Но и час, и два часа спустя Стас так и не наткнулся на что-то человеческое. Все тот же песчаный пляж с накатывающими на него теплыми волнами; все те же густые заросли джунглей, из которых периодически доносятся трели птиц; все то же палящее нещадно тропическое солнце и одинокие пальмы, произрастающие прямо из песка почти у самой воды. Но никакого намека на человеческую деятельность поблизости. Прикинув, что пройдено уже километров десять, Стас присел на песок, чтобы немного отдохнуть. За одно он оторвал уцелевшую штанину, превратив брюки в подобие шортов. Глубоко вздохнув, Стас всмотрелся в даль, в горизонт за океаном, без цели, просто так. Может, «Серенити» встала на якорь, когда обнаружилась пропажа одного из пассажиров? Вряд ли. Пропажу обнаружат не раньше того времени, когда судно зайдет в порт Гамильтон. Согласно расписанию, это уже произошло: «Серенити» прибывает на Бермуды ровно в девять утра. Сейчас, судя по солнцу, полдень или около того, решил Стас. Значит, его уже ищут. А может, и не ищут. Черт…
Захотелось пить. Но где тут взять пресную воду? Стас с тоской в глазах посмотрел на океан, вздохнул и продолжил свой путь.
* * *
— Нам незачем больше встречаться, — уверенно заявила Лена, отпив кофе. — Прости, если это неприятно слышать.
Стас понуро смотрел в свою чашку. Легкий ароматный дымок вился над горячим напитком, напоминая собой ту призрачную надежду, что оставалась в молодом человеке до нынешнего разговора.
— Ты ведь понимаешь, у нас всё стало сложным уже давно, — продолжила Лена. — Ну не судьба, господи! Не отчаивайся ты так!
— Я в порядке, — буркнул Стас. Добавил: — В полном.
— А то я не вижу! — хмыкнула девушка. — Сидишь как громом пораженный, вот-вот в обморок свалишься.
— По-твоему, я должен танцевать? — Стас поднял карие глаза на подругу, бывшую уже подругу, и посмотрел почти с ненавистью.
Лена отвела взгляд. Сегодня она была очень хороша: легкая блузка обтягивала ее плечи, золотистые волосы пышными локонами ниспадали, обрамляя красивое лицо восхитительной каймой. Густые ресницы порхали вверх и вниз, идеальные линии губ трогательно касались тонкой сигареты.
— Просто скажи, зачем?
Лена почти невинно посмотрела на Стаса. Он повторил:
— Зачем?
Девушка выпустила струйку дыма и затушила сигарету в стеклянной пепельнице.
— Я так хочу.
— Но ведь это черт знает что! — Стас попытался вспылить, но не смог. У него уже не было сил кричать.
— Это жизнь, Стасик. Ничуть не худшая, чем любая иная.
— Это грязь, — отрезал молодой человек.
— Это жизнь, — упрямо повторила Лена. — Кому-то надо одно, кому-то — совершенно другое. Кто-то везде видит только черноту, а кто-то даже в черном видит что-то белое. Не будь дураком, Стас, не надо читать мне морали и заповеди, не надо с пеной у рта доказывать, что есть хорошо и что есть плохо. Жизнь многогранна, и каждый живет ее так, как ему удобней.
— Тебе удобней ТАК?
— Меня это, во всяком случае, устраивает.
Стас почти с отвращением отпил кофе. Сейчас в его душе царило смятение, какого он давно не испытывал. Редко встречаясь в жизни с неразрешимыми проблемами, ныне он был подавлен. Ибо проблема, вставшая перед ним, не имела решения.
— Я не жалею о том времени, которое мы провели вместе, Стас, — Лена коснулась ладони, лежащей на столе, но молодой человек одернул ее. — Прости меня.
На проезжей части кто-то яростно засигналил гудком своего автомобиля, послышалась грязная ругань. Стас поежился на стуле и зябко повел плечами. Сейчас он должен был встать и молча уйти, но не хватало сил. Он не мог поверить, что три года отношений с Еленой в мгновение ока выкинуты на помойку. Он не мог поверить, что больше не нужен ей.
— Значит, ты решила, — вздохнул он.
— Да. И менять решения не собираюсь. Ты хороший парень, Стасик, ты обязательно найдешь себе другую. Ну а я, я буду такой, какой меня создала сама жизнь. Может быть, в другом месте и в другое время у нас могло бы получиться иначе, но…
Все же найдя в себе храбрость, Стас поднялся. Стул с неприятным звуком отодвинулся назад. Окружающее казалось наваждением, миражом, все было неправильно. Еще утром он был счастлив, вполне счастлив собой и своей жизнью, в душе пело лето, а в планах — чудесный отдых и чудесные приключения. Вдвоем.
Как это часто бывает, жизнь подкинула подлую шутку. Или ее подкинула судьба, черт бы их обеих.
