Рузвельт определенно ужесточил политику в отношении европейских метрополий в целом. Он сократил обещанную помощь Британии по ленд-лизу - только 5,5 миллиарда долларов в период между поражением Германии и Японии - на 20 процентов меньше запрошенного англичанами. Рузвельт ревниво отнесся к встрече Черчилля со Сталиным в октябре 1944 года. Он просил премьера позволить послу Гарриману присутствовать на всех важнейших беседах. В то же время Рузвельт запретил своему послу подписывать какой бы то ни было документ, даже самый общий. Уже тогда становилось ясно, что президент ждал встречи глав великих держав с глазу на глаз. Пока же он телеграфировал Сталину: «Идет глобальная война, и нет буквально ни одного вопроса, военного или политического, в котором Соединенные Штаты не были бы заинтересованы… Моим твердым убеждением является то, что решение до сих пор незакрытых вопросов может быть найдено только нами тремя вместе».

На границе Германии Более половины потерь за весь период с начала войны приходится у германских вооруженных сил на 1944 год. Критическими для вермахта были последние три месяца. Все четыре германских группы армий - «Север»,

«Центр», «Северная Украина» и «Южная Украина» - в последние месяцы потерпели крупнейшие поражения и были ослаблены. Советская армия полностью уничтожила 96 дивизий и нанесла тяжелейший урон 219 дивизиям (33 в результате были попросту распущены). Германские вооруженные силы потеряли на советско-германском фронте за это время более полутора миллионов солдат и офицеров, 6700 танков, 28 тысяч орудий и минометов, 12 тысяч самолетов. В качестве замены прибыли 201 тысяча новобранцев вермахта.

Россия изгнала врага из своих пределов. Предстояла вторая часть предложенной жизнью и судьбой задачи. Пользуясь терминологией того необычного времени - «добить зверя в его берлоге». В конце октября 1944 года Сталин впервые ставит пред своими военачальниками задачу взятия Берлина. Всем приобщенным было ясно, что предстояла колоссальная военная операция. Обстоятельства пока благоприятствовали.

Отмечая в Москве годовщину Октябрьской революции, маршалы Конев, Рокоссовский, Толбухин и генерал Черняховский продолжили стратегические дебаты, уже начатые Сталиным, Жуковым и Антоновым.

Работа шла секретно в Генеральном штабе, без широкой огласки и больших аудиторий. 16 января стало известно имя полководца, которому поручалось взять Берлин - Сталин сообщил свое решение по телефону: маршал Георгий Константинович Жуков. Он принял командование 1-м Белорусским фронтом (а Рокоссовский возглавил вместо Захарова 2-й Белорусский фронт). Сам Сталин становится как бы координатором действий отдельных фронтов. Василевский координировал действия Прибалтийских фронтов (оставаясь номинально начальником Генерального штаба).

Разведка докладывала, что немцы прилагают грандиозные усилия для создания оборонительных систем на границе рейха. Первый вариант плана наступательных операций против собственно Германии был завершен в конце ноября. На этот раз Сталин не проявил дотошного вмешательства в процесс планирования маршалов и Генштаба. Он молча согласился с прибывшим 27 ноября в Москву Жуковым, определившим в качестве центра его наступательных усилий Лодзь, а затем Познань. Сталин обозначил предварительную дату финального наступления - между 15 и 20 января 1945 года.

Страна мобилизовала шесть с половиной миллионов солдат, вооружила их 13 тысячами танков и самоходных орудий, 15 тысячами самолетов, 100 тысячами орудий и минометов. К бою были готовы 55 пехотных армий, шесть танковых, тринадцать авиационных. Пятьсот дивизий - невиданная мощь - стояла готовой к финальной схватке. Германская разведка докладывала, что на одном лишь плацдарме у Баранова сосредоточены 60 стрелковых дивизий и восемь танковых корпусов - больше войск, чем у немцев на всем центральном участке Восточного фронта. На двух других плацдармах были расположены 54 дивизии у Варшавы и примерно такая же численность на восточнопрусской границе. Разведка немцев предсказала, что удары последуют один за другим.

Взаимоотношения союзников Рузвельт в последние месяцы 1944 года видел опасность открытого блокирования с дискредитировавшими себя в Европе откровенно правыми силами. Когда Черчилль проинформировал итальянского премьера Бономи о неприемлемости введения в кабинет графа Сфорцы, ставшего одним из символов антифашистской борьбы для буржуазных либералов, президент Рузвельт дал указание своему послу в Италии Вайнанту выразить сожаление по поводу действий англичан. Черчилль возмутился, всеобщность претензий американцев начала его раздражать. Он заявил, что американцы слишком много на себя берут, что именно англичанам «вручено командование в Средиземноморье, подобно тому, как американцы владеют командованием во Франции».

