– Мы их только по общим параметрам наблюдали, специально не мониторили, – ответил Ион. – Активности не видно никакой. Насчет архива ты прав, надо поискать там.
– Они их могли и называть по-другому, – заметил я. – Надо искать по внешним признакам, например, по «зеленым камням» или «зеленым кристаллам».
– Сам ползти не вздумай, – посоветовал Ион. – Приспособь экзоскелет и ползи в нем.
Идея понравилась. Сильно облегчит задачу, я все-таки «не рожденный ползать». А ползти придется. Судя по ощущениям Пуся, там такая чащоба…
Ион торопился улетать назад к оставшемуся в санатории Космофлота Зету и попросил дом покормить его отдельно. Я подумал и присоединился. К Пусе миска уже приехала, и он над ней хрустел чем-то. В ожидании, пока робот доставит завтрак, мы немного поговорили про пещеру и карту на мансарде. Ион уже поднимался туда – там все оставалось нетронутым. Местоположение пещеры совпадало по «карте» Вебсика с вершиной гексагона, который там хорошо просматривался. Его центр, как и ожидалось, находился около старого замка, а вот до Соловья он не дотягивался – самая крайняя точка, насколько Ион смог прикинуть, была в районе водопада.
– Мы к вечеру вернемся с Зетом и дроном, полетаем в мансарде и попробуем привязать карту Вебсика к реальным координатам. Кофр с кристаллом я заберу и передам девушкам, пусть моделируют. Тут у меня идея возникла – сделать макет кристалла и предложить его «скушать» пещере, как танкетку. Там сверху дыра есть, можно в нее бросить. Думаю, что Мееры так и делали.
– Ты считаешь, что это они ее открыли? – спросил я.
– Открыли или узнали откуда-то – пока не ясно, но могли использовать. Та твоя идея поискать в модельных каталогах оказалась полезной, – ответил Ион. – Многие фигурки, которые мы видим в шариках из музеев – оттуда. А некоторые члены этой команды имели модельное хобби. Может, просто открыли способ дешево и сердито копировать свои раритеты. Мы пытаемся найти их следы в сообществах моделистов того времени. Возможно, что им в голову не приходило, что их «игрушки» могут однажды материализоваться в натуральном размере, как в Соловье.
– Возможно, – согласился я. – А обручи?
– После того, что мы вчера увидели, я побоюсь кидать обруч в пещеру, – посмотрел на меня Ион. – Думаю, что это что-то иное.
Пришла веселая, пахнущая свежестью Влада, за ней в столовой собрались все остальные обитатели дома. Джека разочаровано обнюхала пустую миску Пуся и укоризненно посмотрела на своего лохматого друга – мол, сам все съел, но к ней уже катилась по полу полная миска. После завтрака Слава, Марта и Саша с Владой собирались в Загорный к Наташе, мы с Пусем оставались одни. Я передал всем привет от наших «лунян», а дом предложил посмотреть трансляцию из Лунопорта, которая вот-вот должна была начаться. Трансляция шла в программе «Подробности» моей старой знакомой – Мелани Яан. Пока она там чего-то с умным видом говорила про ханнерит и терзала вопросами про лунные тоннели маленького щупленького профессора-геолога (забыл его фамилию, раньше не встречался мне), я успел допить свой кофе, а Саша заговорщицки сообщил мне, что «папа Гай приедет учить нашего автоповара своей кухне». Я начал было размышлять о том, как направить энтузиазм кондитера Маринкина в более общественно полезное русло для всего поселка, как пошли кадры прилета экспедиции. Увидев своих отпрысков на выходном трапе шлюза, Джека даже есть перестала, а Пусь забрался ко мне на колени, чтобы лучше видеть. Вышли они, конечно, красиво, что говорить.
– Сразу видно, что – собакисы, – шепнул я Пусе на ухо.
Щенков окружила детвора лунной базы, а Мих и Ханни, лучезарно улыбаясь (черти, когда они отрепетировали такие улыбки?!) дали Мелани короткое интервью. Официальной целью их экспедиции было исследование коммуникационных свойств ханнерита и его применения в дальней космической связи, но мы-то все знали, что стояло за этими словами. Трансляция, которую дом показывал нам на стене, кончилась, и появилось послание: «Я рад. Вебсик». Это меня порадовало сильно. Можно будет обсудить с Вебсиком вылазку к башням.
Ион улетел первым. Следом большой коптер унес моих домашних вниз в поселок. Я проводил его взглядом, и мы с Пусем (Джека тоже улетела) медленно пошли по дорожке к дому Вебсика. Что-то мне хотелось посидеть у него на берегу моря, послушать волны, да и, может, он сам чего расскажет интересного. Тянуло.
