Кэти, которой я оставил энергии лишь на простенький диалог с капитаном, начала было болтать о парадоксах искривления пространства, но я надел старомодные наушники и потому ее не слышал – сидел себе в кресле, положив ноги в любимых «Конверсах»[4] на бесполезный пульт управления, читал том и размахивал рукой в такт «Болеро» Равеля. Я поставил диск на повторение и наслаждался вечной музыкой на протяжении часа.
Когда в очередной раз началось тихое вступление, я обратил внимание на то, что Кэти что-то бубнит. Что-то, совершенно не связанное с искривлением пространства. Я снял наушники и замер, услышав, что говорит Кэти.
– Планета по курсу, в пределах видимости, признаков высокоразвитой цивилизации нет, в каталогах не значится, условия для здоровой жизнедеятельности человеческого организма нормальные, притяжение в 0,0005 раза меньше, чем на Земле…
Я чуть не упал с кресла. Томик и наушники полетели в сторону, на мостике загремела кульминация «Болеро», а я застучал по клавишам, выкрикивая голосовые команды.
Меньше чем через минуту «Кречет» вновь ожил. Планета, о которой говорила Кэти, находилась на расстоянии всего 0,0000001 светового года от нас, короче – в пределах видимости. Она была небольшой, симпатично округлой (ха!), с морями и лесами. В общем, напоминала Землю.
Я развернул корабль дюзами вперед, включил тормозные двигатели и направился прямиком к этой загадочной планете. На задворках сознания мелькнула мысль, что раньше я никакой планеты тут не видел, но мысль, как я уже сказал, возникла на задворках и в «главные ворота» особо не рвалась.
Не буду описывать весь процесс посадки – читатель, не смыслящий в устройстве космического тягача, все равно ничего не понял бы, а только запутался; ограничусь лишь описанием места, куда я сел.
Сел я в лужу. По-другому я не могу назвать озеро, со всех сторон окруженное непроходимой чащей. Учитывая то, что мой «Кречет» являлся птичкой немаленькой, озеро по сравнению с ним, действительно, напоминало лужу.
Как только амортизаторы коснулись дна, Кэти заявила, что энергии запасного генератора осталось лишь на 15 процентов. Я тут же его вырубил, чтобы не тратить драгоценные запасы вхолостую.
И тут, глядя на сосны, красующиеся неподалеку от «Кречета», я серьезно задумался. Положение мое, прямо скажем, было не из лучших. В способностях Кэти сомневаться не приходилось, да и сам я, в случае необходимости, не стал бы сидеть, сложа руки, но на ремонт могло уйти больше месяца. Особенно – учитывая мою природную лень и пофигизм.
Таким образом, все графики летели к черту, груз заказчик не получит и будет зол, начальство на Базе тоже будет злиться, спасательная экспедиция меня вряд ли найдет, для своих я буду фактически мертв… Очень мертв. Мертвее не бывает.
Дойдя до этого самого «оптимистичного» пункта в моих размышлениях, я понял, что если буду продолжать в том же духе, точно сыграю в ящик. Поэтому стал думать по-другому.
Я жив, груз цел, ремонт больше месяца не займет, заказчик и начальство на Базе будут приятно удивлены тем, что я не сбежал с особо ценным грузом, а «по форс-мажорным обстоятельствам» лишь временно задержал доставку, в общем, все очень даже хорошо!
Я бодро вскочил с кресла и, отдав распоряжение Кэти заниматься ремонтом, отправился в отсек высадки. Что мною двигало, я не знал. Сначала собирался просто сидеть в корабле и ждать, пока Кэти закончит ремонт. Но побывать на чужой планете и даже не погулять на свежем воздухе… Это было бы странно. Именно поэтому я переборол лень и решил, что небольшая прогулка мне не повредит.
В отсеке высадки я достал скафандр, проверил его исправность, как того требовала инструкция по высадке на чужую планету, и убедился, что скафандр цел – еще бы, ведь я его ни разу не надевал!
Кстати сказать, скафандр вызывал мое невольное восхищение, в чем я никогда никому не признавался. Даже самому себе. Далее я буду долго и подробно его описывать, так что наберитесь терпения, потому что этот скафандр сыграл в моих приключениях одну из основных ролей.
Так вот. Скафандр для исследования чужих планет (СИЧУП), класса «Оптимус Омега», представлял собой некое подобие рыцарских доспехов, только был абсолютно герметичен и по степени защиты превосходил любые латы, тем более рыцарские. Забираться в него можно было только сзади, через люк, что не совсем удобно, так как выбираться из него приходилось, соответственно, пятясь (это единственное порицание, которое я могу придумать, описывая свой замечательный скафандр).
