- Я купила две флайки, такие, как ты хотел, по цене одной. Две лучше, чем одна, правда? Они в ящиках, и очень легко собираются. Там есть элнот с интерактивной инструкцией.
- Гм… Лучше было бы купить одну за пол-цены, но…
- Любимый, мне и так пришлось долго торговаться. Видишь, я даже опоздала к ужину.
- Ну… В общем, ты выжала из них хорошую скидку… И вообще, я люблю подарки. А хочешь, я сварю какао? Знаешь, я люблю смотреть, как ты пьешь какао перед тем, как заняться со мной любовью… И после… И в интервале между.
- По моему, это хорошая идея, - сказала она, - Я люблю пить какао когда ты на меня смотришь… Ну, в общем, это так поэтично… Или романтично…
- Кстати, тебя покормили?
- О да! Как только я сослалась на твой приказ, меня немедленно начали кормить и, ты знаешь, они делали это непрерывно, так что я сейчас толстая и круглая. Ужас, правда?
- Давай не будем торопиться с выводами, - предложил он, - когда ты прилетишь, мы с тобой вместе посмотрим и решим, так ли это страшно, как тебе сейчас кажется.
86 – Агрокультурные СЕКСУАЛЬНЫЕ РИТУАЛЫ
И проблемы доверия в семье и в военной разведке.
Дата/Время: 23 - 24 февраля 23 года Хартии. Ночь.
Место: Центральная Меганезия, остров Алофи,
Latifundia Carpini, у подножия горы Колофаи.
Чубби казалось, что в телефонном разговоре ей неплохо удалось скрыть от Микеле свое отвратительное настроение, но не тут-то было. Выруливая по невысоким волнам, лениво катящимся в узком проливе между островами Футуна и Алофи, она увидела его фигуру под навесом ярко освещенного пирса, и как-то сразу поняла, что он догадался.
Когда ее «Subjet» ткнулся поплавком в резиновый демпфер пирса, и она сдвинула назад секцию обзорного фонаря, он встретил ее словами:
- Любимая, тебе не кажется, что пора завязывать с этой работой?
- Нет! - резко ответила Чубби, вылезая из кабины на крыло.
- Ладно, - сказал Микеле, протягивая ей руку, - Может быть, тебе виднее.
Она перепрыгнула на бамбуковый настил, порывисто обняла его, и коротко потерлась щекой о его щеку.
- Я тебя люблю, ты знаешь?
- Знаю, - он погладил ее по спине между лопаток, - Ты меня любишь, я тебя люблю. Это здорово. Но меня беспокоит, когда ты так взвинчена и так разозлена.
- Можно, ты не будешь спрашивать меня, что случилось?
- Не буду, если ты не хочешь. Давай сменим тему. Ты обратила внимание, что я сварил какао прямо здесь? Знаешь почему?
- Ты решил, что соленые брызги придадут его вкусу особый шарм? – предположила она, глядя на небольшой электрический бойлер, стоящий посредине стола под навесом.
- Увы, - Микеле развел руками, - Ты не угадала. Поверни свои красивые ушки в сторону окон второго этажа. Ты услышишь звук, вроде того, который получается, если довольно нервному динозавру, обитающему в скалистой местности, привязать к хвосту дюжину пустых жестянок разного размера и вставить в ноздри по свистульке. В наше время это считается музыкой в стиле «фастрок». Флер и Люси смотрят по TV фастрок-фестиваль, причем, как я понимаю, это безобразие будет продолжаться часов до четырех утра. Если бы им надо было завтра идти в школу, я бы применил деспотичные приемы воспитания, но завтра занятий нет, а навязывать им свои вкусы я не имею морального права.
- Действительно, это кошмар, - прислушавшись, согласилась Чубби, - А где они берут динозавра для этого дела?
Микеле удрученно пожал плечами.
- Думаю, они используют поддельного динозавра, из-за чего этот фестиваль становится безнадежно-пошлым и безвкусным мероприятием. Так я наливаю какао?
- Ну, да, - она, кивнула, закуривая сигарету, - Я осознаю, что сегодня я недостойна пить этот кулинарный шедевр, но если ты нальешь мне кружку авансом, то утром я сделаю такой изумительный завтрак, о котором ты мечтал всю жизнь. Мы договорились?
- Я тебе верю, - объявил он, разливая какао по кружкам.
- Это здорово, - вздохнула она, делая первый глоток, - Я имею в виду, и твой какао, и то, что ты мне веришь. Ты единственный взрослый человек на свете, который мне верит.
- А я вообще уникальный, - заметил Микеле, - У меня самые толковые студенты, самый уютный дом, самые замечательные дети и самая красивая жена. Ты не знала?
- Вообще-то я подозревала что-то в этом роде, - призналась Чубби, - А что у тебя завтра?
