Дежурный врач Игорь Бородулин коротал вечер в ординаторской маленькой сельской больницы и от нечего делать играл в шахматы сам с собой. Как и все, кто находился рядом, он не ощутил сдвига миров, и только тяжелобольной в пятой палате содрогнулся от внутреннего толчка и болезненно поморщился.
На больничном дворе, посреди вытоптанной лужайки, появился обнаженный окровавленный человек. Он лежал неподвижно, и лишь когда проходящая мимо санитарка заметила его и боязливо дотронулась до плеча, он шевельнулся и тихо застонал.
- Там лежит человек, - сказала санитарка, открыв дверь в ординаторскую. И добавила почему-то: - Голый весь.
Бородулин вскинул голову.
- Где это там?
- Ну, у нас во дворе. Раненый. Без сознания.
Игорь застегнул халат и быстро вышел в коридор.
- За мной, - скомандовал он на ходу постовой сестре и, обратясь к санитарке: - Носилки.
Человек лежал навзничь, левая рука подвернута под спину, ступни ног наполовину присыпаны землей.
Игорь склонился над ним, прислушался к дыханию, нащупал слабый, ускользающий пульс.
- Готовьте операционную, - сказал он сестре. - А ну-ка, давайте его на носилки.
Игорь и две санитарки осторожно взялись за плечи и ноги раненого и попытались оторвать его от земли.
- Тяжелый, черт, - прошептал Игорь, напрягая силы.
Ему было стыдно перед женщинами, но как он ни старался, так и не смог оторвать хотя бы руку больного от земли.
- Посветите же, - сказал он, - ничего не видно.
Принесли керосиновую лампу. При ее неярком свете Игорь внимательнее осмотрел человека. И он увидел вот что: левая рука раненого была не просто подвернута под спину, а срасталась с телом, составляя с ним единое целое. Ниже локтя она входила в поясницу, и гладкий переход кожи не имел ни шва, ни рубца. Игорь присвистнул и стал осторожно освобождать ступню раненого от земли. И тут он нашел еще одну странность. Не земля была насыпана на ногу, а нога врастала в землю, как ствол деревца. Пыльный грунт утоптан, и никаких следов вокруг. Игорь поковырял землю. Она была плотная, и нога уходила в нее по самую щиколотку.
Человек застонал, пошевелился и попытался приподнять голову. Было видно, как напрягаются мышцы и вздуваются вены на шее, но голова не сдвинулась вверх ни на один миллиметр.
Вокруг стояли санитарки и сестры, молча ожидая, что скажет Игорь. Было лето - пора отпусков, и на всю больницу оставалось три врача. Один из них уехал на рыбалку и вернется только завтра, от другого, окулиста, толку сейчас было мало, вот и приходилось все вопросы решать самому молодому хирургу Бородулину. Игорь вздохнул и сказал уверенным голосом:
- Света побольше и лопату. Нет, лучше нож.
Принесли еще две керосиновые лампы и карманный фонарик. Свет стал достаточно ярок, и Игорь увидел еще одну штуку. Из живота раненого прорастала тонкая зеленая веточка. Стебелек и маленький клейкий листочек на верхушке. Сначала казалось, что веточка просто лежит на животе, но когда Игорь осторожно потянул за нее, то больной застонал, а стебелек напрягся, оттягивая кожу. Ни крови, ни ранки. Игорь сорвал листок и растер между пальцами. Горький запах тополиной почки. Орудуя ножом, легкими движениями археолога Игорь окопал землю вокруг ступни. Он легко обнажил ее, но увидел, что здесь кусочки грунта, прошлогодние листья и корешки врастают в человеческую плоть, а выдирать их с кровью и кожей Игорь не решился. Он хотел приподнять ногу, но она не поддавалась, словно бы накрепко привязанная к земле, хотя видимой причины этого Игорь не замечал.
Он ощупал живот. Похоже, что главная причина таилась в том месте, где зеленый росток новорожденного тополя пронзал тело человека, как тонкий кинжал.
- Надо оперировать, - сказал Игорь, распрямляясь.
Сестры смотрели на него с ожиданием. Они переговаривались шепотом и скорее всего тоже ничего не понимали, но Игорь был врачом, хирургом, и вся тяжесть решения ложилась на него.
- Операционная готова, - сказала сестра Катя. - Но как мы перенесем его туда?
- Придется здесь, - пожал плечами Игорь. - У нас нет другого выхода. Измерьте давление. Ставьте капельницу с полиглюкином. Принесите лампу с аккумулятором. И сообразите что-нибудь вроде палатки или просто огородите это место одеялами. Сначала операция, а утром разберемся со всем остальным.
Опытные сестры, которым не нужно говорить по два раза, вбили колья вокруг больного, натянули на них одеяла, включили яркую пятиглазую лампу, прикрыли землю простынями. Сюда же вынесли столик со стерильным материалом и инструментами. Пока Игорь тщательно мыл руки и натягивал пожелтевший в автоклаве халат, все уже было готово.
В больнице не было наркозного аппарата, все сложные операции выполнялись в районе, но сейчас не было другого выхода, и Игорь попросил одну из сестер капать фторотан на марлевую салфетку и давать вдыхать больному. Это было рискованно, но без наркоза делать операцию еще опаснее.
- Как на войне, - усмехнулся Игорь и занес скальпель над животом.
Он проследил ход тополиного ростка. Тот врастал с правой стороны живота и, проходя через печень, прободал переднюю брюшную стенку. Кровило из печени. Игорю никогда раньше не приходилось делать такие сложные операции, работать было неудобно, сидя на корточках или стоя на коленях, он разбирался в хитросплетениях сосудов и нервов, старался вспомнить картинки из атласов и наставления учебников.
Когда через три часа, ближе к утру, он стянул побуревшие от крови перчатки и вытер вспотевший лоб, сестра сообщила ему, что артериальное давление приходит в норму и дыхание стало более ровным.
- Порядок, - сказал Игорь и пошел заполнять историю болезни.
Он позвонил в район, в милицию и сообщил о раненом. Ему резко выговорили, что можно было бы сообщить и раньше, сейчас преступники далеко, и где их искать - уму непостижимо.
- Это уж ваше дело, - разозлился Игорь и опустил трубку.
Фамилии больного он, естественно, не знал и поэтому по установившемуся неписаному обычаю написал на первой странице истории болезни: Неизвестный, 30-35 лет. И подробно все, что видел и сделал. Когда он заканчивал писать назначения, вбежала Катя, и по ее виду Игорь понял, что случилось что-то непредвиденное.
- Игорь Николаевич, - сказала она шепотом. - Больной уменьшается.
- Как уменьшается? Давление падает?
- Он в сознание пришел и это... уменьшается.
- Эх, Катя, - вздохнул Игорь. - Заработалась ты сегодня.
- Идемте быстрей. Там никого нет, а мне страшно.
- Ну, чудеса...
- Он совсем маленьким стал, - шептала на ходу Катя. - Как лилипут в цирке.
Под импровизированной палаткой никого не было. Одеяла, простыни еще сохраняли форму человеческого тела, а больной исчез. Игорь откинул навес, высветил поярче пятачок "операционной", приподнял ворох бинтов и, выпрямившись, машинально полез в карман за сигаретами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
