– Не скажи, Шрам, – осклабился главарь. – Если б не я – этот шпак вас бы, чего доброго, пощелкал; хорошо, я догадался проверить место…
– Это ладно, а что с ним делать-то будем? – вступил в разговор Длинный. – Эй, бродяга, тебя хоть звать как?
Антон попытался было пошевелить языком, но это у него плохо получилось.
– Да какая разница! Хоть даже этот… как его – во, принц Персии! – Лысый «браток» опять пнул биолога. – Верно, Летеха?
Он обернулся к третьему.
«Летеха?» – Арсеньев заметил на плечах главаря бандитов светлые не выцветшие полосы от срезанных погон.
– И что делать?.. – продолжил Шрам. – Я думаю, поступим так: пусть этот рыцарь недоделанный посмотрит, как мы сучку оприходуем, а потом, я думаю, прирежем…
Тут Лысый заржал, а его напарники дружно поддержали. Длинный тоненько, каким-то лающим скулежом, а Летеха заливисто, по-детски. Правда, тут же и заткнулся, схватившись за грудь и натужно закашлявшись.
– Мочалка, ну а ты как, не хочешь представиться приличным людям? – обратился Костик к плачущей девушке.
– А зачем, – откашлявшись, поинтересовался главарь. – Ты что, с ней разговаривать, что ли, собираешься?
– И вправду, чего это я? – вновь загоготал бандит.
Антон лежал недвижно и тщетно пытался собраться с мыслями. Похоже, удар по голове был слишком силен – мир то приобретал невероятную четкость, то ускользал куда-то…
Он с каким-то отстраненным вниманием изучал бандитов. Все трое, несмотря на разницу во внешности, чем-то похожи друг на друга. Приблизительно одного возраста, с одинаковой печатью привычного зла на лицах. На пальцах у всех троих ярко блестели перстни с камнями и без. Да и другие украшения имелись. Вон, у Лысого на шее аж две массивные цепи – золотая и, кажется, платиновая.
Но имелись и индивидуальные черты.
Так, волосы Длинного были собраны в хвост, а сам он выделялся какой-то болезненной худощавостью и странным выражением черных блестящих глаз – такие лица Арсеньев видел у наркоманов в завязке.
Летеха был довольно гладко выбрит и вообще претендовал на некоторое щегольство.
На поясе у Шрама висело два клинка – широкий мачете и кинжал музейного вида (может, из музея и перекочевавший к ублюдку).
– Слышь, Сундук, – обратился Костик к высокому. – Ты как насчет «клубнички»?
– Не, я пока пропущу, позже, может… – произнес вдруг Длинный. – Куража нет. Опять же, связанную неинтересно…
– Дык связали-то, чтобы не брыкалась, а то слишком буйная! Можем не удержать! А так она верняк умницей будет! – мерзко облизнулся Лысый. – Ну как, – наклонился он к девушке. – Давай-ка сделаешь это по-хорошему. Если понравишься, может, живой останешься. С собой за Периметр даже заберем. Ну или хоть похороним по-людски…
– Оставь меня в покое… – пробормотала девчонка.
– Ну не ломайся!
– Не… не надо…
– Сундук, братуха, она, по ходу, хочет, чтобы ты занялся ею! – глумливо хохотнул Лысый. – И ей, видать, не глянулся. Она, по ходу, худосочных мужиков любит. Может, все ж займешься?
– Займется. Но после меня… – веско сказал главарь. – Покурите, пока есть время…
– Командир, это не по понятиям, – неожиданно набычился Лысый. – Мы ее первыми надыбали.
Летеха недобро посмотрел на подчиненного, а потом вдруг усмехнулся:
– Пожалуй, ты прав, брателло! Развлекись, заслужил!
Краем все еще мутящегося сознания Антон почему-то подумал, что «командир» этого упрямства подчиненному не забудет и при первом же удобном случае всадит Лысому в спину нож или пошлет в аномалию.
– Ну что, телка, давай, что ли, знакомиться будем?
Присев на корточки, лысый бандит достал нож и, распоров скотч на щиколотках жертвы, с силой развел ноги девушки в стороны.
– Уроды вы! – всхлипнув, выкрикнула она. – Ненавижу вас! Нет, больно, уроды!!!
Шрам деловито загнал в землю мачете, за ним второй, антикварный нож и примотал к ним как по волшебству появившимся шнуром голени несчастной. Именно так вязали, обездвиживая, в спецназе. Горбашов учил подопечных этой премудрости и даже показывал, как можно высвободиться в таком положении…
И опять Арсеньев поразился – ведь все это происходит на самом деле!
Сейчас эти мерзавцы надругаются над беззащитной девушкой, потом убьют его – и все кончится. Ну почему он так спокойно об этом думает? Вот только откуда внутри этот холод, щупальца которого проникают до самого сердца?