- Ну, по-видимому, сначала изумительный завтрак, а с 13:00 две учебные пары. Лекция плюс семинар по терраформингу. Потом кое-какие переговоры, и в 19:00 я свободен.
- Значит, тебе не надо рано вставать, так?
- Совершенно не надо.
- Тогда есть идея. Мы можем перебраться на ту сторону пролива и провести на ферме один магический ритуал, который в Транс-Экваториальной Африке применяется для повышения урожайности ямса, кукурузы и бананов.
- А в условиях Океании это работает? – поинтересовался Микеле.
- Работает. Тут важен не ландшафт, а тонус. Остальное я тебе объясню на месте.
- В таком случае, любимая, я считаю, что это хорошая идея.
…
Сторонний наблюдатель (окажись он через час - два на северо-западном берегу острова Алофи, у подножия горы Колофаи) мог бы подумать, что спортивно сложенная леди лет 35 на вид, и крепкий, но обладающий небольшим пузом, джентльмен где-то 10 годами старше, увлеченно занимаются сексом на широком надувном матраце, под открытым небом. Разумеется, такая интерпретация происходящего была бы грубой ошибкой. В действительности, тут совершался магический ритуал агрокультурного назначения, что подтвердил бы любой африканский колдун, достаточно хорошо разбирающийся в этих вопросах. Но рядом не было ни стороннего наблюдателя, ни африканского колдуна.
К трем часам ночи, Чубби и Микеле пришли к общему выводу, что магическая практика увенчалась полным и безоговорочным успехом, для закрепления которого необходимо было только полежать немного, держась за руки, и глядя в ясное звездное небо, а потом, не торопясь, выкурить по сигарете и поболтать о том – о сем.
- Знаешь, - сказала Чубби, выпустив изо рта аккуратное полупрозрачное колечко дыма в сторону созвездия Хамелеона, - Иногда так жалко, что у меня не получится стать просто фермершей. Типа, маленькая мечта: каждую ночь быть такой счастливой, как сейчас.
- Зачем обязательно фермершей? – спросил он, - Ты могла бы преподавать прикладную механику. Давай завтра зайдем к директору Агротехнического колледжа? Это же совсем рядом, в Таоа, много времени не займет. Я знаю, что он как раз ищет…
- Ми - ке - ле, - пропела она, - Это не руководство к действию. Это я просто мечтаю.
- А-а… Ну, как хочешь, хотя мне кажется, что…
- Когда-нибудь я обязательно это сделаю, - пообещала она, - Только не сейчас. Сейчас я просто не могу. Есть множество причин… А давай поговорим о чем-нибудь другом?
- Давай. Хочешь, я расскажу тебе про ацтеков? Тех самых, в честь которых ацтекбол? Я интересовался их агротехникой, а конкретно - искусственными плавучими островами, «chinampa». Ацтеки строили их еще полторы тысячи лет назад, на озере Текскоско. Это потрясающе-простые и эффективные штуки. С них можно снимать пять урожаев в год. Знаешь, почему я ими занялся? Они очень похожи на агломераты, которые образуются при искусственном уплотнении планктонных полей. Неожиданная аналогия, верно?
- Действительно, - согласилась она, - надо же… Слушай, ты не очень обидишься, если я перескочу на другую тему. Я хочу с тобой посоветоваться по поводу одной истории.
- Aita pe-a, - ответил он, - Про «chinampa» я тебе расскажу в другой раз. Так даже лучше На ноуте у меня есть картинки… Если тебе интересно.
- Ага. Давай ты мне расскажешь завтра? А с этой историей надо срочно что-то решать.
- Срочно – значит срочно. Так что за история?
- Та, из-за которой я смылась, не доделав завтрак. Расстрел авиа-эскорта эмира Сарджа. Это оказалась настолько мутная тема, что у меня просто мозги рассыпаются. Короче…
…
Следующие полчаса Микеле молча слушал, принимая то позу Будды Амитаба, то позу роденовского мыслителя, то позу папуасского охотника: сидя на корточках, с духовой трубкой, прижатой ко рту (только вместо трубки у него была сигарета). Когда краткое изложение завершилось, он почесал макушку жестом озадаченного орангутана и, будто бы невзначай, поинтересовался:
- А почему так много шума из-за расстрела одного дерьмового арабского царька?
- Это не просто дерьмовый арабский царек. Аккан был знаковой фигурой. Как вице-президент «Красного Полумесяца», он обеспечивал связи между арабскими лидерами радикально-суннитского толка и международными гуманитарными организациями в Европе. Он был посредником, через которого шейхи покупали мнение чиновников в Женеве, в результате чего исламские экстремисты в Центральной Африке получали помощь «Красного Креста» (оружие, лекарства и опиум для шахидов) и возможность сбывать в Европу человеческие ткани и органы, добытые в локальных конфликтах. По линии «Красного Креста», он содействовал реставрации «Афганского Шоссе».
