его над полом на метровую высоту. Райан, который как раз за ноги тащил тело Бела через груды щебня, пригнулся от неожиданности.
Ладно, это уже кое-что. Я начала помогать, ко мне подключился Райан, и мы вместе занялись уборкой мусора из холла. Рука у меня под повязкой горела огнем, но я, не обращая на нее внимания, взялась за следующий осколок колонны. Когда я уже собиралась отнести ее в атриум, на пути у меня выросла тень. Сильные руки отобрали у меня мою ношу. Ладони этих рук переходили в жилистые запястья, а потом в накачанные плечи. Хозяином их был мужчина, который своей улыбкой похитил мое сердце.
– Мел с Лиззи, – проинформировал меня Люциан.
Ох. Я так сосредоточилась и ушла в себя, что не заметила, как они пришли. Он укоризненно взглянул на меня и понизил голос:
– Ты же в курсе, что праймусу нужно всего несколько минут, чтобы все тут убрать?
– Да, но сейчас речь идет не об эффективности, а о необходимости занять руки, – так же тихо объяснила ему я.
Где-то на заднем плане Викториус и Оскар сложили первую часть того, что смогли найти, и начали обсуждать оптимальное использование пространства. Аарон поставил обратно на ножки один из перевернувшихся диванов. Силин закрепляла грозящую рассыпаться часть стены, а Райан с набитым ртом нахваливал маму за сэндвичи.
– Похоже, у тебя тут все под контролем. – Люциан ласково и с гордостью посмотрел на меня. Мое сердце от радости совершило кульбит. – Дай своей руке передышку. А пока я тебя заменю.
Я не стала протестовать, потому что все равно хотела проведать Лиззи. Поэтому я передала Люциану бразды правления и отправилась в прачечную. Подруга была в сознании, но, кажется, не воспринимала никого из нас. Она просто таращилась в потолок. По словам Мел, она уже не висела на грани жизни и смерти, но вся правая часть тела, от бедра до шеи, была покрыта тяжелейшими ожогами. Праймус могла простимулировать исцеление, но, несмотря на это, у моей подруги, вероятно, останутся шрамы.
Видеть Лиззи в таком состоянии – это расстраивало меня до глубины души. Я знала, что она достаточно сильная, чтобы справиться с травмами. Но еще я знала, что она уже никогда не будет прежней. Прага и без того уже приглушила ее непоседливую натуру. Случившееся здесь – уже немного другой уровень.
Я прогнала Гидеона и Тоби, чтобы они могли чего-нибудь перекусить. А пока я рассказывала подружке о нашей победе на нефтяной вышке, о сестре Бела и бесхребетном Нельсоне. Я целый час трепала языком, пытаясь описать словами, как важна была ее роль в этой миссии. Но Лиззи не реагировала. Единственный раз, когда она заговорила, это было полностью оторвано от контекста: «Он погиб из-за меня».
Она имела в виду Пиппо. Конечно же, она так думала. Она впустила маленького ведьмака в свое сердце.
– Ответственность лежит на Тристане. И больше ни на ком, – повторила я ей фразу, которую уже до того говорила Силин. Я больше не допущу, чтобы кто-то, кроме Тристана, брал на себя вину за смерть Пиппо. Ни Лиззи, ни Силин, ни Оскар или кто-либо еще… Вот только я пока не знала, как убедить в этом их.
Через какое-то время я ощутила сильное покалывание на позвоночнике. Это были праймусы. Много. И ведьмы…
Велев Лиззи оставаться в комнате, я бросилась в холл. Но нападение, которого я опасалась, обернулось полной противоположностью. Десятки сверхъестественных помощников присоединились к уборке. Больше того – они, как домовые, заново отстраивали виллу. Камни один за другим возвращались на свои места. Внезапно даже свет восстановился. Значит, у Джимми все получилось.
В центре происходящего стоял Бел, очевидно, уже успевший вернуться в свою оболочку. Слегка пострадавшее от грубого обращения Райана тело залечивалось, как по волшебству, в то время как праймус раздавал указания своему войску домовят.
– Еда! – громко крикнула мама, выходя из кухни с огромной кастрюлей чили кон карне. – Сначала все не-демоны. Иначе не хватит. Могли бы и предупредить, что тут ни с того ни с сего появится столько народу.
Упрек был адресован Белу, которого я редко видела лишившимся дара речи. По сути, сейчас мама требовала, чтобы он – дьявол – отчитывался перед ней за свое поведение в его же собственном доме.
– Добро пожаловать в мой мир чувства вины, – сухо обронила я, подходя к нему.
– Это кое-что объясняет…
– Ах, вот как? И что же, например? – Я проглотила наживку и была крайне заинтригована, что же за этим последует.
– Например, почему твои мемуары заслуживали бы названия «Упрямство и сомнение», – выдал он, будто выстрелил.
Бирюзовые глаза самоуверенно блеснули, а мне пришлось признать, что он не очень-то и ошибался.
– Моррисон! Почему ты никогда нам не рассказывала, что твоя мама – богиня на кухне? – донесся до меня голос Райана.
Эмм, потому что она ею не была, каждый способен приготовить чили, а Райан все равно проглатывал все, что ему давали?
Мама захихикала, как девочка, и игриво шлепнула Райана:
– Не только на кухне, молодой человек!
О’кей?! Что случилось с моей матерью и кто эта чужая женщина?
Словно из ниоткуда рядом с нами возник Люциан. Он переоделся и завязал волосы. По крайней мере, насколько это позволяли его неуправляемые кудри. Он кивнул в сторону мамы.
– Она даже мне недавно предложила стакан воды…
– Правда? – засмеялась я. Тут явно происходили какие-то чудеса. – Может быть, она просто тебя не узнала в темноте.
– И при этом мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы придерживаться своего имиджа злобного демона.
Пока мы дурачились, Бел взирал на свой разрушенный дом. У него в глазах сверкал гнев.
– Есть какие-нибудь новости? – осведомился у него Люциан.
– Нет. Совет больше не в Патрии. Скорее всего эти трусы куда-то спрятались, – процедил Бел. И это объясняло, куда он пропадал. – Элиас в курсе. Он уже разыскивает вашего отца. Как и каждый из моих людей. Стоит Тристану хоть мизинцем шевельнуть, я об этом узнаю.
В его голосе сквозило смертельное обещание. С этой минуты в битве против моего «почти-сводного брата» у Бела были личные счеты, и от решительного хладнокровия в тоне его голоса у меня пошел мороз по коже. Сделать его своим врагом значило очень быстро вызвать неприятности.
– Солнце встает… – произнес Люциан. Бел кивнул с пустотой во взгляде.
– Воздадим ему последнюю честь.
Все собрались на части крыши, выдержавшей нападение. На востоке – благодаря разнице во времени – во второй раз за сегодняшний день занимался рассвет. Оскар нес своего внука. Это было
