Но для “профессионалов” — финансистов и юристов — из директоратата РусГидро, в чьих руках оказалась фактическая власть над ГЭС, эта нехитрая мысль интеллектуально неподъёмна, даже если они и получали доклады от подчинённых им инженеров о том, что вибрации второго гидроагрегата запредельны и в ходе весеннего ремонта 2009 г. их устранить не удалось. Для них показатели текущей рентабельности куда более значимы, нежели организационно-технологические вопросы и проблемы, которые они перекладывают на инженеров, к тому же с существенно более низким уровнем оплаты труда, нежели у «себя любимых» — собственников[14] и топ-менеджеров.
* * *
Как можно понять, из выступления в Думе 16 сентября Игоря Шувалова, он всего этого не понимает и потому искренне убеждён в компетентности и профессионализме бюрократов действующего правительства и таких выдающихся представителей в правительстве финансово-счётного подхода к макроэкономике, как Кудрин, Набиуллина, Христенко, Игнатьев (глава ЦБ) и прочих заправил «экономического блока».
С позиций же организационно-технологического подхода полученное ими образование не адекватно кругу их должностной компетенции, а поскольку все они убеждены в адекватности своего профессионализма, то они кроме того ещё и слабоумные по отношению к занимаемым должностям: умные и ответственные люди давно бы уже подняли вопрос на государственном уровне о том, что исторически сложившаяся экономическая наука управленчески несостоятельна и неадекватна[15] потребностям развития общества и модернизации страны.
* * *
Поэтому критика по существу деятельности государственности и советы «посторонних» на тему о том, как привести её в соответствии с общественными потребностями, — этой корпорации бюрократов не нужны, а если отдельно взятый бюрократ и согласится с тем, что советы «посторонних» более адекватны общественным потребностям, нежели проводимая бюрократией политика, то он не знает, как внедрить их в управленческую практику корпорации и не способен в одиночку изменить политику бюрократической корпорации. Это невозможно даже с вершины «вертикали власти»: для этого требуется «перепрограммировать» психику всех бюрократов одновременно, чтобы корпорация после «инсталляции» нового «софта» и «перезагрузки» системы начала работать в более эффективном режиме.
В таких условиях у общества есть два средства выхода (не через очередную революцию и катастрофу культуры с последующим длительным восстановлением) из кризиса (в который его вогнала постсоветская бюрократия) и улучшения своего благосостояния:
· Первое — необходимо целенаправленно сбивать спесь с бюрократов, предъявляя им всю их дурость, чтобы они осознавали свою глупость и неадекватность политики интересам общественного развития, а не мнили себя барами-благодетелями. Для этого необходимо массово писать в органы государственной власти и убедительно показывать им идиотизм и вредоносность для России и человечества проводимой бюрократами политики.
· Для того, чтобы первое делать успешно, — необходимо:
Ø работать над собой: личностно развиваться, расширять свой кругозор, наращивать профессионализм не только в той профессии, от которой человек кормится, но и в профессиях управленческого характера общественной в целом значимости, чтобы быть способным при необходимости войти в сферу профессиональной управленческой деятельности и достичь качества управления, более высокого, нежели это обеспечивает нынешняя бюрократия, взращённая на алчности и запрограммированная неадекватной социологической и экономической наукой, культивируемой в прошлом АН СССР, а ныне РАН;
Ø помогать в работе над собой другим людям.
Внутренний Предиктор СССР
17 — 29 сентября 2009 г.
Примечания
1
В интервью швейцарским журналистам 18.09.2009 г. перед государственным визитом президента РФ в Швейцарию Д.А.Медведев признаёт этот факт. Говоря о полезности кризиса, президент тем самым расписался в своей некомпетентности в вопросах управления экономикой и в неспособности понять то, что безкризисное развитие экономики — осуществимо. Так например он прямо заявил: «Мы все недооценили последствия влияния кризиса на экономику в нашей стране. Это нужно открыто признать, и я об этом уже сказал. Еще в конце прошлого — начале этого года мы прогнозировали спад экономики в несколько процентов, один — два процента, как, кстати, и многие наши европейские коллеги, которые также недооценили ситуацию.
