Просыпалась оттого, что кто-то тер меня и так настойчиво, как будто шкуру хотели снять. Вместе с сознанием стала ощущать боль. Везде, но особенно между ног. Спина и живот выглядели ужасно, как после нашествия дикого животного. Нет, скорее, после жестокого изверга. Чтоб он сдох. Боже, как больно. Посмотрела на того, кто меня усердно трет, оказалось, это молодая девушка с загнанным выражением лица и огромными глазами. Смотрела на меня, как на инвалида. Ну да, кто я еще? Хотела подняться, но не смогла. Понятно теперь, почему нет цепей. Насильник посчитал их лишними.
Девушка не разговаривала и не смотрела мне в глаза. Не знаю, кто я для них: убийца или жертва, но она не хотела со мной говорить. Хотя, может, этот зверь не разрешил ей со мной разговаривать? Не знаю, она поджала губы и упорно отворачивалась. А я и не напрашивалась, хотелось услышать хоть чей-то другой голос, а то до сих пор в голове только ненавистный тембр и противный смех зверя.
Ближе к вечеру я смогла подняться и сесть. У меня до сих пор шла кровь, и я знала, что это ненормально. Наверное, порвал все внутри. Пришла опять эта девушка с подносом. Стакан воды и какой-то суп. Она все поставила мне на колени. Руки тряслись, ноги тоже. Сил не было. После того как она помогла мне встать и сходить в туалет, девушка ушла.
Я только начала засыпать, как вдруг дверь резко распахнулась и ударилась о стену. Антон подошел ко мне и со злостью в голосе сказал:
– Ну что, лефина, глаза вылупила, как курица? Ты тут не для отдыха, а для развлечения злого и голодного волка. А сейчас он очень злой, так что сделай милость, не отключайся так быстро.
Я закричала, он схватил меня за ногу и подтянул к себе, поднимая другую и устраиваясь между ними. Меня охватил ужас, я начала царапать все, до чего дотягивалась. Он засмеялся и ударил кулаком мне в лицо. На четвертом ударе я стала закрывать лицо руками и безумно выть. Повторялся вчерашний ужас, но все было хуже и больнее…
Когда он ушел, я уже не плакала и не выла. Я ненавидела себя за слабость, зверя за его насилие, семью за предательство. Мне отчаянно хотелось отомстить всем, а прощают пусть добрые и великодушные. Я всех ненавижу! Нужно убежать, либо я сломаюсь, превращусь ни во что. Нужно обязательно уйти отсюда, любыми способами и средствами. Я не смогу так жить, не хочу так жить.
Поздно ночью, когда уже весь дом спал, я попыталась встать. Сил не было. Призвала энергию лефины. Она заискрилась по рукам, телу и ногам. Почувствовала себя лучше.
Тихо ступая по деревянному полу, чтобы не наделать шума, я поковыляла к двери. На лечение потратила половину внешней силы, надо бы еще скрыть свой запах. Оборотни очень хорошо ходили по следу дичи, по обонянию. Органы зрения и слуха работали у них просто замечательно, любой охотник позавидует.
Я прошла по коридору и дошла до лестницы. Было очень темно в доме. Экономят, что ли? Когда начала спускаться, резко зажегся свет, и я сразу увидела Антона, сидящего на диване с бокалом вина.
– Что за тупая особа!? Неужели ты думаешь, что от меня можно убежать?
– Отпустите меня, пожалуйста, – жалобно пропищала я. Ну а что еще тут было говорить? Не скажу же я: «Извините, не хотела», – или: «В кухню за водичкой пошла».
– Что ты, дорогая?! Конечно же, не отпущу. И мало того, наглядно объясню, что этого нельзя делать. Если я сказал, то указания нужно как собачке выполнять! – он хищно оскалился и, сделав глоток, рявкнул: – Парни, проведите инструктаж!
