Впервые Фил почувствовал недомогание как раз тогда, когда трудился над 185-м коммуникатором. По его замыслу новый прибор предназначался включать и выключать энергетическое поле любой протяженности и на любом удалении. С его помощью можно было, например, погасить и опять зажечь атомный «фонарик» Эда Менандра. Фил полагал, что то же удастся проделать с Землей, Марсом, Венерой и другими планетами — соседками Фаэтона, а возможно, и с самим его величеством Солнцем. Высоко вознеслась мысль нашего изобретателя, какой гордый замысел он взлелеял!
Ему оставалось приладить две-три детали. Орудуя отверткой, Фил выронил винтик. Искать его в куче механического хлама, покрывавшего пол лаборатории, было бы пустой тратой времени, и он крикнул своему помощнику, чтобы тот подал другой винт. Но обычно смекалистый и шустрый Лизис на сей раз не отозвался. Решив, что тот углубился в свое занятие, и мысленно похвалив себя за выбор ассистента, который мог со временем стать продолжателем его дела, Клеобис повторил свою просьбу более громким голосом. Никакой реакции. Тогда он не на шутку рассердился и заорал:
— Лизис, черт бы тебя побрал, ты что, оглох?!
Но и это не произвело на помощника никакого впечатления. Склонившись над верстаком и время от времени поглядывая на пришпиленный к стене чертеж, он усердно вытачивал шестеренку для очередного коммуникатора, который должен был превращать дух в материю и обратно. Когда Клеобис стукнул его по плечу, Лизис испуганно вскинул голову, а увидев учителя, воззрился на него с почтительной готовностью.
— Ты меня слышишь? — рявкнул Фил ему в ухо. Но никакого ответа не дождался. На румяном лице юноши появилась смущенная полуулыбка, полные губы шевелились, не издавая ни звука. Клеобис с ужасом понял, что его ассистент лишился одновременно слуха и речи. Какое несчастье! Что тому послужило причиной?
Фил положил руку на плечо своему ассистенту, приговаривая деланно веселым голосом:
— Ничего, дружок, не горюй. Сейчас вызовем врача, скорее всего у тебя небольшое функциональное расстройство в результате нервного шока. Переутомление. Я и сам скверно себя чувствую. Возьмем-ка мы с тобой пару свободных недель и укатим на взморье. Хватит с нас коммуникаторов…
По широко раскрытым глазам Лизиса было видно, что до него не доходит смысл этих утешительных слов. Окончательно уверившись, что с ним стряслась беда, Клеобис решительно направился к старенькому, вконец истрепанному от частого употребления «Коммуникатору-5», чтобы установить контакт непосредственно с мозгом своего ассистента, минуя органы чувств. Быстро настроившись на нужную волну, он послал запрос: «Что с тобой? Ты потерял дар речи?» И был прямо-таки ошеломлен, не получив отклика. Более того. С удивлением понаблюдав за действиями Клеобиса и приняв их, видимо, за чудачества великого человека, Лизис пожал плечами и вновь занялся своей шестеренкой.
Расстроенный и взбешенный Фил кинулся к самому примитивному и древнему коммуникатору — телефону, набрал номер неотложной медицинской помощи.
— Але, але, — пропищал девичий голосок.
— Здесь Клеобис. — Фил ожидал, что его имя, как всегда, произведет магическое впечатление, посыплются расспросы, тот ли самый Клеобис, и он скажет, что тот самый, а затем попросит не теряя времени оказать помощь его славному помощнику, и с той стороны ответят: «Да, конечно, сию минуту, мы рады хоть чем-то услужить гениальному конструктору…» А вместо всего этого на том конце провода прозвучало: «Але, але…»
— Здесь Клеобис!
— Говорите.
— У нас случилась беда!
— Говорите же!
— Мой ассистент…
— Если вы будете играть в молчанку, я положу трубку, — обиделась собеседница. И тут в голове Клеобиса мелькнуло ужасное подозрение: а не сам ли он онемел? Медленно положив на рычажки трубку, Фил дотянулся до шторы и краем грубой ткани вытер со лба холодный пот. Мысли его метались в лихорадке. Да, это так, ведь меня не слышат ни Лизис, ни дежурная «неотложка». Но и я не слышу Лизиса, хотя слышал «неотложку». Значит, мы с ним онемели вдвоем. Это не может быть следствием внутреннего кризиса, а вызвано неким внешним источником. Каким? Ничто не взорвалось и не вспыхнуло. Почему отказала электронная телепатия? И только ли мы с Лизисом оказались в беде?
Последний вопрос заставил его вскочить с места и опрометью кинуться на улицу. Выскочив из подъезда и увидев обычных прохожих, спешащих по своим делам, Фил несколько успокоился. Он пригладил взлохмаченные рыжие с проседью волосы, поправил сбившийся набок галстук и зашагал по тротуару, всматриваясь в происходящее. Собственно говоря, ничего и не происходило. Фаэтянин, остановившийся у газетного киоска, попросил журнал, перекинулся парой фраз с продавцом и пошел своей дорогой. Двое знакомых раскланялись, завидев друг друга, обменялись репликами и разошлись. У Клеобиса отлегло от сердца. Кажется, немота обрушилась только на его лабораторию, и именно там следует искать ее возбудителя.
Фил подумал, что слово «возбудитель» не совсем подходит, что в данном случае как нельзя более кстати был бы «Коммуникатор-5» (с телепатической приставкой), и надо же было ему как раз сейчас выйти из строя. Существует ли здесь причинная связь? Какая именно? Телепатия отказала, и потому мы онемели? Или наоборот: мы с Лизисом онемели, и из-за этого отказала телепатия? Чепуха! А если подойти с другого конца…
Тут цепь его размышлений была прервана.
— Эй, приятель, поберегись! — крикнул ему какой-то прохожий. Подняв голову, Клеобис увидел стремительно надвигавшийся на него велосипед. Он не успел отпрыгнуть, получил сильный удар колесом по ногам, упал и на секунду потерял сознание. Когда Фил пришел в себя, вокруг собралась толпа. Сердобольная старушка держала у его носа флакончик с нашатырем, остальные укоризненно увещевали виновника происшествия — мальчишку лет десяти-двенадцати, сокрушенно склонившегося над обломками своего велосипеда.
— Почему ты ездишь по тротуару, шельмец? — строго спросил один из свидетелей. — Да еще не соизволишь подавать сигналы!
Мальчик поднял голову и, размахивая руками, начал что-то объяснять. По ходу дела он несколько раз наставлял палец обвинительным жестом на Клеобиса. Фил лениво подумал: «Вот наглец!» И тут же сообразил, что паренек только широко раскрывает рот, откуда не вырывается ни звука.
— Немой или нас дурачит! — с досадой заключил прохожий и обернулся в сторону Клеобиса. — Друзья, — заорал он, — да ведь это наш дорогой Фил!
Тут все кинулись к своему любимцу, каждый стремился хоть чем-то ему услужить. Не имея возможности ничего сказать своим поклонникам, Фил натянуто им улыбался, похлопывал по спинам, разводил руками — и так, пока ему не удалось от них вырваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