Во всем остальном он был великолепен. СИЧУП оборудовали блоком слежения и связи, подогревом и охлаждением, запасом воды и пищи достаточным, чтобы человек автономно протянул в нем полгода. Воздух вырабатывался мини-преобразователем из углекислого газа, выдыхаемого человеком, естественные потребности отправлялись посредством сложного механизма, о котором я, возможно, расскажу как-нибудь в другой раз, в общем – квартира со всеми удобствами.
Обтекаемый корпус скафандра из сверхлегкого сплава весил около ста килограммов, а, поскольку их производят персонально для каждого пилота, то высотой мой СИЧУП чуток не дотягивал до двух метров. Округлый шлем был с огромным овальным забралом, затемненным с наружной стороны и совершенно прозрачным с внутренней (не говоря уже обо всех остальных функциях чудо-шлема, вроде дисплея, на который можно было вывести любую информацию, включая видеоизображение, и прочее). Голова в шлеме чувствовала себя совершенно свободно – я мог вертеть ею, как хотел.
«Руки» и «ноги» представляли собой бугристую, герметичную броню, приплюсуйте сюда еще и полный боекомплект – начиная с пулеметов с запасом амуниции в 50 000 патронов и заканчивая ракетами ближнего действия – и вы поймете, что скафандр мой был просто О-БАЛ-ДЕННЫМ.
Сервомеханизмы и автоматическая система датчиков, прикрепляемых к ногам, рукам и торсу, позволяли носить скафандр, как обычный комбинезон (это при его-то весе!). Я мог без труда развить скорость в 60 км/час (покрывая расстояние гигантскими скачками), прыгать, ползать, словом, делать все, что захочу.
Я полюбовался скафандром пару минут, потом решительно в него влез, проверил датчики и загерметизировался. Затем пошел в шлюз, нажал на две кнопки – дверь сзади закрылась, а дверь во внешний мир медленно отъехала в сторону – и я оказался на пороге нового, неизведанного, таинственного, манящего чужого мира.
* * *
Недолго думая, я установил связь с Кэти и приказал ей включить мне «Бурано» Орфа. Кэти «проехалась» насчет моего нездорового интереса к классической музыке, но Орфа включила.
И вот, под коварную прелюдию, я принялся изучать окрестности с высоты 5 метров над уровнем озера. Впереди, насколько хватало глаз, простирался сосновый бор. Практически, земной, по крайней мере, я никаких разительных отличий не заметил. Вдали, в дымке, белели вершины гор; небо было звеняще голубым, а местное солнце слепило лучами.
Я предусмотрительно спустил к воде выдвижную лестницу, прикинул расстояние до берега и прыгнул в воду.
Погрузившись метра на четыре, я коснулся дна и уверенно зашагал к берегу. В принципе, я мог бы и поплыть (чудо-скафандр способен и не на такое), но мне было лень. Вода оказалась прозрачной, водорослей на песчаном дне не наблюдалось, рыба в этом озере, похоже, не водилась (а может, я ее всю угробил при приводнении «Кречета», хотя рыбьих трупов на поверхности я не заметил).
Беспрепятственно добравшись до берега, я несколько минут пытался подняться по илистым камням наверх. Удалось это минут через пять, после десяти неудачных попыток и тридцати нецензурных ругательств.
Кэти, которая все это слышала, попыталась возмущаться, но мне было не до словесных реверансов, и я быстро приструнил ее, употребив еще одно оставшееся в моем запасе крепкое выраженьице.
После этого Кэти надулась и не разговаривала со мной минут десять.
Я тем временем зашагал по лесу, ориентируясь по компасу, который постоянно маячил у меня перед глазами на дисплее внутренней стороны забрала. Я решил идти строго на запад, наслаждаясь чудесной природой вокруг.
Впрочем, наслаждаться мне вскоре наскучило (подумаешь, эка невидаль – сосны, хиленькие кустики да опавшая листва, вперемешку с хвойными иголками), и я перешел на бег прыжками.
Тут я должен кое-что объяснить относительно бега в СИЧУПе, поскольку в будущем вы убедитесь, что бегал я часто, и у вас обязательно возникнет вопрос, как это мне удавалось.
Дело в том, что внутри СИЧУПа человек находится в уютном «коконе», который установили, чтобы он смягчал возможные удары. Руки и ноги, несмотря на «кокон», двигаются совершенно свободно, а потому, если бы я просто бежал в бронированном СИЧУПе со скоростью 60 км/час, мое причинное место истерлось бы в пыль – никакая внутренняя защита не помогла бы (хотя в районе промежности «кокон» отличался наибольшей мягкостью и прочностью). Именно благодаря заботе наших инженеров об интимных местах космонавтов, в СИЧУПе установили мини-реактивный ранец, который при режиме «Бег» выдавал короткие импульсы, вследствие чего скафандр делал прыжок: максимально – метров на пять-шесть.