Но какая разница, если сейчас все кончится? И не придет спасение в последний момент, как бывает в романах и фильмах, но, увы, почти никогда не бывает в жизни.
Между тем Лысый поднялся и стянул бронежилет. Повернувшись к Антону спиной, он спустил замызганные джинсы.
– Ну, это… сейчас… того… – захрюкал он довольно и вдруг завопил не своим голосом: – Эааааааааа!!!
Хрустнуло, как будто сломалась толстая ветка, и пах его брызнул кровью и мелкими ошметками. Не переставая верещать, Шрам скорчился и рухнул наземь.
Длинный только еще потянул винтовку из-за плеча. Но кровь уже хлестнула из его левого глаза. Парень зашатался, как подрубленное дерево, и упал, широко раскинув руки.
В дело явно вступил очень меткий стрелок.
Оба выстрела донеслись со стороны леса.
Главарь, как следовало бы ожидать, не растерялся и показал, что кем бы он ни был раньше, но в армии чему-то, да научился.
Он как-то хитро перекатился в полуприседе и тут же сгреб в охапку девушку, вдавив ствол ей в затылок.
– У меня заложники! – закричал он, обращаясь к лесу. – Слышите?! Выходите по одному и без оружия!
Но над поляной стояла тишина.
– Ну! Или я ее убью! И его убью! – Он ткнул стволом в сторону Антона и тут же снова приставил его к голове бесчувственно обвисшей жертвы.
Текли секунды, но ничего не происходило.
– Эй, вы! Слышите! Дайте мне уйти! – отступил Летеха на пару шагов.
Молчание, как показалось Арсеньеву, приобрело почти издевательский оттенок.
– Считаю до трех! Я не шучу, я начинаю убивать заложников! – Голос предводителя негероически сорвался на хриплый фальцет. – Раз!..
И в следующую секунду третья пуля попала бандиту точно в лоб и вышла, разворотив затылок, брызнувший сгустками крови и кусочками мозга.
Он завалился навзничь, увлекая за собой девчонку. Пистолет выпал из расслабленно откинувшейся руки, и Антон вдруг узнал в оружии свой разряженный ТТ.
Через минуту едва слышно захрустели ветви.
Арсеньев, насколько позволяли путы, повернулся в ту сторону и увидел появившегося из лесу небритого мужчину неопределенного возраста, одетого в черный десантный комбинезон и короткие сапоги. В руке он нес какое-то непонятное оружие. Лишь спустя несколько секунд Антон опознал, к своему удивлению, самую настоящую RFB в снайперском варианте – оружие редкое и малоизвестное. За поясом незнакомца торчал явно бывший в употреблении «Глок».
Рассмотрев внимательно мертвых и живых, мужчина чему-то улыбнулся, показав белоснежные идеальные зубы, опустил «снайперку» и негромко произнес:
– Лехаим, славяне!
– Зд… равст… уйте! – отозвался Антон.
– И тебе день добрый, коль не шутишь!
Подошел к мертвым бандитам, держа наготове «Глок».
Остановился у тела Длинного, так и не выпустившего все еще дымящую сигару из сжатых зубов.
– Вот говорят же умные люди, что нельзя так много курить! – усмехнулся гость.
В несколько взмахов ножа освободил девушку от пут – та уселась на землю и, тихонько охая, начала растирать руки…
А незнакомец тут же направился к Антону.
Скотч точно так же был ловко разрезан ножом, но вот встать биолог не смог – в голове клубился тяжелый кисель. Сил хватило лишь повернуться на бок.
– Ага! – кивнул его спаситель, изучая внушительную шишку. – Понятно, сейчас будем лечить.
Перед самым лицом Арсеньева оказалась алюминиевая плашка, в которую были вплавлены пара красноватых помаргивающих катышков из материала, похожего на янтарь, и плоское серебристое кольцо, зажатое в крепкой руке со следами старых ожогов и шрамов.
Узнав предмет, Антон инстинктивно отшатнулся.
– Не надо бояться! – Плашка вмиг оказалась прижатой к его лбу. – «Колесо» и впрямь небезопасно, но «мышиный глаз» нейтрализует термический эффект.
Не прошло и пары минут, как сознание окончательно прояснилось, и ученый смог подняться на ноги, глядя, как гость деловито обшаривает трупы, складывая добычу на пресловутую плащ-палатку. Спасенная девица стояла поодаль, явно не зная, что делать дальше.
– Меня Кира зовут, – вдруг сообщила она. – А… вы… кто?
– Кто я? – усмехнулся незнакомец. – Зовите меня Драконом – под этим именем меня знает большинство.
Антону эта кличка ничего не говорила, но девушке, по-видимому, она была определенно знакома.
– Дракон?! – восторженно переспросила Кира. – Сам Дракон?!
И, не скрывая восхищения, добавила:
– Так вот вы какой! А я вас себе другим представляла.
