Этим словом на Переднем Востоке обозначали всех, кто бежал из населенных мест, скрываясь от войны, нашествия, голода или повального мора. Свободных земель на Переднем Востоке было еще много. В Сирии не вывели еще слонов, тысячные стада диких быков-туров мешали пройти домашнему скоту на водопои. В горах Ливана и Антиливана водились медведи, в густых зарослях вдоль рек — тигры, а в открытых степях — львы. Кто не боялся ни слонов, ни тигров, селился в кустарниках и лесах — семьями, родовыми общинами, дружинами.
Так бежали в России казаки на Дон, а китайцы — на периферию страны, в Маньчжурию, и становились там «разбойниками» — хунхузами.
Большие сильные государства начинали войны на землях варварских племен… В 1502 году до Р.Х. на севере Палестины, возле города Мегиддо, состоялась грандиозная битва войска египетского фараона Тутмоса III с хананеями… Каждый из 330 царьков и вождей воевал сам по себе, исход битвы был предельно ясен еще до ее начала.
Какое впечатление произвела битва на многоплеменных жителей Ханаана, говорит хотя бы такой факт: грядущую битву сил зла и добра, Бога и дьявола, иудеи уподобили сражению при Мегиддо. Армагеддон… — подобный Мегиддо.
Кто-то побеждал и начинал облагать данью бедных дикарей. «Ответом на небывалый рост эксплуатации был массовый уход населения в хабиру».{8}
Если и правда «еврей» происходит от «хапиру» — «хабиру», — то получается, он происходит от собирательного названия всех изгоев. Всех выпавших из родового уклада, из жизни централизованных империй.
Каждое объяснение слова «еврей» уже делает этот народец чем-то особенным. Не просто обычное племя попало в благоприятные условия и разрослось… Был некий отбор. И был индивидуальный выбор каждого — оставаться частью племени или нет. Часть людей выпала из племенного уклада, потому что оторвалась от «своих», «перешла реку».
Или другой выбор — бежать из давно населенных, привычных мест. Не дать завоевателю грабить себя, не становиться согнутыми в покорности данниками.
В истории известно несколько случаев такого разрыва племенных общностей. Во всех случаях беглецы образовывали совершенно новые общества. И при том гораздо более динамичные! Ведь новое общество уже состояло из тех, кто порвал с традицией. А общество оказывалось без груза прежних традиций и волей-неволей создавало новые обычаи… Естественным образом эти обычаи и традиции оказывались самыми современными из существовавших в это время.
Самые известные из таких общностей — это Древний Рим и США.
Римская империя выросла из маленького городка Рима, а первоначальный Рим населили беглецы из италийских племен. И вообще начался Рим как разбойничий лагерь на большой дороге из старого торгового города Альба-Лонга в глубь Италии.
А Соединенные Штаты выросли из 13 колоний, основанных религиозными диссидентами. Диссидент — значит «инакомыслящий». Пуритане, квакеры, мормоны и кальвианцы не признавали англиканской церкви и хотели уехать из Англии. В католической Европе их тоже не особенно жаловали… Оставалась Америка.
Изначально евреи именно таковы. И как «перешедшие реку», и как «хабиру», принципиальной разницы нет.
Евреи времен Ханаана
Впрочем, во 2-м тысячелетии до Р.Х. Ханаан вовсе не был особенно цивилизованным местом. Древний Ханаан и Израиль в Египте знали, и неплохо. С Переднего Востока вывозилось дерево, металл, кожи, шкуры, слоновая кость (до середины 2-го тысячелетия до Р.Х. в Сирии водилось много слонов — таких же, как в современной Индии; потом их, увы, всех истребили).
В Ханаане долгое время жил образованный египтянин по имени Синухет, и он оставил нам оч-чень интересную «Повесть о Синухете», написанную еще в XX веке до Р.Х. Египетский вельможа Синухет оказывается замешан в заговоре после смерти фараона Аменемхета. Спасая жизнь, Синухет бежит в хорошо знакомые египтянам, но не подвластные фараонам земли — в горную часть Ханаана. Через эту область порой проходили египетские купцы и посланники фараона, многие жители понимали египетский язык.
Судьба Синухета сложилась в общем совсем неплохо. С местным царьком Аммиянши он подружился и даже породнился. Собственноручно рубить дрова или пасти коров ему как-то не приходилось. Но напрасно ждать от Синухета восторга тем, что он увидел в Ханаане.