У основания лестницы появился охранник и начал подниматься. Я бросилась наверх. Когда достигла последней ступеньки, влетела в огромное тело второго охранника. Я кричала и брыкалась, когда меня схватили за волосы и руку и потащили в мою комнату. В спальне меня, как тряпичную куклу, бросили на пол. Я не успела встать, как почувствовала сильный удар ногой в живот. Потом еще удар. Сильная боль в голове заставила меня согнуться пополам и лечь на пол всем телом. Меня подняли за волосы и поставили на пол, дальше – удар по лицу. Я хотела закрыть лицо руками, но второй охранник отпустил волосы, схватил меня за руки и поднял их вверх. Мне было так страшно и больно, что я могла только всхлипывать и скулить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
У первого охранника в руках оказалась бита, и он стал сильно бить по всем частям тела. Когда я уже собиралась отключиться, то резко упала на пол. Неужели все? Я вытерпела и не отключилась. Но, к сожалению, почувствовала со всех сторон удары ногами. Тут уже было бесполезно закрывать что-либо. Два здоровенных мужика, ростом под два метра, с весом за сто килограмм, безжалостно пинали маленькую хрупкую женщину, похрюкивая от удовольствия. Наконец-то ко мне пришла темнота и последняя мысль, что лучше бы я умерла.
Глава 3
Со дня убийства прошло где-то полтора месяца. Но мне показалось, что год. Вы думаете, что зверь теперь ласковый и заботливый, и в нем проснулась человечность и нежные чувства ко мне, как бывает в книжках? Нет! Это даже не зверь, это существо, чудовище, которое насиловало меня почти каждый день. В первый месяц я постоянно ревела и умоляла, но видела, что это ему доставляет безумное удовольствие. Подонок.
Потом перестала выть и плакать. Закусывала губы до крови и терпела. Мне казалось, что с каждым днем во мне все больше и больше расцветали негативные эмоции и чувства ко всему. Я не просто его ненавидела, я люто его ненавидела! Я содрогалась от омерзения, когда он дотрагивался до меня. Переборов себя, я заставила свой разум думать о чем-то приятном, когда он меня насиловал. Нет, не о море с островами и чистым небом, а о том, что у меня будет возможность отомстить. Меня посещали разнообразные мысли о смерти Пригольского. Да, я, наверное, кажусь вам монстром, но мне плевать. Я хотела, чтобы он сдох, и желательно в адских муках и с сильной болью, которую причиню ему я.
Оказывается, меня подставили не только для утех этого зверя, но и для работы лефиной. Лечить ему угодных таких же моральных уродов, как он. Поначалу я отказалась, но он засмеялся и позвал своих охранников. Я не буду вспоминать, как они стали меня толкать по кругу, а потом когтями разрывали одежку, задевая кожу. Мне стало страшно, что повторятся не только последствия после побега, но и добавятся новые извращения помимо банального изнасилования с их точки зрения. Из-за сумасшедшего страха от будущей боли я согласилась лечить для него. Лучше уж терпеть одну тварь, чем всех, и получать ужасную боль за мою гордость и нравственность лефины.
Теперь мне разрешали ходить в комнате и саду, который находился рядом с моей комнатой-тюрьмой. Конечно, везде стояли охранники, глядевшие на меня с презрением или похотью в глазах. Создавалось впечатление, что тут не альфа жил, а как минимум военная база находилась.
Еду приносила та же девушка. Иногда она разговаривала со мной о моих нуждах. Сегодня с утра она спросила, не нужно ли мне чего-нибудь для женских дел. Не поняв вопрос, я ответила отказом. Она странно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
Да и плевать мне на ее странные взгляды, у меня все тело болело, силы лефины тяжело восстанавливались. Хоть я и слабая женщина, как они все утверждали, но сила лефины помогала мне выживать каждый день, тело само себя лечило.
Я сидела на лавочке и думала о своей никчемности в этой жизни на данный момент. И вдруг на дорожке показался монстр – Пригольский, в глазах которого горели ненависть и злость. Интересно, кто его так довел? Хотя нет, неинтересно, ведь отыграться он пришел на мне. Псих и неуравновешенная горилла! Да уж, я стала язвительной, и мне это доставляло удовольствие. Хоть в чем-то надо искать плюсы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мужчина подбежал и схватил меня за волосы, сильно оттягивая их. Наверное, чувствовал себя при этом настоящим мужиком. Было больно, но это терпимая боль, на которую я уже не обращала внимания.
– Ты беременна? – заорал он и, видя мое недоумение, зарычал: – Дура, ты, оказывается, и не в курсе? Могу тебя огорчить, ты носишь моего выродка. Но не думай, что это что-то меняет для тебя. Я тобой только пользуюсь, пока не надоешь, и найду другую игрушку. От выродка избавлюсь, как только родишь. Щенки у меня будут от моей сильной пары, а не от мыши вроде тебя. А хотя, ты даже родить не успеешь, я уж постараюсь. Если ты беременна, значит, не сможешь лечить полностью, только поверхностно. Убить тебя запрещено, но на щенка это не распространяется.