Из Вашингтона поступил запрос к послу Гарриману с просьбой дать оценку мировой стратегии СССР. Гарриман в тщательно обдуманном ответе сообщил своему президенту следующее. Сталин следует одновременно по двум курсам - дружественность к Западу и недоверие к нему. Эта страна отчаянно нуждается в мире. Нет сомнения, что Москва хотела бы продолжения тесных союзных отношений с Америкой и после войны. Но испытания военных лет сделали русских подозрительными. Они осознают свои слабости. Они уже заглянули в бездну национального краха. И поэтому, если встанет вопрос об обеспечении их безопасности, они готовы приложить любые усилия, они готовы на все. Гарриман указывал, что прежний опыт диктует советскому руководству необходимость идти на любые меры, если они увеличивают безопасность страны. Практически это означало, что СССР способен на односторонние действия. Никакой авторитет международной организации не может иметь преобладающего влияния там, где речь идет о выживании. Видимо, этим будет руководствоваться Москва в отношениях с странами-соседями. Конкретный совет посла сводился к тому, что к политике русских нужно отнестись с пониманием и в то же время «твердо противостоять им там, где они неправы». Рузвельт решил отложить вопрос о выборе курса в отношениях с СССР до личной встречи со Сталиным. В общем и целом он был склонен видеть будущее оптимистически. Если даже его жестко настроенный посол видит возможности взаимодействия с русскими, почему должен разувериться он, давний сторонник этого курса?

Рузвельт пытался - и не без успеха - перенести на внешнюю среду тактику, которая так хорошо срабатывала у него на внутренней арене, где он удачно противопоставлял одних своих помощников другим и вовлекал их в межведомственные распри, становясь при этом верховным арбитром. В своей союзнической стратегии Рузвельт также хотел найти поле соперничества для Черчилля и Сталина и, пользуясь доверием обоих, заставить их противостоять друг другу, ожидая американской помощи и арбитража. В некоторых ситуациях ему это удавалось. К примеру, Рузвельт сумел создать у Сталина впечатление, что он стремится поддержать идею скорейшего открытия второго фронта, а Черчилль стоит у него на пути. Примеры можно было бы умножить.

Но эта тактика имела слабости. Рузвельту не удалось вызвать соперничества за свое благоволение у французов, и он капитально антагонизировал де Голля. Советское руководство в конечном счете вынуждено было обратиться к собственным ресурсам, видя политиканство Рузвельта. Возможно, Рузвельт сумел выиграть войну максимально экономичным путем, но те, кто заплатили наибольшую цену, не забыли этого. 8 сентября 1944 года Лондон после 1843 темных ночей загорелся электрическим светом. Некоторые дети впервые видели чудо освещенного города. Но именно в этот день Вернер фон Браун начал обстрел Лондона ракетами «Фау-2», и Черчилль снова ввел светомаскировку - до весны 1945 года.

Черчилль мысленно уже завершил войну. Теперь он как бы размышлял над ее итогами. Возможно, принимая решение вступить в союзные отношения с Советской Россией, он хотел поддержать Россию на плаву до тех пор, пока Великобритания и США не сумеют склонить чашу весов на свою сторону. История распорядилась иначе. Именно СССР стал той силой, которая сокрушила Германию, и от нее - а не от Британии - через три года боевых действий больше всего зависела расстановка сил в Европе.

Расчет на то, что в конечном счете Россия и Германия взаимно ослабят и нейтрализуют друг друга, оказался неоправданным. Черчилль, как и Рузвельт, не сумел верно оценить потенциал Советского Союза.

Советская армия стала выигрывать войну, и Черчилль начал колебаться между надеждой и отчаянием. Периодически его речи звучали весьма оптимистически. Так, выступая перед палатой общин 24 мая 1944 г., он сказал: «Глубокие перемены произошли в Советской России.

Троцкистская форма коммунизма полностью выметена из страны. Победа русских армий приведет к гигантскому укреплению мощи русского государства и несомненному расширению его кругозора. Религиозная сторона русской жизни теперь переживает удивительное возрождение».

1 ... 289 290 291 292 293 294 295 296 297 ... 331

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вторая Мировая война - Уткин бесплатно.

Похожие на Вторая Мировая война - Уткин книги

Альтернатива (Весна 1941) - Юлиан Семенов - История Европы

Оставить комментарий