Сейчас у нас очень приличный спад. И это заставляет более жестко относиться к нашим приоритетам, заставляет принимать, может быть, более, на мой взгляд, радикальные, более твердые решения. И это касается структуры экономики, прежде всего.
Ведь чем полезен кризис помимо того, что это колоссальное испытание? Он позволяет переосмыслить жизнь. Если бы не произошло этого падения, мы продолжали бы, может быть, развиваться в инерционном сценарии. Всё было бы спокойно, скажем, сырьевые продукты, сырьё приносило бы нам достаточно большие заработки, и всё было бы хорошо. С другой стороны, при таком падении экономики, если бы это продолжалось ещё несколько лет, ситуация могла бы быть ещё хуже, потому что мы бы консервировали свои подходы к экономике, в известной мере консервировали бы свою отсталость.
А сейчас мы вынуждены заниматься этим более предметно (по контексту этой фразы можно понять, что раньше предметно этим не занимались: наше замечание при цитировании). Конечно, у нас пока ещё далеко не всё получается и далеко не всё сделано. Но это как раз и есть желание переосмыслить многие традиционные для нас представления».
Это описание соответствует такому режиму “управления” макроэкономической системой страны, как если бы контрольные параметры системы не «мониторились» (не снимались с неё регулярно) либо значимости наблюдаемых параметров никто не понимал: последнее соответствует случаю, когда управленцы некомпетентны и некритичны к себе, вследствие чего не ведают, что творят, и не желают ведать («ведомство» — в смысле управленческая структура — и «ведать» = «обладать знанием и уметь им пользоваться» — однокоренные слова).
В данном конкретном случае, если бы государственность в своей макроэкономической политике опиралась на организационно-технологический, а не на финансово-счётный подход (в чём суть и различие организационно-технологического подхода и финансово-счётного, — см. работу ВП СССР «К пониманию макроэкономики государства и мира» (Тезисы) в редакции 2009 г.), мировой финансовый кризис Россию бы не затронул, и её экономика успешно бы развивалась в интересах подавляющего большинства населения, готового честно делать дело, а не делать деньги, как это делает после 1991 г. бесчестное меньшинство, на чьи интересы работает “элитарная” государственность.
20.09.2009 г. Д.А.Медведев, А.В.Дворкович (советник президента по вопросам экономики), И.И.Шувалов (вице-премьер) приняли участие в торжественной церемонии открытия первой в России бизнес-школы «Сколково» в Подмосковье, организованной на принципах частно-государственного партнёрства, в учебных программах которой реализованы общезападные стандарты квалификационного уровня «магистр бизнес-администрирования» (MBA или иначе — МДА: магистр делового администрирования — аббревиатура, совпадающая с междометием, выражающим недоумение, и не только с междометием…).
«Квалификация МДА подразумевает способность выполнять работу руководителя среднего и высшего звена (выделено нами жирным при цитировании). Период обучения в зависимости от начальной подготовки и конкретной программы занимает от двух до пяти лет. (…).
Единой и общепринятой систематизации программ не существует (так же как отсутствует единый стандарт МВА). Однако можно выделить наиболее принципиальные формы проведения программ, распространённые в мире:
· Executive MBA (EMBA) — программы ориентированные на руководителей высшего звена, содержательно опирающиеся на значительный опыт работы учащихся;
· Full time MBA — традиционные программы в формате «очного» обучения, рассчитанные на обучение «с отрывом от производства»
· Part time MBA — программы проводимые «очно», но при этом, подразумевающие, что учащийся отдаёт обучению не всё своё время (как правило из-за необходимости совмещать обучение с работой). Наиболее распространены варианты вечернего и модульного построения программ Part-time.
· Distance-learning MBA — программы, при которых для достижения ещё большей гибкости учебного процесса используются методы дистанционного обучения» («Википедия»).
