мной события походили на фантасмагорический сон или скорее на постановку дурно написанной пьесы. Я точно угодил на подмостки дешевого ярмарочного театра, где мне была уготована некая важная роль, вот только и слова ее, и смысл оставались за гранью моего понимания. В то же время до сознания наконец дошло, что эти двое не обдолбавшиеся наркоманы или перебравшие с алкоголем рыбаки — дело, по всей вероятности, обстоит гораздо хуже. Теперь мне стало по-настоящему жутко.
Между тем атакующий был уже совсем близко. Обуздав сковавшую движения панику, я перестал пятиться, перехватил ружье дулом вниз и сам шагнул к нему. Со всего маху я стукнул его прикладом в висок. Послышался гулкий удар, он пошатнулся, но к моему ужасу тотчас же выпрямился, вытянул вперед обе руки и как ни в чем не бывало вновь пошел на меня.
От такого удара любой живой человек свалился бы с ног, но на него он не подействовал. То ли от изумления, то ли от злости я бросился к нему и нанес целую серию новых ударов. Вкладывая в них всю имеющуюся в руках силу, я молотил по его черепу до тех пор, пока не сшиб с ног. Страх прошел. «Только бы Терри принесла патроны!» — вот все, о чем я думал в этот момент.
Как только он рухнул на землю, я рванул к Робу. Ему тоже удалось повалить своего противника и теперь тот сидел в неестественно скрюченной позе у самой воды, не переставая при этом скалиться и смеяться. Подбегая, я видел его перекошенное дикой ухмылкой лицо, наполненные злобой глаза, болезненную худобу и взлохмаченные рыжие волосы. Почему-то я был полон уверенности, что они именно рыжего цвета.
Не теряя времени, я сходу ударил его прикладом в лицо. Затем еще и еще, но после каждого удара его запрокидывающаяся голова поднималась вверх. Кривящийся рот оглашал ночь истерически визгливым хохотом, я же, вопя от напряжения и ужаса, с остервенением бил по этому лицу, глядел на эту безумную ухмылку, жуткие глаза и не мог взять в толк, как заткнуть сидящую передо мной тварь.
В какой-то момент я окончательно потерял над собой контроль и очнулся только после того, как Роб дернул меня за руку. Орудуя прикладом, я не заметил возвращения Терри и лишь его окрик заставил меня прийти в себя. Тяжело дыша, он протягивал мне горсть патронов.
Велев дочери возвращаться к палатке и теперь уж точно не высовываться до нашего возвращения, я схватил их и торопливо перезарядил ружье. Терри любит спорить, но, вероятно, сейчас мой вид не располагал к дискуссиям, потому как без единого возражения она подчинилась. Проводив ее взглядом, я развернулся к пытающемуся подняться рыжему ублюдку и, не говоря ни слова, нажал на курок. Схлопотав выстрел в упор, он навзничь повалился в песок.
Облегченно выдохнув, я навел ствол на второго. Тот уже отошел от моих ударов и был совсем рядом. Он не бежал и, более того, казалось, никуда не торопился — просто шел медленной хромающей походкой, раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник большого метронома.
Мы с Робом переглянулись. Ни он, ни я не понимали, что происходит и кто эти твари, но в этот раз я выстрелил в него без раздумий. Как в замедленной съемке я увидел, что заряд угодил ему прямо в живот. Видел, как он дернулся. И видел, как продолжил идти.
Не веря в происходящее и ни черта не понимая, я смотрел на него во все глаза, как за моей спиной возобновился тот омерзительный лающий смех. В этот момент я понял, что значит выражение: «От ужаса волосы встают дыбом», — потому что испытал именно его. По всему телу заструился липкий пот, а в ноги вместо мышц будто вставили мягкий поролон. Мозг пронзила дикая догадка: ИХ НЕЛЬЗЯ УБИТЬ!
Вконец обезумев, я бросил ружье Робу, достал из кармана складной охотничий нож, повалил в песок скалящуюся у моих ног тварь и принялся наносить ей удары в спину. Лезвие входило в ее тощее тело, как в арахисовое масло, чувствовался отвратительный запах, но крови не было…
Глава 2
Я все еще с остервенением орудовал ножом, когда темноту распорол пронзительный визг. Услышав его, я мгновенно замер. Сердце ухнуло где-то в глубине грудной полости, несколько раз будто споткнулось, а затем заколотилось неровными толчками. Это был визг Терри — я узнал бы его из тысячи других.
Бросив нежелающую подыхать тварь, я вырвал ружье из рук Роба, оббежал тянущегося ко мне второго ублюдка и ринулся к палатке. Перед глазами мельтешила только узкая полоска тропы, и я мчался по ней, с шумом выплевывая воздух из легких. Меня подгонял страх, что могу не успеть, а вместе с ним ослепляющая все ярость. Роб бежал следом.
Зовя меня, Терри кричала еще трижды — потом ее голос затих. Боясь предположить самое страшное, я ускорял бег до немыслимых пределов, окликал ее по имени, убеждал себя, что успею, но ужас происходящего все крепче сжимал мне горло. Думать о том, кем являются напавшие на нас, больше было некогда. Да и вряд ли я думал хоть о чем-нибудь в эти полторы минуты.
Мысли сократились до импульсов, до сгустка пульсирующих в мозгу нервных окончаний, посылающих телу лишь один сигнал — бежать. Бежать, что есть сил. И я бежал, пока не вылетел к месту стоянки, где в первое мгновение остановился с разинутым от представшей передо мной сцены ртом.
Лесная поляна в скудном освещении луны почти не просматривалась, но взгляд сразу же нашел Терри — всем телом она вжималась в дерево у палатки. Внимание ее было приковано к огромному, под два метра ростом верзиле. Он издавал те же вызывающие недоумение звуки и находился уже совсем близко, а она стояла, боясь шелохнуться.
— Терри, беги! — заорал я, но она не пошевелилась.
Ее словно парализовало. Больше она не кричала и, казалось, даже перестала дышать. На худом лице жили только глаза, а в них замер всепоглощающий ужас.
Подонок, неспешным шагом надвигающийся на мою дочь, оказался негром с массивной, как каменная глыба спиной. Над ней возвышалась несоразмерная с его ростом и весом маленькая, будто сплющенная с двух сторон голова. На теле этого гиганта она выглядела как чужеродный нарост и издали напоминала ссохшийся, прогнивший от плесени плод.
Мне хватило мимолетного взгляда, чтобы оценить его мощь и понять, что не справлюсь с ним в ближнем бою. Вес гиганта явно превышал центнер, а тело бугрилось