В глазах девушки не появилось ни капли сожаления. Только некая участливость, некое понимание того, что сейчас переживает Стас. Но никакого сожаления.
Молодой человек обогнул столик и направился прочь из летнего кафе. Лена крикнула вдогонку:
— Стас, ты забыл билеты!
— Оставь их себе, — уже на выходе обернулся он. — Отдохнешь вместе с одним из своих клиентов.
Хотелось добавить нечто ругательное, но Стас пожалел уши прочих посетителей, ведь среди них были и дети. Он зашагал как во сне, до сих пор не в состоянии поверить, что произошедшее произошло именно с ним, а не с кем-то другим. Три года бурных отношений, три года самых приятных и светлых в его жизни вдруг окончились полным крахом, разрывом и провалом. И самое главное: Стас почему-то считал себя виноватым в том, хотя разум говорил: «Ты не виновен, приятель, опомнись!»
Он шагал прочь от кафе, шагал без цели, норовя врезаться в прохожих. Впереди вырос бодро мигающий своими разноцветными глазами светофор, но Стас не заметил его. Как в тумане он шагнул на проезжую часть, ни о чем не думая. Он даже не услышал визг тормозов, стремительно приближающийся слева…
* * *
Сучка…
Стас поднял из песка небольшой камешек и запустил им в сторону океана.
Сучка. Это ж надо было водить меня за нос столько времени. И как я не замечал, чем на самом деле она занимается? Болван.
Уже месяц Стас корил себя в том, что произошло в его личной жизни. О, да, он считал виноватым только себя. И занимался самопоеданием, привыкнув к обозначенному процессу как наркоман к героину. Он иногда про себя вспыльчиво называл Лену нелицеприятными словами, оскорблял. Но только про себя. Вслух он ни разу в жизни не назвал ее как-то плохо.
Камень плюхнулся в волны. Стас весь полет камня наблюдал задумчивыми глазами, не замечая больше ничего. Потому он далеко не сразу увидел некий предмет, лежащий у кромки воды. Новый предмет, найденный на неизвестном пляже. Когда же очередная находка заинтересовала его, он подошел и ужаснулся.
На влажном песке, омываемая волнами, лежала искореженная часть шезлонга, точно такого шезлонга, какие в избытке присутствовали на палубах «Серенити». В них пассажиры днями напролет нежились под солнцем, подставляя светилу то один, то второй свой преимущественно упитанный и взрыхленный подкожным жиром бок. Стас присел на корточки и тупо таращился на остаток шезлонга, гадая, что данная находка может значить.
Крушение. Кораблекрушение… или нет?
Дело в том, что каркас шезлонга был металлическим. И именно эта его металлическая основа сейчас была причудливо выгнутой. Будто скомканная рукой великана, она валялась перед Стасом. Несколько пластиковых останков оказались оплавлены, кое-где почернели.
Не зная еще точно, как реагировать на найденный предмет, Стас отошел от него шагов на пять. Первоначальный ужас, которому молодой человек поддался при виде искореженного шезлонга, отступил, оставив неприятный осадок вроде легкой паники. Обгоревшее полотенце и оплавленный пластик шезлонга намекали на нечто совсем неприятное, произошедшее с кораблем «Серенити» накануне ночью, но Стас предпочел вовсе не думать на эту тему. В конце концов, его проблема сейчас в другом — отыскать людей и сообщить им о своем несчастливом положении. А думать о лайнере — забота иных умов.
Стас решил идти дальше. Но едва он сделал пару шагов, как заметил еще один предмет на берегу. Затем — еще и еще. И еще. Боже, тут что, свалка?! Стас вдруг понял, что стоит посреди обширного поля обломков самых разных форм и размеров. Чем были эти обломки первоначально, не составило труда догадаться.
Он перешагнул через большой кусок тисовой палубной доски. Перевернул пластиковый бачок из-под воды. Издали оглядел кусок от дивана. Поднял несколько тряпиц, раньше имевших счастье быть обивкой стен внутри «Серенити». Куда он ни смотрел, везде теперь он видел разноцветные обломки, остатки и обрывки предметов меблировки судна, видел куски древесины и даже металлические детали корпуса. Взгляд ненадолго останавливался то на одном, то на другом, то на третьем, а мысли вертелись в голове вокруг одного-единственного, вполне логичного и страшного предположения: круизный лайнер «Кристал Серенити» потерпел крушение.
Иначе как объяснить столько выброшенных на берег обломков? Не покидали же их матросы за борт, потому что им больше не нужен стал диван, ковровая дорожка на полу нижней палубы, несколько шезлонгов, полотенца, куски палубы, пластиковые стаканы, пивной бачок, драпировка стен, солнцезащитные зонтики, пара кусков мыла, вставная челюсть…