Глава 2. Разговор с Вебсиком
Днем дом-цветок выглядел не так волшебно, как вечером при закате. Его видимая конструкция, как мы уже знали, была сложной антенной. Ее нити, грани и узлы в дневном свете были почти невидимыми. Арка входа, созданная вращающимися спиралями, имела «металлический» вид внизу и полупрозрачный наверху. Ее верх растворялся в высоком небе, а через проем арки был уже виден кусочек берега моря. Мы с Пусем прошли арку, и я сразу ощутил свежесть морского бриза.
– Вебсик, здравствуй! – негромко сказал я.
Море «улыбнулось» мне тысячами бликов. На берегу я увидел два плетеных кресла, а одном из них уже кто-то сидел. Подойдя ближе, я узнал Ростислава Петровича. Был ли это он на самом деле, я не знал. Накануне говорили, что наш отставной генерал с усердием занят оборудованием своего домика в Соловье, но, раз Вебсик его тут показывает, значит, так надо. Я поздоровался и сел в свободное кресло. Некоторое время мы молчали, разглядывая друг друга, потом Ростислав Петрович заговорил:
– Ты удивлен, что я тут?
Я кивнул.
– Я на лечении. Вебсик предложил восстановить руку. Видишь, почти удалось, – он показал мне руку, которую я последний раз видел искалеченной и замененной биопротезом.
– Я хотел спасти Эмму, – пояснил он. Я понял, что речь идет о «лунной бабушке», и он ради нее сунулся в Марсианскую Автономию.
– Спасли? – спросил я.
Ростислав Петрович покачал головой. Нет, не удалось.
– Мы опоздали на полчаса, – сказал он. – Фанатики обрушили на себя перекрытия. При разборке завалов я потерял руку. Уцелели там очень немногие. Они вышли из самоизоляции. Автономии больше не существует. Эммы Дэви – тоже…
Забегая вперед, скажу, что только много-много лет спустя я случайно узнал, какую важную роль в прекращении самоизоляции Марсианской Автономии он сыграл. Разборка завалов – это всего лишь маленький эпизод. Видимо, по каким-то соображениям, он не мог рассказать все.
– А ты какими судьбами? – спросил меня Ростислав Петрович.
– Хочу к башням пролезть, посмотреть, откуда Пуся и Джека обручи таскают. Если получится, то понять, как они там возникают. Пришел, вот, с Вебсиком обсудить, – ответил я.
Ростислав Петрович молчал и пытливо смотрел на меня.
– Вчера мы застали, как на обруче из шарика муляж возникает, – продолжил я. – А Вебсик нам на мансарде показал карту расположения кристаллов…
– Не кристаллов, – вставил Ростислав Петрович. – Сгустков биомассы. Кристаллы она создает из земных материалов.
– А не наоборот? – спросил я. – Мы имеем дело с каким-то биокристаллическим феноменом, пока сложно сказать, какое начало в нем первично – биологическое или кристаллическое. Мы пока точно знаем, что оно способно создавать копии-муляжи, возможно, что способно изменять течение времени, если только эта особенность не является побочным эффектом той антенны-гексагона, которую мы тут видим.
– Кто тебе сказал про антенну? – поинтересовался Ростислав Петрович.
– Мих. Михаил Михайлович Кашин. Тот, который сейчас на Луне собирается исследовать ханнерит. Он же высказал предположение, что ханнерит может спровоцировать активность антенны, а направлена она в иную Вселенную, откуда эти кристаллы и биомасса, – сообщил я. – И никому не известно, что, кому и зачем она может туда передать.
– Приезжай ко мне в Соловей, и мы поговорим, – ответил на это Ростислав Петрович и исчез вместе с креслом.
Некоторое время я оторопело смотрел на пустое место рядом, потом в голове раздался мягкий голос Вебсика:
– Ты не ожидал, Юрий?
– Я просто не могу привыкнуть к натуральности создаваемых тобой образов, – пробормотал я, всматриваясь в морскую даль. По ней пробежала световая волна. Словно легкая улыбка, подумал я.
– Вебсик, а как ты получил карту, которую вчера нам показал? – спросил я. – И почему мы ее раньше не видели?
– Ее не было, – лаконично ответил Вебсик. – Карту в основном создали вы сами своими измерениями, я только связал информацию и нашел дополнения. Есть данные сплошного поверхностного зондирования Земли. Я запросил и провел сравнительный анализ характеристик до эксперимента в Церне, который мне открыл дорогу к вашему миру, и после него. На карте показал места, где есть локальная активность.
– Браво! – восхитился я. Про зондирование поверхности я совсем забыл. После периода катастроф оно проводилось автоматически с орбитальных городов и спутников, данные там обновлялись, кажется, ежемесячно (не помню точно, но часто). Точно, их надо запросить по нашему району.