Жили в местах, где он поселился, люди полуоседлые; не земледельцы, не настоящие кочевники-скотоводы.
«Поскольку скотоводы первой половины 2-го тысячелетия до н. э не были подлинными кочевниками, постольку непрерывно то там, то сям происходил процесс как перехода от жизни подвижных пастушеских племен с базой и посевами у водопоев к полной оседлой жизни, так и наоборот — покидание оседлых селений в дни войн или неурожаев и перехода к скотоводческому полубродяжничеству».{9}
Этот полукочевой мир, варварская периферия тогдашних цивилизаций — Вавилона, Египта, Ассирии, простирался в те поры от Междуречья до Синая и от Аравии до Армянского нагорья и гор Загроса.
Синухет красочно описывает виденное: дикие нравы, поединки, драки с позиции человека гораздо более высокой культуры. Первым в мировой литературе он отзывается о ком-то, как о «великовозрастных детях». Жители царства Аммиянши и его соседи казались ему наивными, глуповатыми и в то же время верными слову, честными, душевно цельными… примерно так, как рисовались гунны, германцы и славяне римским писателям два тысячелетия спустя, а негры — англичанам и французам в XVII–XIX веках, в пору строительства колониальных империй.
Для всех, всерьез претендующих на богоизбранность Ханаана и на невероятную древность высокой израильской культуры, тягостно будет читать «Повесть о Синухете».
После битвы при Мегиддо и завоевания Ханаана Египтом отдельные государства не исчезли. Ханаан продолжал жить как множество разных племен и карликовых государств. «По данным раскопок, то один, то другой город подвергался разновременным разрушениям… эти крепости были центрами городов-государств, достаточно независимыми, чтобы воевать между собой».{10}
Время от времени египтяне повторяли свои набеги на Ханаан. Их походы-набеги преследовали сразу три цели: завоевания, устрашения и ограбления. Египтяне завоевывали новые территории, неизменно грабя взятые города и устрашая тех, кто уже стал их постоянными данниками. Так продолжалось до Вавилонского плена.
Глава 2
До Вавилонского плена
…Идиотизм деревенской жизни.
К. Маркс
Первые три века
О первых трех веках жизни евреев в Ханаане мы знаем только из Библии. Других источников нет, а Библия сообщает зачастую совершенно фантастические сведения: хотя бы про Самсона, истребившего тысячу людей ослиной челюстью. Странно, но вот русские богатыри типа Ильи Муромца или Алеши Поповича вызывают обычно у евреев насмешку… А чем Самсон отличается от них?! И от других богатырей других народов?!
Истории про Давида и Голиафа, Самсона и Далилу, Иисуса Навина и иерихонские трубы красивы, поэтичны… И в плане достоверности они находятся где-то рядом с историями про короля Артура или про Кия, Щека и Хорива, польского короля Крака и великана Рюбецаля.
Серьезно же датированная история древних иудеев начинается с истории единого Иудейского царства (около 1067–977 год до Р.Х.), в котором правили Саул, а за ним Давид и Шломо, которого гои называют чаще всего Соломон.
В 977 году до Р.Х., после смерти Шломо-Соломона, Иудейское царство раскололось. Южная часть государства готова была признать сына Шломо, Ровоама, несмотря на его тяжелый, жестокий характер. Десять северных «колен», то есть племен, восстали под характерным лозунгом: «Что у нас общего с домом Давида?!»
С этого времени в истории Ханаана наступает эпоха Двоецарствия: северяне выбрали себе особого царя, и в Израиле быстро сменялись выборные цари, узурпаторы и небольшие династии (дольше трех поколений не сидела на троне ни одна). Омри, пятый израильский царь, построил новую столицу, Самарию. С тех пор Израильское царство называлось иногда Самарским.
В Иудее правили потомки Давида и Соломона.
В Иудее как-то прочнее верили в Й’ахве и более стойко блюли заключенный Авраамом договор. Но и тут поклонялись не только Й’ахве, но и богам рек, местностей и гор. Многоженство и рабство было нормой. При этом обращали в рабство соплеменников и единоверцев, держали в гаремах по нескольку иудеек.
Чистый иудаизм, не смешанный с язычеством, был религией абсолютного меньшинства, интеллектуальной элиты, и не более. Даже цари вовсе не так уж крепки были в «библейской вере». Иноплеменные жены Давида и Соломона свободно отправляли свои обряды, и царь порой лично участвовал в этих обрядах.
