россказни передают о людях, «спящих на своих ушах», о дикарях и других диковинах. Дикарей, по словам этого писателя, не могли доставить к Сандрокотту, так как они уморили себя голодом. У этих дикарей пятки спереди, а ступни и пальцы сзади. Все же несколько безротых людей удалось привезти к
