— Все правильно. Все по шкале: молекула — атом — черная дыра!
— У меня другой вариант: молекула — атом — брат свихнулся! И мы его теряем! Врача! — Ленка привстала и изобразила мигалку на скорой помощи.
— Смейся, смейся, а через пару лет сделает кто-нибудь такое открытие.
— Не буду ехидничать. А как все это необходимо доказать? Может, там формулы какие-нибудь начертить требуется?
— Если поможешь, то напишем!
Денька через два мы все же уселись вместе за письменный стол с листком бумаги. И Ленка мне призналась:
— Ведь зря теряем время. На такие исследования требуется оборудование, какое еще не существует, наверное. Денег надо море и все лучшие умы планеты.
— Мощно сказанула. Ну, у нас этого ничего нет. Зато голова варит.
— Варит у тебя, а я вот пятая лапа у собаки. Как я буду записывать твои мысли?!
— Лена, не паникуй, мы будем медленно, шаг за шагом, идти вперед.
— Мне же еще посуду надо помыть, пока мама не пришла с работы! — вспомнила сеструха, не раньше, не позже.
— Успеешь. А пока пиши.
Вот, кажется, так начиналась наша эпопея с примитивными научными изысканиями. Но я почему-то верил в положительный исход дела (лукавлю!). Мы чертили схемы, записывали формулы, которые Ленка совсем не понимала. Моим мыслям также нашлось место среди гор бумаг, так родились тезисы, угловатые тезисы.
Мы никуда не спешили. Может, поэтому сестра все больше дергалась, обижалась на меня. Не свойственна ей усидчивость, хоть ты тресни.
Откуда брались у меня знания? Честно? Мне просто захотелось изложить идеи, блуждавшие в моей голове ни один год. К тому же свой тезаурус я подпитывал регулярно и мог сносно обращаться с терминами. Ну, что поделать, люблю я физику. Только разве в этом дело?! Я стал задавать этот вопрос с завидной регулярностью. Ведь до того, как потерять зрение, я был ленив, как осел. Возникали мысли и тут же пропадали где-то в глубинах сознания. А я и не пытался их поймать, удержать. Сейчас же творилось невообразимое. Я с такой жадностью узнавал новое из аудиокниг, что невольно приметил некоторую особенность — я не знаю меры и если бы не физические возможности человека, то обязательно бы сутками напролет, не смыкая глаз, сидел бы над прослушиванием очередного трактата.
Но откуда приходили ко мне новые знания, нигде не прочитанные, не услышанные? Очевидно, я просто дурею. И этот диагноз давно известен врачам.
Всю чушь, какая у нас с Ленкой получилась, мы отправили, вернее сестра, без моего ведома, в астрофизическое общество. Сестра выискала адресок в Интернете этой организации и, не долго думая, кинула отчеты с математическими выкладками в море по имени почта. Я, конечно, был против, более того, я был уверен, что мои документы мирно лежат дома. Как-то стало стыдно отправлять эти "наивные трактаты самоучки". А Ленка тайком все же предала общественности мои глупые идеи.
***
Я запомню четырнадцатое февраля раз и навсегда. Я назвал эту дату в моей жизни "точкой бифуркации". Понимаю, звучит ни к месту. Но это же для себя. В тот день я открыл глаза, и стало вновь больно, как тогда, у телескопа, когда нечто ослепило меня на целых два года. Может, это был подарок свыше и тогда и сейчас. Богу было угодно меня заточить в "темень", чтобы я прозрел, задумался. Если это так, то тогда я желаю каждому побывать в моей шкуре. За болью пришел свет, он ворвался, словно слон в посудную лавку и особо не церемонился. Зрение вновь решило меня посетить. Для начала, конечно, все ограничивалось силуэтами, контурами. Затем пришли цвета, от которых я совсем успел отвыкнуть.
Совпадение или нет, но именно в этот самый день Ленка вновь завела разговор о черных дырах. Довольная она была, поглядывала на меня, еще не веря, что я и впрямь могу ее лицезреть.
— Миша, а все же глупостью было предположить, что люди состоят из черных дыр!
— Да я и сам уже так думаю. Но времени то сколько потратили. А сколько философствовали, вспомни. Что мы только не представляли. Вот дураки мы! Неужто мы и вправду рассчитывали, что эту дрянь кто-то воспримет за новаторство в науке, а ведь относились мы к этому с большим энтузиазмом.
Я хотел было еще кое-что сказать, но раздался звонок в дверь. Как сейчас помню. Сидим с Ленкой на полу, так удобнее разговаривать, хм…привычка. Спальня открыта и видно как мама отворяет дверцу. На пороге рослый незнакомец в черном костюме. Мы с Ленусиком даже вытянули шеи, словно гусаки, высматривая гостя. А он нам и "подкидывает бомбу":
— Здравствуйте. Надеюсь, мы не ошиблись адресом. Здесь проживает Михаил Аверинов?
— Ну, да.
— У меня есть пара вопросов к нему. Он дома?
— А вы собственно кто? — мама всегда стоит на страже порядка. И это правильно.
— Зовите меня Дмитрием Алексеевичем. Я из Академии наук. Сами понимаете, что просто так я не мог к вам приехать. Работа все же. Но вот то, что написал ваш, я так понимаю, сын, просто восхитительно. Хотел бы я своими глазами увидеть этого уникума.
— О как! — мамино удивление можно было понять, она ведь даже и предполагать не могла, что я могу столько всего "нахимичить". — Он к Вам сейчас подойдет!
Видели бы вы лицо сестры моей. Хитрая и довольная:
— Значит, черные дыры уже начали работать на тебя, братец!
— Точка бифуркации, никак иначе, — резюмировал я.
P. S. Да, чуть не забыл про один немаловажный факт. Прозрев, я больше не смог из себя извлечь новые идеи. Я вновь стал превращаться в обычного человека, немного безразличного к окружающему миру. А трактат по черным дырам привлек весьма серьезное внимание ученых. Не прошло и года, как все то, что я описал, подтвердилось. Хм…смешно и грустно, я — герой одного, лишь одного открытия. Хотя кто знает… Может я опять удумаю глянуть в окуляр трубы в ненужное время, в ненужном месте. Знать бы, где это "ненужное место", отправился бы незамедлительно.
Кстати, то ослепляющее действо, что было в телескопе в день рождения сестры, будем считать Божьей благодатью!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
